- Не трогай меня, - огрызаюсь я. Я хватаю куртку, завязываю ее на талии и направляюсь к двери, чувствуя, как он спотыкается за мной.
Я хлопаю каждой дверью, через которую прохожу в доме, наконец, достигаю входную и вот я уже у почтового ящика, даже не заметила, как дошла.
Я чувствую, как он смотрит на меня с крыльца, но не зовет и ничего не говорит.
Не в том плане, что я хочу, чтобы он это сделал, и мы бы все пересмотрели.
Но большинство парней хотя бы пробовали ради приличия.
И теперь я иду по этому району, униженная, без машины, посреди ночи пятницы.
Моей первой ночи пятницы в качестве взрослой, закончившей среднюю школу, в Реальном Мире. Добро пожаловать.
* * *
- Где тебя черти носят? - спрашивает Хлоя, когда я наконец добираюсь до "Бендо" с помощью городского транспорта, двадцать минут спустя.
- Вы не поверите, - начинаю я.
- Не сейчас.
Она берет меня за руку, тянет за собой через толпу, и мы выходим на улицу, где я замечаю Джесс, уже в машине, с открытой дверцей со стороны водителя.
- У нас проблемка.
Когда я сажусь в машину, я не сразу замечаю Лиссу. Она сжалась на заднем сиденье с кучей коричневых как-возле-умывальников-у-школьной-столовой бумажных салфеток. По ее раскрасневшемуся лицу стекает слеза, и она всхлипывает.
- Какого черта тут происходит? - спрашиваю я, оставляю открытой заднюю дверь и проскальзываю к ней.
- Адам б-б-бросил м-м-меня, - говорит она, глотая воздух. - Он к-к-кинул меня.
- Ох, Господи, - пока я вздыхаю, Хлоя забирается на переднее сиденье. Джесс уже повернулась к нам, смотрит на меня и качает головой.
- Когда?
Лисса переводит дыхание, затем снова начинает рыдать.
- Я не могу, - бормочет она, вытирая лицо салфеткой. - Я д-д-даже не могу…
- Сегодня вечером, когда она забрала его после работы, - констатирует Хлоя. - Она отвезла его домой, чтобы он мог принять душ, и он сделал это там. Без предупреждения. Ничего такого.
- Мне пришлось п-п-пройти м-м-мимо его родителей, - добавляет Лисса, хлюпая носом. - И они знали. Они посмотрели на меня, словно я с-с-собака, которую выгнали.
- Что он сказал? - спрашиваю я у нее.
- Он сказал ей, - Хлоя входит в роль оратора: - Что ему нужна свобода, потому что сейчас лето и со средней школой покончено, и он не хочет, чтобы они упустили какие-либо возможности в колледже. Он хочет быть уверенным, что они…
- …смогут брать от жизни все, - заканчивает фразу Лисса, вытирая слезы.
- Придурок, - проворчала Джесс. - Хватит уже рыдать.
- Я л-л-люблю его! - воет Лисса, и я тянусь и обнимаю ее.
- Все хорошо, - успокаиваю я.
- У меня и мысли не было, - она делает глубокий вдох, который получается неровным и прерывистым, когда она выпускает из рук салфетку, позволяя ей упасть на пол.
- Как так вышло, что я даже не догадывалась?
- Лисса, с тобой все будет хорошо, - мягко говорит ей Хлоя.
- Я как Джонатан, - всхлипывает она, облокачиваясь на меня. - Мы просто жили своей жизнью, забирали вещи из химчистки…
- Что? - переспрашивает Джесс.
- … и не подозревали, - заканчивает Лисса: - Что с-с-сегодня вечером нас б-б-бросят.
- Кстати, - обращается ко мне Хлоя: - Как все прошло?
- Не спрашивай, - отвечаю я.
Лисса теперь рыдает на полную катушку, уткнувшись в мое плечо. За головой Хлоя я вижу, что Бендо уже переполнен, а перед дверью выстроилась целая очередь.
- Давайте уберемся отсюда, - говорю я Джесс, она кивает.
- Эта ночь в любом случае провалилась.
Хлоя садится на переднее сиденье, надавливает на прикуриватель, пока Джесс заводит двигатель.
Лисса сморкается в салфетку, которую я ей подаю, затем издает небольшие, быстрые всхлипы, окружающие меня.
Как только мы трогаемся с места, я глажу ее по голове, зная, как ей сейчас больно.
В первый раз всегда больно.
* * *
Конечно, мы должны выпить напитки Зип еще раз. Затем Хлоя уходит, а Джесс выруливает на дорогу, чтобы отвезти меня и Лиссу ко мне домой.
Мы уже почти свернули в мой район, как Джесс вдруг начинает тормозить и очень тихо шепчет мне:
- Там Адам.
Я смотрю влево, и так и есть. Адам стоит со своими друзьями возле парковки перед Кофе Снэк. Что действительно меня задело, так это то, что он улыбается. Урод.
Я кидаю взгляд назад, но Лисса с закрытыми глазами разлеглась на заднем сиденье и слушает радио.
- Подъезжай, - говорю я Джесс. Я оборачиваюсь. - Эй, Лисс?
- Мммммм? - отвечает она.
- Сиди тихо, хорошо? Не высовывайся.
- Хорошо, - неуверенно говорит она.
Машина, пыхтя, двигается вперед. Джесс обращается ко мне:
- Ты или я?
- Я, - я делаю последний глоток. - Сегодня мне это нужно.
Джесс немного прибавляет газ.
- Готова? - спрашивает она.
Я киваю, диетическая кола Зип балансирует у меня в руке. Идеально.
Джесс дает полный газ, и мы движемся. Когда Адам замечает нас, уже слишком поздно.
Это не лучший мой бросок. Но и не худший. Стакан проносится со свистом, переворачивается в воздухе, словно невесомый.
Он ударяется ему о затылок, диетическая кола и лед стекают ему за шиворот.
- Черт возьми! - орет он на нас, пока мы проезжаем мимо. - Лисса! Черт побери! Реми! Ты стерва!
Он все еще продолжает кричать, когда я теряю его из виду.
* * *
После почти двух пачек печенек Орео, четырех сигарет и такого количества Клинекса, что им можно вытереть весь мир, я, наконец, укладываю Лиссу спать.
Она сразу же засыпает, дышит носом, ноги запутались в моем ватном одеяле.
Я беру одеяло, подушку и иду в кладовку, где растягиваюсь прямо на полу.
Я могу наблюдать за ней отсюда и быть уверенной, что она все еще спит, пока я отодвигаю коробки с обувью, которые храню в правом углу и достаю комплект постельного белья, который тоже спрятан здесь.
У меня была ужасная ночь. Такое случается не постоянно, но в некоторые дни мне это просто необходимо.
Никто не знает.
Я свернулась калачиком, натянула покрывало на себя, развернула полотенце и достала плеер с наушниками.
Затем я воткнула их в уши, выключила свет и включила седьмой трек.
У меня в кладовке есть люк, так что когда я лежу вот так, лунный свет падает прямо на меня.
Иногда я даже могу видеть звезды.
Песня медленно начинается. Сначала гитара, несколько аккордов. Затем голос, который я так хорошо знаю.
Слова я помню наизусть. Они для меня много значат. Никто не должен об этом знать. Но все в курсе.
В "Колыбельной" мало слов.
Простые аккорды.
В пустой комнате тихо…
Но послушай, послушай…
Куда бы ты ни пошла…
Даже если я тебя подведу…
Эта колыбельная будет играть…
Я засыпаю от его голоса. Всегда. Каждый раз.
Глава 3
- Аааааааааааааааай!
- Вот же ж… цветочек!
- Ох, щууууууууууууууука.
В приемной две женщины, ожидающие свою очередь на маникюр, переглянулись, затем посмотрели на меня.
- Эпиляция зоны бикини, - объяснила я.
- Ах, - говорит одна, и возвращается к чтению своего журнала. Другая просто сидит, навострив уши, словно охотничья собака, в ожидании следующего крика. Немного погодя, выдержав свое ежемесячное испытание, приходит миссис Майклс.
- Да пошло оно все к чеееерезвычайно плохому человеку.
Миссис Майклс - жена одного из местных министров, она любит Бога также сильно, как гладкую, без единого волоска кожу.
За год, что я работаю в салоне "Джои", из кабинета, где Талинга орудует своими восковыми полосочками, я слышала ругательств больше, чем во всех остальных кабинетах вместе взятых. И это включая плохой маникюр, неумелые стрижки и возмущенную посетительницу, у которой после обертывания морскими водорослями тело приняло оттенок лаймового пирога. Не в том плане, что "Джои" - ужасный салон. А в том, что всем не угодишь, особенно это касается женщин, когда речь заходит об их образе. Именно поэтому Лола, владелица "Джои", подняла мне зарплату в надежде, что я не поеду в Стэнфорд, останусь на ресепшне и буду успокаивать посетителей до конца дней своих.
Я стала работать, потому что хотела машину. Моя мать предложила мне пользоваться ее "Камри", а она купит себе новую. Но для меня было важно достичь всего самой. Я люблю свою мать, но по опыту знаю, что с ней стоит заключать сделки только при крайней нужде. О ее капризах можно слагать легенды, и как только ей надоест новая машина, она потребует старую назад.