Сергей недовольно скривился, но противиться не стал и, на удивление, молча дошел до кабинета.
- Рассказывай нормально, - попросил Алеша, присаживаясь за стол. - Только без этих твоих выдающихся словообразований, хорошо? И не дергайся - спокойно, внятно.
- Угу, - с сарказмом глянул на него брат и хмыкнул. - "Ну, вы, блин, даете"! Ладно, Леха, как скажешь. Я был у Ани. Она заявила, что как любая женщина желает стать матерью, и ее муж-ш-ш…объелся груш-ш…полностью поддерживает ее в этом вопросе. Короче, они думали - думали, и, наконец, придумали. Гениально, да? Главное, что случись - он не при делах. И ни один мент его за уши не притянет…
- Я же просил тебя, оставь за дверью вольный лексикон.
- Лешь, ты больше-то ничего не слышал? - поддался к нему Сергей.
- Нет. Ничего из того, что заслуживает внимания, - Алексей расслабленно развалился в кресле и, чуть склонив голову, рассматривал родственника, как диковинного, но совершенно лишенного смысла существования зверька. - Для тебя что новость? Что тебя настолько потрясло? Желание Ани иметь детей? Было бы странно, если б она об этом не мечтала.
- А ты не допускаешь мысли, что ее желание может исполниться? Этот постарается и…Что тогда? Мне тебя просветить или сам догадаешься? Светило, блин!
Алеша задумчиво нахмурился:
- Она собирается с ним расстаться.
- Вчера собиралась! А сегодня - передумала! Говорю же - он ее убить задумал. Так не получается, так через беременность!
- Твои фантазии смешны! - поморщился Алексей. - Езжай домой, ляг спать. Вечером отправляйся в ресторан и познакомься с веселой девочкой. К утру от подобных мыслей и следа не останется. Нет, серьезно - советую.
- Леха, мы о чем сейчас говорим? Какие, косинус тебе в гипотоламус, кабаки и бабы?!
- Обычные. Ноги, руки, смазливые мордашки. Сережа, я не вижу повода к беспокойству. Аня хочет ребенка лет с восемнадцати. Это не та тема, на которую стоит обращать внимание. И потом, она вполне ясно дала мне понять, что расстанется с Олегом.
- Да не расстанется она с ним! Я ж тебе уже двадцать раз повторил - передумала!
- Уверен? Может, она только тебе так сказала? - пытливо прищурился мужчина.
Сергей нахмурился и потер шею, обдумывая услышанное. Это было похоже на правду, но в таком случае получалось, что Аня просто поиграла им, как мячиком, и откинула. Значит, она не любила его, не воспринимала всерьез? В это верить не хотелось. Да и не получалось. Она была искренней - он чувствовал это и душой, и разумом. Видел. Нет, с ним она не играла. А вот с Алешей - могла.
- Леша, мне все это не нравиться, - протянул он задумчиво, чем и насторожил брата. - Хочешь, верь, хочешь, дураком выставляй, но что-то происходит. И очень нехорошее….Они муж и жена. Они спят в одной постели и явно, не как монахи. Что из этого выйдет, предугадать не сложно.
"А вот тут ты не прав", - прищурился Алексей. И все же почувствовал в груди тревогу. Слова брата невольно разбудили давно уснувшие опасения. Ему вспомнился разговор, состоявшийся с Олегом, в этом же кабинете пять лет назад…..
- …Алексей Дмитриевич, я не понимаю вашего отношения ко мне. Чем я заслужил подобное?
- Ничем, в том-то и дело - ничем. Анечка наивна и чиста, ей неведома корысть, оттого она не видит ее в других. Но я смею вас заверить, она человек другого склада. И еще раз повторяю: вы Ане не пара. Поищите другую выгодную кандидатуру.
- Вы пытаетесь меня оскорбить? Не стоит. Это ваши измышления, и я к ним не имею ни малейшего отношения. Более того, хочу заметить, я не претендую на что-либо еще, кроме руки Ани. Я люблю ее, если вы знаете, что это такое, если можете понять.
- Ну-у, песня про любовь не нова. Мотив один и тот же на все времена, слова только разные…Разговор закончен, молодой человек. Вы свободны.
- Алексей Дмитриевич, вы не поняли…
- Это вы не поняли! - повысил голос Алексей, пресекая попытку оппонента вновь и вновь идти по одному и тому же маршруту разговора. - Вы значительно утомили меня за эти годы. Повторяю в последний раз - свадьбы не будет! Все! Если вы еще раз попытаетесь изнасиловать мой слух и разум своим нудением, мне придется применить грубую силу. Можете, конечно, не лишать себя, да и меня подобного удовольствия.
- Алексей Дмитриевич, я люблю Аню, а она меня! Вы не можете…
- Пошел вон! - бросил Шабурин, предостерегающе сверкнув глазами, и указал ладонью на выход. Олег чуть побледнел, но с места не сдвинулся и лишь упрямо уставился на него из-исподлобья
- Никуда я не уйду! Понимаю, для вас слова - не аргумент. Но я могу доказать, что действительно люблю вашу сестру.
Ладонь Алеши опустилась на поверхность стола, и он спросил с нескрываемым сарказмом:
- Вот как? И чем, позвольте спросить? Достанете ей звезду с неба?
- Нет. Я сделаю то, что вы тогда просили.
- Просил?
- Нет, говорили…неважно. Я сделаю это.
Алеша с минуту сверлил парня испытывающим взглядом и, наконец, кивнул:
- Вот когда сделаете, тогда и приходите. Поговорим, - согласился нехотя.
Через две недели Кустовский предоставил ему справку о проведенной стерилизации, подписанную довольно известным в своих кругах врачом - Геннадием Кимановым.
Взамен, Алеша дал ему согласие на брак с Аней….
Сейчас, видимо, заразившись волнением Сергея, он подумал - а если Киманов выдал фиктивную справку? Если Олег обманул его? С одной стороны - это вполне возможно, причем - легко и просто. С другой - за те пять лет, что они живут с Аней, сложности в сфере гинекологии не возникало.
Но опять же - данный факт мог говорить как за стерилизацию, так и за ее отсутствие, и точно ничего не доказывал.
- Сергей, я сегодня же поговорю с Аней, а завтра соберемся все вместе и обсудим, - уже совершенно серьезно, как и ожидалось Сергеем с самого начала, заверил Алеша. - А пока - иди отдыхай. Ты только с самолета? Как перелет?
- Как всегда, - глухо бросил тот, вставая. Ему действительно хотелось в душ и спать, в надежде, что когда он проснется, все вновь вернется на круги своя, и Аня скажет - да. И его метания по Москве не окажутся напрасными, а вот волнение и тревога - наоборот.
- Ладно, Леша, надеюсь, ты понял, что это не шутка. Займись, не откладывая, а то ведь… Не мне тебе объяснять.
Алеша внимательно посмотрел на него и кивнул.
В тишине больничной палаты слышался лишь мерный стук будильника. Круглое чудо почившей в бозе совдепии было одним из тех предметов, что я хранила и буду хранить даже в самом непрезентабельном виде. Не знаю точно, что меня греет в этих милых, но отживших свое еще в момент рождения безделушках? Наверное, атмосфера тех лет, что они впитали в себя, появившись в моей жизни. И стали уже не предметами - памятниками тем дням, мыслям и эмоциям, что я испытывала. Они вобрали их в себя и продолжают хранить. И тем греют мою душу, вызывая уютное чувство тепла и покоя в груди, щемящую нотку ностальгии.
В минуты печали, в часы грусти и сомнений я перебираю их, вдыхая запахи того времени, и словно, окунаюсь в марево долгих лет, что остались позади. Медленно, но верно в каждую пору души и тела проникает сладкий яд тех мыслей, чувств и ощущений. И я забываю причину тоски, и возрождаюсь вновь.
Каждый предмет, что хранит ящик моего стола - клад. Целая эпоха, в которой и смех и слезы, огорчения и радость беззаботного бытия, наивные мечты, глупые мысли и фантазии, трепет первых неосознанных стремлений.
Деревянный лаковый зайчик, маленький, как нэцкэ, но излучающий больше тепла и света, чем театральный софит. Копеечная цепочка, хранящая в каждом своем звене больше тайн и открытий, чем Джива вселенной. Дневник, первый, наивный и напыщенный. Записки озорной мартышки, тринадцати лет от роду, начитавшейся умных книжек и думающей, что что-то поняла, мыслит не хуже и чувствует не меньше. Глупость, сплетенная с гениальностью вязью детского почерка. До сих пор те страницы не могут их разделить…
Жаль, что сейчас у меня не было возможности перебрать мое "богатство", вновь насытиться энергией, почерпнуть силы, чтобы идти дальше по спирали из ниоткуда в никуда.
Наверное, они бы спасли меня от черной меланхолии, от ненависти к себе, от стыдных поступков и скорбных мыслей, атакующих меня, как войска Наполеона Москву. Неужели я сдамся?
Нет- нет - тикает будильник. Тик - так, нет-нет…
И я согласилась, поблагодарив взглядом доброго друга - не сдамся, ты прав.
И встала с постели, стряхивая оцепенение. Зашуршала пакетами уверенная, что Сергей обязательно вложил в передачу какую-нибудь особо стерилизующую мозговые извилины книжицу. Так и есть. Что ж, пару часов я буду жить в придуманном мире автора, потом возьму другую книгу, третью. И так до бесконечности, пока печаль не сгинет, пока мысли о Сергее не перестанут давить и мучить душу. Пока разум не начнет властвовать над чувствами.
- Что ты читаешь? - качнул головой Алеша, чтоб рассмотреть обложку, и присел на постель.
- Не одобряешь? - захлопнула я книжку.
- Да, нет, - он забрал томик и склонился, чтобы удостоить меня братского поцелуя. Слишком долгого и жадного для родственника. - Как дела?
Его ладонь укрыла мою щеку, согревая своим теплом, пальцы чуть скользили по коже - нежные, ласковые. А взгляд не просто нежит, топит в любви.
- Але-ешенька….
- Что-о-о, - протянул он, подразнивая, и улыбнулся. - Так, как дела?
- Врачам видней, - пожала я плечами.
- Да, - посерьезнел он. - Со Станиславом разговаривал. С завтрашнего дня придется тебе, Анечка, под капельницей полежать. Картина крови его не радует. И меня.
- Намекаешь, что закрыл меня надолго? Спасибо.