- Покажите мне это! - воскликнула Льют, схватывая бумагу и жадно всматриваясь в почерк. Она дрожала от невыразимой любви к матери, которую никогда не видела, и это послание из могилы сделало для нее образ ее матери ближе и понятнее, чем все прежние туманные видения.
- Это необыкновенно, - повторяла миссис Грантли. - Никогда ничего такого не бывало в моих опытах. Подумайте только, моя дорогая, здесь с нами в эту ночь и ваш отец, и ваша мать.
Льют вздрогнула. Усталость ее прошла. Она снова была собой, наполненная инстинктивным страхом перед неведомым и неосязаемым, и ей показалось оскорблением, что присутствие или воспоминание о ее отце и матери обсуждалось здесь двумя лицами, совершенно чужими для нее, - нервной и болезненной миссис Грантли и могучим, глупым мистером Бартоном, который был груб как телом, так и духом. И еще большим оскорблением показалось ей, что эти чужие люди посвящены в ее тайные чувства к Крису. Она услышала приближающиеся шаги дяди, и все для нее стало простым и ясным. Она быстро схватила лист бумаги и спрятала его на груди.
- Не говорите ничего дяде о втором послании, прошу вас, миссис Грантли и мистер Бартон, а также не говорите и тете Милдред. Это только причинит им ненужное волнение. И пожалуйста, не будем продолжать. Довольно, - прибавила Льют поспешно. - Забудем все те нелепости, которые были сегодня.
- Нелепости, дорогое дитя! - с негодованием запротестовала миссис Грантли, в то время как дядя Роберт подходил к столу.
- Ну, что же? - спросил он. - Как идут дела?
- Слишком поздно уже, - ответила Льют. - Больше нет никаких биржевых бюллетеней для вас. Все откладывается до следующего дня, и к этому дню вы должны найти какую-нибудь теорию, которая все объяснит. А теперь пора спать. Знаете, который теперь час?
* * *
- Ну, что вы делали вчера ночью, когда мы расстались?
- Мы сделали маленькую прогулку, - ответил Крис.
Глаза Льют смеялись, когда она спросила:
- Конечно, с… с мистером Бартоном?
- Ну да.
- И курили?
- Да… Но что же из этого следует?
Льют громко рассмеялась:
- Произошло как раз то, что я предсказала. Ну что? Разве я не пророк? Я уже узнала, что все предсказания мои сбылись. Я только что оставила Бартона и знаю, что он гулял с вами, что вы его покорили и что вы "блестящий молодой человек". А где вы были сегодня утром?
- Там, куда я вас поведу сегодня днем.
- Вы составляете планы, не спрашивая о моих желаниях?
- Я хорошо знаю, что ваше желание совпадет с моим. Я хочу показать вам лошадь, которую я нашел.
Льют радостно воскликнула:
- О, это прекрасно!
- Лошадь очень красива, - сказал Крис.
Но вдруг лицо ее стало серьезным и в глазах мелькнул страх.
- Лошадь зовут Команч, - продолжал Крис. - Чистокровный калифорнийский скакун. А какие у него линии! Но что с вами?
- Не будем больше ездить верхом, - сказала Льют, - по крайней мере некоторое время. Право, мне уже это наскучило, и я устала.
Он посмотрел на нее с удивлением, и она мужественно выдержала его взгляд.
- Но знаете, - начал он, - я убежден, что увижу конец света и звезды, падающие с неба, и рухнувшие небеса, и мертвых, восставших из гроба, собравшихся вместе с живыми для последнего суда, и святых в белых одеяниях, и услышу звук золотой трубы, и погибшие души на моих глазах будут падать в ад, - все это я увижу в тот день, когда Льют Стори откажется от верховой езды. Льют отказывается от лошади! Невероятно!
- Только на некоторое время, - умоляла она.
- Странно! - воскликнул он. - Но объясните - в чем дело? Вы здоровы? Вы всегда так восхитительно и так непростительно здоровы!
- Нет, не потому, - ответила она, - я знаю, это смешно, Крис, но все-таки невольно во мне поднимается сомнение. Я не могу бороться с этим. Вы всегда говорили, что я необыкновенно здоровыми корнями соединена с землей и с реальностью и все прочее, но… может быть, это предрассудок, я не знаю… Но в меня вселяют страх все эти "послания", и я начинаю думать, что рука моего отца, не знаю, как, но, может быть, действительно схватила Бена за поводья… Быть может, между гибелью Бена и словами моего отца, что он дважды покушался на вашу жизнь, есть действительно какая-то связь. Ведь на самом деле два раза вашей жизни грозила опасность именно от лошадей, а мой отец был хорошим наездником и знатоком лошадей… Во мне поднимаются сомнения. А что, если в этом есть что-нибудь? Наука, быть может, слишком догматична, отрицая этот невидимый мир. Силы этого невидимого мира, силы духа, может быть, слишком тонки, слишком неуловимы, чтобы наука могла их изучить и формулировать. Разве вы не допускаете, Крис, что есть некоторая справедливость в таких предположениях? У меня, может быть, очень ничтожное сомнение, очень небольшое, но я слишком люблю вас, чтобы допустить даже и этот ничтожный риск. А кроме того, я - женщина и, значит, немного склонна к предрассудкам. Да, да, я знаю. Назовите все это нереальным. Но я слышала как-то ваши парадоксы о "реальности нереального", о реальности иллюзий для больного мозга. То же и у меня, если хотите. Это иллюзия и "нереальное", но для меня, для моего сознания это очень реально, так же реально, как реальны кошмар и страдания человека, переживающего этот кошмар и еще не проснувшегося.
- Самый логичный аргумент в пользу нелогичного, какой я когда-либо слышал, - улыбнулся Крис.
- Я вижу, вы не хотите отнестись к моим словам серьезно, - сказала Льют.
- Ну как я могу отнестись серьезно ко всему этому теософскому пустословию и пророчествам дощечки! - возразил он, улыбаясь.
- Но как вы объясните почерк моего отца, который был узнан дядей Робертом? Как вы все это объясните?
- Я не могу объяснить все то непонятное и таинственное, что происходит в нашем уме, - сказал Крис. - Но я уверен, что эти явления получат точное научное объяснение в ближайшем будущем.
- Все это так. Но меня и сейчас мучит желание выведать еще что-нибудь у этой глупой дощечки, - призналась Льют. - Пойдемте попробуем. Я знаю, дощечка там, на столе. Попробуем, пока никого нет.
Крис взял ее за руку.
- Ну, если хотите, пойдем. Это будет утреннее развлечение.
Рука об руку они побежали по дорожке к той площадке, которая была обращена в столовую.
- Весь наш лагерь опустел, - сказала Льют, когда они подошли к столу. - Миссис Грантли и тетя Миддред внизу, в роще. Мистер Бартон ушел с дядей Робертом. Нам никто не помешает.
Она положила руку на дощечку.
- Ну, теперь начинаем!
Несколько минут ничего не происходило. Крис хотел заговорить, но она сделала знак, чтобы он молчал. Вдруг ее рука вздрогнула и задвигалась. Карандаш начал быстро писать. Они читали послание слово за словом, по мере того как слова появлялись на бумаге:
"Есть мудрость более великая, чем мудрость разума. Любовь пользуется иными путями, чем сухие и пыльные пути разума. Любовь рождается в сердце; она вне всякого разума, выше разума, выше логики, выше философии. Верь твоему сердцу, дочь моя. И если твое сердце приказывает тебе верить твоему возлюбленному, то смейся над разумом и его холодной мудростью; повинуйся своему сердцу и верь своему избраннику. Марта".
- Но ведь все это послание продиктовано вами, вашим собственным сердцем, - проговорил Крис. - Разве вы не видите этого, Льют? Это ваши собственные мысли, и ваше подсознательное "я" выразило их на бумаге.
- Но есть здесь одна вещь, которую нельзя объяснить, - возразила она, - а именно почерк. Посмотрите на него. Он не похож на мой. Это мелкий, старомодный почерк - женский почерк прошлого поколения.
- Не хотите же вы сказать, что действительно верите, будто это послание вашей покойной матери? - прервал он ее.
- Я не знаю, Крис, - задумчиво ответила она, - я решительно ничего не знаю.
- Полная нелепость! - воскликнул он. - Все это сплетение глупых фантазий. Когда умирают, то значит, все кончено. Кто умер, тот обратился в прах, стал пищей червей, как говорит ваш Мартин. Мертвые! Я смеюсь над мертвыми! Они больше не существуют. Я не могу поверить во власть могил, и мертвый человек для меня только прах и пыль. Ну, что вы, духи, ответите на это? - сказал Крис с шутливым вызовом, кладя руку на дощечку.
И в ту же минуту рука его начала писать. Льют и Крис с удивлением следили за движениями дощечки. Послание было коротко:
"БЕРЕГИСЬ! БЕРЕГИСЬ! БЕРЕГИСЬ!"
Крис на мгновение задумался, но потом расхохотался:
- Да это чудесная игра! Мы разговариваем со смертью через могилы. Ну что ж, у нас хорошая компания.
Но Льют остановила его браваду. Ее лицо было испуганно, рука ее дрожала, когда она положила ее на его руку.
- О, Крис, оставим это! Я очень жалею, что мы начали. Оставим мертвых покоиться в их могилах. Напрасно мы вздумали шутить этим. Признаюсь, я очень испугана. Так же, как мое тело, дрожит и моя душа. Это речь из могилы, это мертвец, желающий защитить меня от вас! Все объясняется этим. Причина в тайне, которая мешает вам жениться на мне. Если бы мой отец был жив, он бы, конечно, стал охранять меня от вас. И теперь, мертвый, он старается защитить меня. Его руки, руки привидения, направлены против вас…