Уилл видел: она собирает остатки сил, чтобы не дать волю слезам, наполнившим ее глаза. Но его эти слезы не тронут!
– Со мной все прекрасно.
– У тебя здесь нет настоящих друзей, близких людей. Это ненормально.
Маргрейв рубанул воздух ладонью:
– У тебя тоже никого нет, но ты называешь это построением карьеры. А когда речь заходит обо мне, ты утверждаешь, что не иметь друзей – ненормально. Разве это не двойные стандарты?
– У меня есть друзья, – пробормотала Китти.
– Но не настолько близкие, чтобы сообщить им после аварийной посадки, что с тобой все в порядке. Ты сделала только два звонка – на работу и своим родителям. И то, в обоих случаях лишь оставила сообщение на автоответчике. Хоть кому-то еще есть до тебя дело?
Кровь отхлынула от ее лица, а на щеках выступили розовые пятна.
– Ладно, – пошла на попятный Китти. – Давай поговорим о чем-нибудь другом.
Уилл прижал к затылку ладонь, чтобы успокоить разыгравшуюся головную боль.
– Не думаю, что нам удастся найти достаточно веселую тему, чтобы спасти этот разговор.
– Тогда почему бы нам не помолчать? Давай просто досидим до конца этой вахты и будем считать дело законченным. Если повезет, вернувшись, мы обнаружим на автоответчике сообщение от моей авиакомпании.
Отчего-то эти слова лишь усилили охватившее Уилла мрачное настроение.
– Сиди тут, – жестко приказал он. – Мне надо отметиться у того, кто руководит оцеплением.
И снова он соврал, и ложь эта так очевидна…
Едва Маргрейв выбрался из прогретого салона машины, ледяной воздух обжег легкие. Внизу раскинулся ярко освещенный Черчилл. Найдя не освещенный фарами участок, Уилл попытался слиться с темнотой, отчаянно ругая себя за то, что позволил Китти влезть к себе в душу.
А чего он ожидал? Ведь эта журналистка научена выискивать интересные истории. У нее коэффициент умственного развития почти такой же, как у Эйнштейна. Сколько ей понадобится времени на то, чтобы сложить вместе все куски головоломки? Возможно, она уже наполовину поняла, в чем дело. Ведь Марсела пять лет назад ухватилась за свою гостью как за спасательный круг. Так что Китти, скорее всего, уже тогда лучше Уилла понимала, что его отношения с женой рушатся. Ей не составит труда выяснить, что он сам виновен в смерти Марселы.
Ведь если бы у него хватило мужества, он бы отправил жену домой, к родным, или даже положил конец этому неудачному браку. И тогда Марсела не погибла бы, а дом на склоне горы пустовал бы в тот момент, когда его снес оползень.
Уилл обернулся и посмотрел на свою машину. Китти, наверное, осуждает его за то чувство, которое возникло между ними пять лет назад – ведь он был женат, а она свободна. Но знает ли она, какое фиаско он потерпел как муж, как человек?
В любом случае Уилл не собирался помогать ей выяснить правду, несмотря на настойчивые расспросы.
Глава 6
Когда они возвращались назад, Китти повернулась к Маргрейву, нарушив наконец царившее между ними несколько часов молчание:
– Послушай…
– Что случилось с тобой после Непала? – перебил он ее, вспомнив, что нападение, как известно, лучшая защита. – Ведь ты так любила жизнь.
Да, Китти и в самом деле обожала тогда и жизнь, и Непал, а еще была почти влюблена в Уилла, впервые полностью следуя порывам своего сердца.
– Я с тех пор повзрослела, – уклончиво ответила она.
– Тебе было уже двадцать три, и ты к тому времени успела объездить чуть ли не полмира.
"Вряд ли меня можно было назвать взрослой, – подумала Китти. – Иначе я бы не запала на чужого мужа".
Она пожала плечами, пытаясь принять беззаботный вид:
– Я поняла, что нельзя вечно скитаться по миру в погоне за теми сюжетами, которые мне по душе, полагаясь на гостеприимство незнакомцев. Пора начать серьезно относиться к своей карьере. Обеспечить себе кое-какие сбережения и перспективы.
– Это я и имею в виду. – Уилл бросил на собеседницу мрачный взгляд. – Та Китти Каллахан, которую я помню, не заботилась о сбережениях и перспективах.
– Когда я вернулась домой из Непала, разослала всюду свое резюме и начала поиск постоянной работы. Вот и все.
– Интересное совпадение: твоя замечательная новая жизнь началась именно после Непала.
Сердце сжалось. На этот вопрос Маргрейв не дождется искреннего ответа: о том, что Китти, глубоко уязвленная словами Уилла, бежала из Покхары, ощущая огромный стыд. Она не скажет ему правду, потому что у нее еще осталась гордость.
– Я хочу сказать, в этом виноват я, а не ты.
– Вот ты о чем! Пытаешься понять, насколько велика твоя вина?
– Из-за меня ты почувствовала себя незваной гостьей, нахлебницей.
– Я большая девочка, Уилл, и сама принимаю решения. Мне показалось, что пришла пора серьезнее задуматься о своем будущем.
Отведя глаза от дороги, он посмотрел на Китти долгим взглядом:
– Не хочется думать, что я… причинил тебе вред.
– Меня вряд ли можно назвать сломленной. Просто я стала старше, изменилась, как и ты.
Маргрейв нахмурился:
– Считаешь, я изменился? В чем?
– Ты стал каким-то. безжизненным.
Китти сначала хотела сказать "мертвым", но решила, что Уиллу будет неприятно это слышать. Да, в прошлом он причинил ей боль, но к чему платить тем же?
– В Непале я видела, как ты работаешь в горах, и меня потрясли твои храбрость и сосредоточенность, твой природный ум, умение найти общий язык с собаками. Все это и сейчас осталось с тобой, но исчезла какая-то искра, словно ты утратил веру в жизнь и двигаешься лишь машинально. Вот что изменилось. Ты всегда был готов прийти любому на помощь. А теперь я просто хочу побыть немного рядом, чтобы ты смог на несколько мгновений расслабиться. Позволь взять на себя твое бремя. Я расспрашивала тебя вовсе не ради того, чтобы сунуть нос в чужие дела. Мне хочется думать, что я в состоянии поставить благополучие друга выше профессионального любопытства.
– А разве мы друзья? – процедил Маргрейв сквозь стиснутые зубы.
– Тебе виднее.
Он сверлил Китти сердитым взглядом в полутьме, царившей в салоне автомобиля, и ей сначала показалось, что молчание собеседника и есть красноречивый ответ. Но затем Уилл пояснил:
– Если честно, я считаю, что мы не можем стать друзьями.
Китти ощутила, как от этой фразы внутри все свилось в тугой узел.
– Почему?
Маргрейв резко затормозил на обочине пустынной дороги и повернулся к своей спутнице.
Свет фар прорезал ночную тьму, освещая темный лес. Если бы Китти не была в эту минуту так рассержена, она бы непременно подумала о том, что Уилл сидит так близко и они здесь совершенно одни.
– Потому что, если уж говорить начистоту… то, что было между нами, не прошло.
У Китти перехватило дыхание, но она сумела выдавить:
– Ты о чем?
Уилл молча смотрел на нее.
– О чем ты, Уилл?
Пять лет назад он дал ей понять, что Китти должна была уехать из-за ее чувств к нему. Но чем дольше он сейчас хранил молчание, не отрывая от нее глаз, тем яснее для нее становилось истинное положение дел.
– Ты серьезно? – прошипела она.
– А ты сердишься на меня?
– Пять лет, Уилл! Ты заставил меня считать, что выгоняешь меня из-за того, что я начинаю влюбляться в тебя, что во всем виновата я!
Его брови сошлись на переносице.
– Я никогда не говорил, что все дело лишь в тебе…
– Но и обратного ты тоже не утверждал!
И все же сердце Китти невольно перевернулось в груди от радости: так значит, Уилл тоже был к ней неравнодушен!
– С чего бы я стал отсылать тебя прочь, если бы речь шла только о твоих чувствах ко мне? – слабо попытался он защититься. – Я бы просто постарался поменьше с тобой общаться.
– Ты ведь сказал, что любишь Марселу…
– Я и в самом деле любил ее.
– А после прогнал меня.
Уилл опустил взгляд:
– Да.
– И ты ни разу не дал мне понять, что это влечение было взаимным!
Он смутился:
– Я думал, это и так ясно.
– Нет. Это вовсе не было заметно.
Если бы она знала о том, что Маргрейв тоже неравнодушен к ней, уехала бы еще до того, как ее об этом попросили.
Уилл смотрел на собеседницу отсутствующим взглядом: похоже, он пытался представить, как восприняла тогда ситуацию она, с какими мыслями покинула Покхару.
– Черт побери! Китти…
– Я тебе не верю!
– Тот разговор и мне дался нелегко. Я даже не знал заранее, что скажу.
– Но целых пять лет, Уилл!
Он глубоко вдохнул, разглядывая свои пальцы с побелевшими костяшками, сжимающие руль.
– Ладно. Я понял. Может, я тогда и не был с тобой полностью откровенным.
Китти чуть не задохнулась от обиды.
– Но факт остается фактом: ты не могла остаться, потому что я любил свою жену. У нас в тот момент были кое-какие проблемы в отношениях, и я не мог позволить себе испытывать эти чувства к тебе, тем более не мог доверять им.
– Так у вас были проблемы? Какие? – произнесла Китти, хотя ей отчаянно хотелось спросить: "О каких чувствах ко мне ты говоришь?"
Чтобы выгадать немного времени, Уилл завел машину и медленно тронулся с места. Китти, откинувшись на спинку сиденья, ждала его ответа. Она была готова прождать еще пять лет, лишь бы наконец расставить все точки над i, раз и навсегда оставив позади все, что случилось с ней в Непале.
Уилл снова ответил не сразу.
– Что Марсела рассказывала о себе? – спросил он.
– Что она родом из Луизианы, из большой семьи, что родители хотели видеть ее учительницей, но она стала художницей. Вот, пожалуй, и все.