Отчаяние на лице Марианны сменилось злорадной усмешкой. Точно так же, мгновение спустя, отреагировала Белл. Джон переводил взгляд с одной на другую, отступая все дальше к двери, и тут наткнулся на старинный уэльский буфет с расставленными у стены тарелками - изящными декоративными сувенирами с фестончатой кромкой, которые Генри с Белл привозили из своих путешествий по Провансу, две-три за раз, в течение многих лет.
Джон шагнул к двери. Уже держась за ручку, он вдруг выразительно мотнул головой в сторону буфета.
- Кстати, эти тарелки очень понравились Фанни.
И вот теперь, спустя всего день, они сидели здесь же, на кухне, снова вокруг стола, истерзанные волнениями, гневом на Фанни с ее злобой и на Джона с его мягкотелостью, до смерти напуганные перспективой оказаться на улице, не имея ни места, чтобы приклонить голову, ни денег, чтобы, если таковое найдется, за него заплатить.
- Конечно, через год я уже получу диплом, - сказала Элинор.
Белл ответила дочери усталой улыбкой.
- Дорогая, что это изменит? Ты прекрасно рисуешь, но сколько архитекторов сейчас сидит без работы!
- Спасибо за поддержку, мам.
Марианна накрыла ладонь Элинор своей.
- Она права. Ты прекрасно рисуешь.
Элинор попыталась улыбнуться сестре. А потом решительно сказала:
- Как права и в том, что архитектору в наше время трудно найти работу. Особенно начинающему. А ты не могла бы снова пойти преподавать? - обращаясь к матери, спросила она.
Белл беспомощно развела руками.
- Дорогая, я не работала уже сто лет!
- Но сейчас крайний случай, мама.
Марианна сказала, повернувшись к Маргарет:
- Тебе придется перейти в государственную школу.
Лицо Маргарет застыло.
- Ни за что.
- Так надо.
- Магз, у нас просто нет выбора…
- Я не пойду! - закричала Маргарет в ответ.
Она выдернула наушники из ушей, бросилась к окну и сжалась в комок, стоя к ним спиной. Внезапно плечи ее распрямились.
- Эй! - совсем другим тоном позвала она.
Элинор привстала.
- Что там?
Маргарет не обернулась; вместо этого она высунулась в окно и изо всех сил замахала руками.
- Эдвард! - закричала она. - Эдвард!
А потом повернула голову и, хотя все и так было ясно, воскликнула, глядя через плечо:
- Эдвард приехал!
2
Несмотря на то что Фанни по приезде в Норленд восстановила против себя семейство Дэшвудов, они, тем не менее, признавали за ней одно неоспоримое достоинство: наличие брата по имени Эдвард.
Он явился вслед за сестрой, и поначалу все решили, что этот долговязый темноволосый застенчивый юноша - полная противоположность его деятельной и весьма опасной сестрицы, - приехал полюбоваться новым приобретением, словно по волшебству свалившимся к ней в руки. Однако через день-другой стало ясно, что он постоянно топчется на кухне у Дэшвудов, рискуя показаться навязчивым, не только потому, что ему там уютно и легко, но также по той простой причине, что ему больше некуда идти - и совершенно нечем занять себя. Собственно, он и сам был готов расписаться в полной своей никчемности.
- Боюсь, по жизни я неудачник, - сказал он как-то, вскоре после приезда, сидя за кухонным столом и измельчая на терке длинные стручки красной фасоли, как показала Белл. Клок темных волос упал ему на лоб, закрывая глаза.
- Нет-нет, - тут же воскликнула Белл, и добавила с теплотой:
- Вы вовсе не неудачник. Думаю, вы просто не умеете правильно преподнести свои достоинства.
Эдвард перестал тереть и принялся выковыривать большую пятнистую фасолину, застрявшую между лезвиями.
- Меня выгнали из Итона, - с легким вызовом произнес он.
- Серьезно? - хором воскликнули все, кто был в кухне.
Маргарет, вытащив наушник из одного уха, с нескрываемым интересом спросила:
- И что ты натворил?
- Стоял на стреме, пока плохие парни проворачивали свои делишки.
- Насколько плохие? Очень-очень?
- Ну не то чтобы…
Маргарет подалась вперед и заговорщицки прошептала:
- Это было связано с наркотиками?
Эдвард улыбнулся, не поднимая головы от терки.
- Вроде того.
- А сам ты их принимал?
- Хватит, Магз! - одернула сестру Элинор.
Эдвард одарил ее быстрым взглядом, в котором читалась искренняя благодарность, ускользнувшая, тем не менее, от Элинор, поскольку та на нее нисколько не претендовала.
- Нет, Магз, - ответил он. - На это у меня кишка была тонка. Стоял на шухере, но как-то раз зазевался, и мы попались. Нас всех исключили. Мама меня так и не простила. Представляете, до сих пор.
Белл похлопала его по руке.
- Простила, наверняка.
- Вы не знаете мою мать.
- Думаю, - заговорила Марианна, до этого тихонько сидевшая на подоконнике с книжкой в руках, - когда тебя выгоняют, это классно! Особенно из такого благопристойного заведения, как Итон.
- Вот только одобрения за это вряд ли дождешься, - негромко заметила Элинор.
Эдвард снова со значением взглянул на нее.
- Меня с позором услали из дома. В Плимут. Готовиться к экзаменам на частных курсах.
- Бог мой, - воскликнула Белл, - ужас какой! В Плимут!
Маргарет заткнула наушник обратно - разговор снова становился скучным.
Чтобы немного ободрить гостя, Элинор спросила:
- Значит, аттестат ты все-таки получил?
- Ну да, - ответил Эдвард. - Оценки, правда, были так себе. Честно говоря, я не особо старался. А зря. Сейчас вот жалею. Пытаюсь немного наверстать, хотя, конечно, уже слишком поздно.
- Учиться никогда не поздно! - провозгласила Белл.
Эдвард отложил терку. Обращаясь к Элинор, будто она одна была способна его понять, он сказал:
- Мама хочет, чтобы я дослужился до депутата парламента.
- Неужели?
- Или выучился на адвоката и выступал в суде. Хочет, чтобы я занимался чем-нибудь… чем-то…
- Престижным, - закончила за него Элинор.
Он снова улыбнулся ей.
- Именно.
- В то время как сами вы, - заговорила Белл, ласковым движением вкладывая терку обратно ему в руки, - хотели бы заниматься…
Эдвард взялся за следующий стручок.
- Я бы с удовольствием занимался общественной работой. Знаю, звучит глупо, но мне правда не нужны все эти дома, машины, деньги - в общем, то, что так ценится у нас в семье. Роберту, моему брату, удалось избежать этой участи, потому что он младший. У нашей матери своеобразные представления о том, как мы должны жить. Видите ли, Роберт у нас организатор праздников: устраивает в Лондоне грандиозные вечеринки за бешеные деньги. Сам я их просто терпеть не могу. И маму почему-то абсолютно не беспокоит тот факт, что его работу никак нельзя назвать аристократической. Однако когда речь заходит обо мне, она постоянно твердит о престиже, деньгах и власти. Она не желает видеть, что я за человек. А мне просто хочется заниматься чем-нибудь спокойным и… ну…
- Полезным? - спросила Элинор.
Эдвард встал из-за стола и обернулся, чтобы посмотреть на нее - с восхищением, чистым и неприкрытым.
- Совершенно верно, - с нажимом ответил он.
Тем же вечером, пытаясь оттеснить сестру от зеркала в ванной, где они чистили зубы, Марианна заявила Элинор:
- Ты ему нравишься.
Элинор сплюнула пену от зубной пасты в раковину.
- Ничего подобного. Ему просто приятно бывать у нас, потому что мама с ним болтает, а мы не позволяем себе шуточек в его адрес и не говорим, как ему одеваться и как себя вести - в отличие от Фанни.
Марианна вытащила изо рта зубную нить.
- Элли, мы все ему симпатичны. Но к тебе он явно питает особые чувства.
Вместо ответа Элинор наклонилась и начала ожесточенно расчесывать волосы сверху вниз, словно тем самым хотела положить конец разговору.
Марианна снова натянула зубную нить. Сунув ее в рот, она невнятно прошамкала:
- А шебе он нравитша?
- Я ничего не поняла.
- Прекрасно ты все поняла! Я спрашиваю, нравится ли тебе, Элинор Дэшвуд, нашей недотроге, для которой ни один мужчина никогда не будет достаточно хорош, некий юноша весьма привлекательной наружности, по имени Эдвард Феррарс?
Элинор выпрямилась, отбросив волосы с лица.
- Нет.
- Врушка.
На мгновение обе замолчали.
- Ладно. Немножко, - сказала Элинор.
Марианна привстала на цыпочки и посмотрелась в зеркало.
- Он идеально тебе подходит, Элли. Ты же прямо как миссионер - тебе вечно надо кого-то спасать. А Эд как раз дозрел до того, чтобы его спасли. К тому же, он такой симпатяга!
- Мне все равно. Я сейчас не в том состоянии, чтобы взваливать на себя чужие проблемы.
- Бред! - возмутилась Марианна.
- Ты не…
- Да он же весь вечер с тебя глаз не спускал! Стоило тебе открыть рот - даже если ты несла полную чушь, - как он чуть ли не хвостом начинал вилять: вылитый щенок-лабрадор!
- Прекрати сейчас же.
- Но ведь это так здорово, Элли! Жизнь у нас в последнее время была не самая сладкая, так разве не прекрасно, что есть такой вот Эдвард, который считает тебя замечательной!
Элинор принялась с тем же ожесточением щеткой собирать волосы в конский хвост.
- Все это глупости, Эм! Только не сейчас, когда мы в таком положении и надо думать о деньгах и о том, где мы будем жить, и вообще… Совсем не время рассуждать, нравится мне Эдвард или нет.
Марианна повернулась к сестре и неожиданно ухмыльнулась.
- Тут есть еще кое-что…