"Кто ты?" - спросила Таллури.
"Дельфин. Дельфины - это люди моря".
"Люди?"
"Так тебе понятней. Дельфины - акватическая цивилизация, хранители сакральных знаний и ваши соседи по планете".
"Как мне называть тебя?"
"Рра".
Вытянутая, словно лукавая, мордочка, покатый лоб, два плавника под брюшком, один - на блестящей сильной спине, горизонтальный хвост - Таллури дотронулась до плавников и провела рукой по лбу Рра, дельфин не возражал. Он был не таким уж мягким, каким казался на первый взгляд, зато шероховатым и теплым.
"Ты мне очень нравишься, Рра!"
"Мы поиграем?" - дельфин свистнул и брызнул в нее соленой водой.
Таллури "разбежалась" и, рассекая туманную пелену - преграду между своим миром и миром дельфинов, вытянув перед собой руки, "влетела" в пространство Рра. Там было море. Везде - сверху, снизу, впереди и сзади - море было везде! Можно было лететь, как в небе, в этом море и не заботиться о дыхании.
"Это потому, что рядом белый дельфин, - с восторгом догадалась Таллури, уже держась за его спинной плавник, - нельзя отставать, я могу потеряться в пространстве этого сна".
Море, где обитал Рра, было прекрасно. Всё: и краски, и звуки, и ощущения - все пронизано головокружительной скоростью полета и полной свободой и радостью.
"Быстрее, еще быстрее!" - хохотала она и шлепала Рра по спине.
"Держись за меня крепче!" - и он с удовольствием и радостью разгонялся.
А потом, наигравшись, она спросила: "Мне здесь нравится, как я найду тебя вновь?" "Я сам тебя найду. Теперь ты мой друг, земная девочка". "Меня зовут…"
"Не имеет значения, все равно это земное, а не сакральное имя. Здесь я буду звать тебя Луур. Твоя болезнь была служением: ты отдала свои силы одному альву, который спас нескольких из нас от морских ящеров. Ты поступила по закону Единого. Мы благодарны тебе. Теперь я даю тебе силу. Ты выздоровеешь! Если хочешь проснуться, отпусти плавник и не двигайся".
Она так и сделала - пространство вновь разделилось дымчатой нежной пеленой: в одном остался белый дельфин, отплывающий все дальше, хотя он и стоял на месте, в другом - Таллури, медленно погружающаяся в море, только почему-то не вниз, а вверх… вверх… где стало совсем солнечно, и подул весенний ветерок Атлантиды, а на кровати рядом сидела Рамичи с гребнем в руке. Она заметила:
- Ты смеялась во сне! Хорошее сновидение?
- Да, очень хорошее - море и белый дельфин.
- Надо же! Никогда о таких не слышала.
Таллури не хотелось рассказывать о Рра, она спросила:
- Ты собираешься уходить?
- Нет. Климий поручил мне ухаживать за тобой, - она фыркнула, - будто я сама не догадалась бы!
- Мне ничего не нужно. Я уже хорошо себя чувствую! - заверила Таллури подружку, а про себя добавила: "Спасибо, Рра!"
- Ну, если так, то я бы сбегала по делам, если тебе правда ничего не нужно!
- Правда-правда, - она уселась на постели и улыбнулась: - Беги по делам.
- Занятий сегодня много, не хочется пропускать, - Рамичи словно оправдывалась, но уже застегивала сандалии, - а ты погуляй на свежем воздухе. Дни такие теплые настали! Да, вот еще что, - уже с порога сказала она, голос ее был не очень решителен, - ты все время сжимала в руке портрет, я взяла у тебя и переложила сюда, на полку, чтобы не порвался. Я поняла, что он тебе дор… нужен?
- Да, - тихо ответила Таллури. - Он мне дорог. Спасибо, Рамичи.
Рамичи вернулась от порога к постели подруги и, протянув руку, взяла рисунок.
- Хозяин виманы "Торнадо", - сказала она, вглядываясь в портрет. - Я запомнила. У него необычные глаза.
- Необычные, - еще тише согласилась Таллури. - Очень необычные, Рамичи. Я сделала открытие: они цвета моря. И меняются, как море, - то черные, как бездна, то зеленые, то синие.
Рамичи внимательно смотрела на подругу, потом молча положила портрет на место и направилась к двери. Взявшись заручку, обернулась:
- Сделала открытие? Это рискованное открытие, Таллури. Не знаю, что и сказать.
- А надо что-то говорить?
Рамичи вздохнула:
- Ты колешься, - Рамичи вздохнула: - Конечно, твои чувства - это только твоя "территория", и я не имею права…
- Что ты выдумываешь, Рамичи? Какие-то чувства? Тебе все показалось. Мои чувства - прежние.
Но Рамичи, всегда готовая встряхнуть золотой копной волос и легко согласиться, на этот раз упрямо опустила лоб:
- Нет. Не показалось. Ты какая-то новая, Таллури. С нежностью и вдохновением внутри, что-то в тебе изменилось. Может, в чем-то я слабее тебя - в левитации, телепатии, например. Но теперь - поверь мне. Не себе - мне! Там, в пограничной зоне, был он? Он?! Ну и не отвечай. Только я лучше тебя все вижу - ты думаешь о нем.
- Думаю. Еще - о тебе и ребятах, и об Эннее с ее львами, очень много думаю об Энгиусе, а об учебе я сколько думаю!
- Упрямая, как… как не знаю кто! - возмущенная Рамичи никак не могла подобрать сравнения.
- Может быть, как коза? - услужливо предложила Таллури.
Рамичи выскочила из комнаты, обиженно хлопнув дверью.
* * *
- Рамичи! Ну, Рамичи же! - позвала Таллури в темноту. Подруга сидела на внешней галерее, под сенью уже вовсю зеленевшего, пышно разросшегося винограда, в темноте, без светильника, и дулась. Она отсутствовала весь день, а вернувшись час назад, бросила свои свитки на постель и, не взглянув на Таллури, удалилась на галерею, в темноту. Это продолжалось уже долгое время и было просто невыносимо. Рамичи общалась с Таллури отстраненно и сухо. Вроде без ссоры, но не тепло, не открыто, как раньше. Правда, за это время ограниченная в общении Таллури успела окончить курс основных наук, что она выбрала еще в сезон дождей, на лето оставалось самое интересное - "Акватис", "Иные существа" и "Ушедший мир".
- Ну, я прошу тебя! - возобновила свои уговоры Таллури самым просящим тоном. - Я же улетаю завтра утром в "Акватис", мы не скоро увидимся, а ты ссоришься со мной! - она подумала и добавила специально-оскорбленным голосом: - Я даже не знаю, из-за чего!
Рамичи появилась в проеме окна. Ободренная Таллури продолжила:
- Если бы ты мне объяснила!
Рамичи фыркнула, но через мгновение заговорила:
- Я не ссорюсь, и уже сама измучилась. Я все это время пытаюсь понять тебя и, может быть, помочь.
- Тогда говори прямо, что тебя беспокоит.
- Прямо? Хорошо! Значит, так, - произнесла она решительно, но тут же ее напор угас: - В общем… - она грустно понурилась и умолкла, пряча лицо в ладонях.
Таллури всплеснула руками:
- Ну, дружочек мой, что ты? Хочешь, я за тебя скажу? Хочешь? Я, кажется, поняла, и если не ошибаюсь, ты боишься, что я могу влюбиться в… - она сама вдруг запнулась, - в этого человека, и мои чувства помешают учебе, или это сломает мою жизнь? Так?
Они сели рядом, и Таллури обняла Рамичи за плечи. Подруга наконец заговорила, шмыгая носом, глотая готовые прорваться слезы:
- Считай, что я просто так говорю. Болтаю. Но я хочу, чтобы ты знала: военные - особая каста. Жрецы войны. Живут отдельно в специальной части Города. Каждый день и каждая ночь их жизни - война. Смысл их существования - война, их судьба - война. Их почти никто никогда не видит. Высший состав иногда участвует в разных религиозных церемониях и празднествах. И только. И они никогда не заводят семьи, это для них невозможно.
Таллури было отчего-то грустно это слышать, но она сказала всего лишь:
- И ты из-за этого сейчас так горько рыдаешь и не общаешься со мной с зимы? Ведь меня это не касается, - она даже улыбнулась такому странному ходу мыслей подруги и добавила: - Я ни за кого замуж не собираюсь. Тем более за него. Ну и выдумки у тебя!
Рамичи посмотрела на Таллури и печально вздохнула:
- Ну, не знаю. Может, я и ошиблась про того человека, но есть еще одно, очень для меня важное! Послушай. Я ведь об этом только и думала все это время, - ее глаза теперь уже откровенно наполнились слезами, и если в начале она еще пыталась устоять и выговориться без слез, то к концу уже рыдала не сдерживаясь: - Я подумала, что было бы просто чудесно нам с тобой породниться, а ничего не получ-а-а-ется-а, я бы вышла замуж за Нэфе-фе-фе-тиса, а ты за Клими-ми-ми-я-а-а…
Таллури слушала, разинув рот. Уж такого бы ей в голову не пришло никогда. Рамичи продолжила, взяв себя в руки:
- Я люблю Нэфетиса. Для тебя это новость?
- Да… нет… Прости, я не обращала внимания, не замечала ничего.
- Да, я знаю, - она неожиданно встала, ушла в комнату, пошуршала там чем-то и вернулась обратно на галерею: - Вот, - в ее руке оказался браслет тонкой работы - серебро с орнаментом из цветов лотоса: - Это "браслет обещания".
- Что это?
- Наши родители, мои и Нэфетиса, они же дружат, я говорила тебе, пообещали друг другу поженить нас с Нэфетисом, если мы с ним не будем против.
- И что теперь?
- Теперь? Он носил свой браслет постоянно, но, чтобы показать, что девушка не возражает против брака, она должна надеть свой браслет, когда ее суженому исполнится двадцать лет.
- И ты?
- Я надела, а он… кажется, даже не заметил!
- Он очень внимателен к тебе, - как можно сердечнее сказала Таллури. Что еще она могла сказать?
- Да, он уделяет мне много внимания, но… и всё, - Рамичи передохнула и, словно приступая к новой теме, набрала воздуха в легкие и неожиданно выпалила:
- А ты - наоборот! Климий любит тебя, а ты к нему… как к брату. Ничего не получается!
Таллури слушала ее в таком замешательстве, что сумела выдавить из себя лишь:
- Я… я не знаю, что сказать… прости меня, не знаю, чем тебя утешить.