– Ты знала, что ее родственники были против нашего с ней брака?
– Нет.
– Они мечтали отправить Марселу учиться богословию. Думаю, они были бы только рады, если бы она стала домохозяйкой, полностью посвятила себя мужу и детям, как ее сестры.
– Так почему же ее близкие не обрадовались вашей свадьбе?
– Потому что они узнали, что я собираюсь в Непал. Правда, в глазах Марселы эти намерения сделали меня лишь еще привлекательнее, и она удвоила свои усилия.
"Свои усилия"?
Китти удивленно взглянула на Маргрейва.
– Ты считаешь, она вышла за тебя, чтобы вырваться из-под гнета своих родных?
– Я знаю, что это так.
– Марсела обожала тебя.
– Скорее хотела обожать. Я стал для нее удобной возможностью уехать из Луизианы и, освободившись от давления родственников, заняться тем, чем она мечтала, – рисованием. – Глаза Уилла наполнились печалью при мысли, что жизнь Марселы вскоре оборвалась – недолго она наслаждалась свободой. – Как оказалось, моя жена знала себя не настолько хорошо, как ее близкие, а уж я тем более заблуждался относительно ее характера. Когда мы только переехали в Непал, она восхищалась местной природой и тем богемным образом жизни, который могла там вести. Но вскоре Марсела забросила кисти и краски, перестала выходить из дома. Культура Непала начала казаться ей чуждой, местная пища – слишком непривычной, вид гор ее угнетал. А я тогда только становился на ноги и был вынужден очень много работать, часто и подолгу отсутствовать, хотя так был нужен ей рядом.
В памяти Китти всплыли воспоминания о том, как Марсела ночами бродила по дому, страдая бессонницей, слабо улыбалась, пила слишком много вина… Уилл взял всю вину за это на себя.
– В глубине души я понимал, почему она за меня вышла, но все равно старался сохранить этот брак, ведь я верил, что вдали от родных таланты Марселы расцветут. – Маргрейв остановил машину и выключил двигатель. – Пять лет назад Марсела совсем упала духом. Я ушел с головой в работу, а она хваталась за любое занятие, чтобы отвлечься от выбранной ею жизни.
– И тут появилась я, – вставила Китти.
– И Марсела встрепенулась, заразившись твоим светом, энергией и даже твоей любовью к Покхаре. Она увидела Непал твоими глазами. Но когда ты уехала, она снова впала в депрессию. Вот почему я попросил тебя оставить нас. Это были худшие времена нашего с Марселой брака. А твое присутствие, напоминающее о том, что могло бы произойти, казалось мне опасным. Мне следовало сказать тебе, что я отсылаю тебя из-за своих чувств к тебе. Прости.
Сердце Китти гулко застучало.
– Каких чувств?
Маргрейв вскинул на нее глаза:
– Ты помнишь наши взаимоотношения, наши разговоры, помнишь, как мы вместе смеялись?
– Да, – выдохнула она.
– Ты когда-нибудь скучала по этому?
"Каждый день", – мелькнуло у Китти в голове.
– Да.
Уилл лишь кивнул, словно подтвердив: "И я тоже".
– Вот почему мы не можем быть друзьями. Потому что это чувство все еще живо.
– Кажется, я смотрю на это более оптимистично, – ответила она.
– У тебя еще много работы по озвучке репортажа из Цюриха?
– Я не успела ничего записать, ведь кое-кто неожиданно вмешался.
– А можешь немного поработать сегодня, чтобы завтрашний день у тебя был свободен?
– Да, а в чем дело?
– Завтра утром я везу группу ученых в научноисследовательский центр. Скорее всего, эта поездка займет несколько часов, но пока мы будем там, ты сможешь увидеть охранную зону, где обитают белые медведи, и, если повезет, полюбуешься на них самих, занимающихся своими делами.
Китти улыбнулась Уиллу:
– Надеюсь, эти медведи не бьют чечетку, как цирковые, иначе я буду очень разочарована.
– В общем, как хочешь. Я тебя приглашаю с собой. От всей души, – добавил он, увидев, что собеседница вопросительно подняла бровь.
– А если мне позвонят из аэропорта?
И тут же в кабине словно повеяло холодом. Неужели они забыли о том, что, когда объявят посадку на рейс Китти, она должна будет улететь отсюда, вернуться к своей занятой жизни?
– Давай положимся на волю судьбы, – прошептал Уилл. – Я уезжаю завтра в полвосьмого – с тобой или без тебя.
Глава 7
Отличные новости! – услышала в трубке Китти, позвонив в аэропорт рано утром. – Авиакомпания договорилась с местными авиалиниями, и вскоре всех пассажиров с вашего рейса доставят домой.
Странно, но Китти почему-то не испытала облегчения от этих слов – скорее разочарование.
– Но всех сразу перевезти не получится – вас слишком много, – продолжила служащая аэропорта. – К сожалению, вы не попали ни на один из сегодняшних рейсов. Может быть, вы улетите завтра.
– Вы серьезно?
– Сейчас "медвежий сезон", мадам, и нам надо перевезти сто шестьдесят человек с вашего рейса, а еще всех наших клиентов, уже оплативших билеты. Мы отправляем пассажиров согласно номерам их мест.
Это значит, что те, кто летел в первом или бизнес-классе, будут иметь преимущество.
– Я ваша клиентка, и я плачу вам деньги.
– Мы делаем все возможное, мадам.
– Ладно, – вздохнула в трубку Китти. – Держите меня в курсе. Спасибо.
Собравшись в поездку, о которой говорил Маргрейв, Китти крикнула, перегнувшись через перила на втором этаже:
– Кажется, у тебя сегодня будет компания!
Уилл отозвался не сразу, и Китти успела испугаться, не передумал ли он после всего, что было между ними вчера.
– Хорошо. Захвати свою камеру, – донеслось наконец снизу.
Она кинула взгляд на открытый чемодан, где лежали цифровая камера, карманная камера, камера, снимающая с высоким разрешением, и, конечно, телефон с встроенной камерой.
– А какую из них?
В конце концов Китти решила взять все. Увидев ее, обвешанную аппаратурой, Уилл закатил глаза и проворчал:
– Хорошо, что мы не пойдем пешком.
Китти заметила, что борода Маргрейва исчезла.
– Ты побрился?
– Нет.
А что она хотела услышать в ответ на глупый вопрос?
По дороге они остановились у плотины, чтобы проверить, все ли там в порядке, и поднять флаг. Еще через пятнадцать минут они добрались до города и пересели на автобус Трэвиса, коллеги Уилла.
Тот пояснил:
– Сегодня моему старшему сыну удалят зуб мудрости. А не то бы я сам отвез эту группу. Но после обеда я смогу их забрать.
Китти посмотрела на Уилла:
– Мы оставим туристов одних в тундре?
Он ответил:
– Разумеется. Ведь им хочется настоящего северного экстрима.
Маргрейв забрался в автобус и сложил чехлы с ее аппаратурой на переднее сиденье, сразу за водительским. Когда Китти вошла в салон, первое, что она увидела, был дробовик, аккуратно засунутый за кресло шофера.
– Правда? – переспросила она в ответ на последнюю реплику Уилла, разглядывая ружье.
Он остановился и повернулся к ней:
– Нет, Кит, неправда. Они – ученые, а не инструкторы по выживанию. Мы отвезем их в отдаленный научно-исследовательский центр, где их ждет насыщенная программа. Там они постоянно будут под присмотром. А на обратном пути мы с тобой сделаем крюк и посмотрим, сумеем ли обнаружить хотя бы одного медведя.
Китти залилась румянцем, одновременно подумав, что уж слишком часто краснеет в присутствии Уилла.
– А умение водить автобус – это еще один из твоих талантов?
Он помедлил, словно подбирая слова.
– Нам недалеко ехать, и машин на дорогах почти нет.
– Ты шутишь? У тебя же нет прав нужной категории!
– Скорее всего, у Трэва, владельца этого автобуса, тоже нет разрешения на его вождение. – Уилл усмехнулся. – В Черчилле по поводу таких вещей проще договориться. Если ты умеешь безопасно водить автобус, то ты его здесь водишь.
Как оказалось, Маргрейв и в самом деле умел неплохо управлять автобусом. Когда Уилл подъехал к аэропорту, там уже дожидались только что сошедшие с трапа самолета человек тридцать с характерной наружностью людей, занимающихся наукой. Они собрались со всей Канады для изучения субарктической флоры и фауны.
За считаные минуты автобус наполнился людьми, сыплющими научными терминами. Чувствовалось, что это настоящие энтузиасты своего дела.
Китти тоже когда-то была такой: закончив факультет журналистики, она мечтала решать мировые проблемы – по крайней мере, широко их освещать. Боже, это было целую вечность назад! А теперь она работает на китайскую корпорационную телесеть, создавая репортажи про богачей для еще больших толстосумов.
Хотя на трассе и не было оживленного движения, все же путь до научно-исследовательского центра занял сорок минут. Дорога шла через тундру, и пассажиры автобуса прилипли носами к стеклу, разглядывая ее. С такого близкого расстояния тундра вовсе не казалась плоской, как издалека. Небольшие озерца перемежались тут с клочками заболоченной суши, поросшими осокой, мхом и чахлыми деревьями. То и дело попадались большие валуны, принесенные сюда ледником миллионы лет назад.
Руководитель туристической группы, сидящий позади Китти, начал что-то объяснять своим спутникам. Она прислушалась.
– Вегетационный период у местных растений очень короткий: от пятидесяти до ста дней. В остальное время почва скована морозом. Это влияет на многообразие видов.
Китти поймала в зеркале заднего вида взгляд Уилла.
– Учишься? – поддразнил он.
Она сделала вид, что конспектирует услышанное на своей ладони, и еле слышно повторила:
– …Многообразие видов.
Маргрейв рассмеялся и снова сосредоточился на вождении.