- Посетителей много, потому что сейчас в городе полно людей, - сказала Эстер. - Сельские дворяне, приехавшие заседать в парламенте, хотят посмотреть Ковчег Традескантов. Но если ситуация с Шотландией станет более серьезной, думаю, и они перестанут приезжать. Наше ремесло целиком зависит от того, как себя чувствуют люди. Если у них все хорошо, тогда они готовы тратить деньги на удовольствия, на поездки в гости, на посещение выставки редкостей, на свои сады, в конце концов. Если страна воюет, ей не до садов.
- У меня все-таки есть служба в Отлендсе, - напомнил Джон. - Я займу место своего отца, стану главным садовником и буду получать такое же жалованье, какое получал он.
Эстер кивнула.
- На худой конец, мы, конечно, проживем на твое жалованье.
- В самом худшем случае мы можем закрыть Ковчег и жить в Отлендсе, - сказал Джон. - Конечно, домик там совсем небольшой, но как-нибудь проживем, если уж не сможем себе позволить содержать Ковчег.
- Не уверена, что я хотела бы жить в королевском дворце в такие времена, как сейчас, - настороженно сказала Эстер.
- А я думал, что ты у нас такая роялистка!
- Я не хочу становиться ни на чью сторону, - сказала Эстер. - По крайней мере, пока я не знаю точно, что это будут за стороны. И особенно когда я не знаю, какая сторона победит.
Ситуация со сторонами прояснилась очень быстро: после того, как плохо оплачиваемая армия короля, не горевшая желанием сражаться, была побеждена шотландцами, захватившими Ньюкасл и Дарем и выбившими из короля мир, по условиям которого он был вынужден созвать в Англии новый парламент. Всей стране, за исключением, может быть, короля и королевы, стало ясно, что шотландцы и индепенденты обратили короля в бегство.
Эстер начала обмениваться письмами с госпожой Херт, матерью первой жены Джона, которая жила в Сити, держала глаза и уши открытыми, была так же скептически настроена, как и Эстер, и совершенно оправданно волновалась о безопасности своих внуков.
…Новый парламент захочет объявить импичмент Страффорду точно так же, как старый горел желанием проделать то же самое с Бекингемом. Если у Джея когда-то были хоть какие-то дела с графом, или его отец переписывался с ним, нужно все спрятать, а еще лучше уничтожить. Говорят, что Страффорд - предатель, ради короля и королевы готовый вести войну против собственной страны. Его хотят обвинить в государственной измене, направленной против народа Англии. И если обвинение будет выдвинуто против одного королевского слуги, сколько еще народу окажутся виноватыми?
Эстер поднялась наверх, на чердак и открыла старый комод Джона, набитый бумагами. Традесканты поставляли графу семена и саженцы, но никаких компрометирующих писем там не было. А ведь в те годы Джон Традескант был известен как человек, умеющий молчать, как человек, который регулярно путешествовал по Европе и которому можно было доверить письмо или записку.
Граф был крикливым и несимпатичным пожилым человеком, согнутым подагрой и теряющим зрение. В католической Ирландии он железной рукой вводил протестантские порядки. Но сейчас он был уже стар.
Король призвал его в Англию только потому, что нуждался в его беспринципно ясных советах и был признателен ему за рекомендацию вешать старейшин в парадных облачениях в городах, не пославших достаточно денег на королевскую армию, - за то, что они не смогли разъяснить народу безотлагательность и напряженность ситуации. Граф дюжину раз проходил мимо Джона в садах Отлендса, но никогда не обращал на него ни малейшего внимания, разве что глянул в его сторону.
Традесканты были абсолютно свободны от любых обвинений в соучастии. Но многие королевские слуги предпочли исчезнуть, уехать за границу, укрыться в своих загородных поместьях. Другие не были столь осторожны и расторопны. В декабре арестовали архиепископа Лауда. Его поместили в Тауэр, где ему предстояло ждать изъявления воли парламента.
В тот вечер Эстер больше не молилась ни по каким молитвенникам, а просто читала Библию короля Иакова, единственный текст, не определявший, "за" или "против" короля настроен этот дом.
- И никаких молитв? - тихо спросил ее Джон, когда домочадцы заканчивали последние дела за день, а Эстер отсчитывала свечи на ночь.
- Я больше не знаю, какие слова предпочел бы Господь, - сухо сказала Эстер. - И уж совсем никто не знает, что потребует человек.
Весна 1641 года
В тот день, когда Страффорда призвали представить отчет в большом зале Вестминстера, в Ковчеге совсем не было посетителей. Все, кто мог раздобыть билет или просто пробраться внутрь, чтобы посмотреть на то, как Страффорд будет отчаянно защищаться, загнанный в угол своими обвинителями, отправились в город. Даже улицы были пустынны.
В неестественном молчании дома в Ламбете вдруг раздался громкий стук в дверь. Френсис побежала было открывать, но Эстер вылетела из комнаты с редкостями и перехватила ее в прихожей.
- Френсис! Не открывай!
Девочка встала как вкопанная.
- Беги в сад, найди отца. Скажи ему, пусть идет в конюшню, седлает лошадь и ждет, пока я не дам ему знать.
Френсис уловила нотки напряженности в голосе мачехи, побледнела, кивнула и побежала. Эстер подождала, пока она скрылась из вида, расправила фартук, поправила чепец и открыла дверь.
Это был церемониймейстер при дворе. Эстер провела его в гостиную.
- Моего мужа сейчас нет дома, - намеренно расплывчато объяснила она. - Если дело срочное, я могу связаться с ним.
- Король в Уайтхолле. И хочет видеть его.
Эстер кивнула.
- Я должна написать ему в Отлендс, - сказала она. - Вы ведь знаете, что он - королевский садовник в Отлендсе. Могу я объяснить ему, зачем король хочет его видеть?
Церемониймейстер поднял брови.
- Я бы сказал, ему достаточно знать, что его хотят видеть, - грубо ответил он.
Эстер слегка поклонилась.
- Конечно, - сказала она. - Но если король желает какие-то семена или растения, нам нужно знать заранее, чтобы приготовить то, что хочет король. А может, ему понадобились какие-то экспонаты из редкостей…
- А, понимаю. Король покупает для королевы охотничий домик в Уимблдоне. Они хотят, чтобы господин Традескант распланировал сад.
Лицо Эстер никак не отразило облегчения, которое она почувствовала.
- Я немедленно пошлю за ним, - сказала она. - Он, может быть, еще не добрался до Отлендса. Он уехал только сегодня утром. Я постараюсь, чтобы его перехватили по дороге и сказали, что он должен возвращаться.
Церемониймейстер кивнул.
- Могу я предложить вам что-нибудь подкрепиться? - спросила Эстер. - Бокал вина?
Церемониймейстер покачал головой.
- Я должен возвращаться в Уайтхолл, - сказал он. - Времена нынче не из легких.
- Очень трудные времена, - с чувством поддержала его Эстер.
Она проводила его до двери, потом направилась на конюшню найти Джона. Он прислонился к колонке во дворе конюшни и наслаждался теплом раннего солнышка.
- Френсис примчалась ко мне с таким лицом, как будто за ней гнались все дьяволы ада, - сказал он беззаботно. - Чего ты так боишься?
- Я думала, это рекрутеры, или сборщик налогов, или послание из суда, словом, все те люди, встречи с которыми тебе лучше было бы избежать, - объяснила она. - Не могу сказать тебе точно, чего я боюсь, но на душе у меня неспокойно, я боюсь за нас. Если приближенный советник короля под судом и ему грозит смертная казнь, это значит, что король никого защитить не может. Получается так, что в наибольшей опасности сейчас самые верные слуги короля. А мы известны как королевские слуги в двух поколениях. Я не хочу, чтобы нашу семью вдруг назвали врагами английского народа только потому, что мы жили на деньги, которые платили нам короли. А о своей безопасности все сейчас должны заботиться сами.
Джон положил руку ей на плечо. Это был его самый первый жест, выражающий привязанность. Эстер стояла очень тихо, как будто к ней приблизился осторожный дикий зверь и она боялась его спугнуть. Она почувствовала, как ее тело почти незаметно тянется к его ласке.
- Ты очень заботишься обо мне, - сказал он. - Я ценю это.
Она могла бы вечно стоять так, в залитом теплым солнечным светом дворе, с его рукой на плече. Но Джон снял руку.
- Так кто же это был?
- Известие из Уайтхолла. Король покупает для королевы усадьбу в Уимблдоне, и они хотят, чтобы ты делал там сад.
Она на мгновение замолчала.
- Советник короля и его первый министр под судом, судьи настроены враждебно, ему грозит смертная казнь, а у короля есть время, чтобы послать за тобой и заказать новый сад.
- Что ж, по крайней мере, это решит проблему с продажей семян и растений, - сказал Джон. - Если я буду делать новый сад для короля, значит, нам понадобятся все наши запасы. Мы снова с прибылью, Эстер. Мне сразу нужно ехать?
- До того, как я узнала, о чем идет речь, я сказала, что ты по дороге в Отлендс. Так что можешь ехать сегодня или завтра.