ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Фейт не могла больше дышать, думать, жить. Ее сердце разбилось на миллионы маленьких кусочков.
Хотя она знала, что такой день настанет, и пыталась морально подготовиться к нему, мысль об отъезде из бухты Грейс была невыносима.
- Думаю, ты прав, - сумела выговорить она, удерживая взгляд на остывшей чашке чая.
- Самое идеальное решение - нанять няню.
- Няню? - не поняла она, поднося ко рту чашку.
- Для Ники, - пояснил Джаред.
- Как ты думаешь, сколько потребуется времени, чтобы найти ее? - спросила Фейт, не обращая внимания на острую боль в сердце.
- Не знаю. Нужно начать с объявления в газете, а дальше будет видно. Конечно, если ты спешишь, я попрошу Марджи посидеть с Ники.
- Нет, - выпалила Фейт, - я не спешу. Вчера звонила своему издателю, и он сказал, что пока для меня работы нет.
- Ты не против побыть здесь еще немного?
- Нет, - ответила она, чуть не добавив, что счастлива остаться навсегда.
Джаред улыбнулся.
- Спасибо. Это так благородно с твоей стороны. Не могла бы ты еще помочь мне выбрать няню? Мне хотелось бы знать твое мнение, если ты, конечно, согласна.
- Безусловно, - произнесла она, радуясь тому, что нужна ее помощь, но в то же время сожалея, что скоро о Ники будет заботиться кто-то другой.
Джаред откинулся на спинку стула.
- Скажи, Фейт, сколько книг ты проиллюстрировала?
- Дюжину.
- Я поражен, - ответил Джаред, - какие это книги?
- Для детей.
- Я не разбираюсь в детских книгах. Но, думаю, благодаря Ники мои знания о них существенно расширятся, - улыбнулся он, - мне бы хотелось увидеть твои работы. Ты всегда любила рисовать?
Оторопев от его вопроса, Фейт глотнула чая.
- Сколько себя помню, я самый счастливый человек, когда передо мной карандаши и бумага, - сказала она и подумала: "А была бы еще счастливей, если бы осталась здесь…"
- А я, наоборот, никогда не умел рисовать. Наверное, я из тех детей, которые любят есть мелки, а не рисовать ими.
- Надеюсь, твоя мама припрятывала их прежде, чем ты добирался до них, - сказала Фейт, заражаясь весельем и пытаясь поднять себе настроение.
- Это была работа няни, - небрежно бросил он в ответ.
- Няни? - повторила она. - И часто тебе приходилось с ней оставаться?
Джаред посмотрел на нее. Он уже не улыбался.
- Я провел с ней все детство.
- А твой отец? Он не сидел с тобой?
Фейт наблюдала, как его губы сложились в тонкую линию. Лицо побледнело.
- Мой отец не затруднил себя даже знакомством с нами.
- Вот почему… - вырвалось у Фейт. - Прости, это не моего ума дело.
- Ты собиралась сказать - вот почему я так боролся за Ники?
Она кивнула.
- Я хотел найти сына и привезти его домой. Я должен был быть уверен в том, что он получит и любовь, и заботу, которых заслуживает каждый ребенок.
Напряженность в его голосе поразила Фейт, она и представить себе не могла, как одинок был этот человек.
Не успела она произнести и слово, как Джаред продолжил:
- Я не мог позволить, чтобы мой сын прошел через все лишения и трудности, выпавшие на мою долю. Мать была подающей надежды актрисой. Она без зазрения совести таскала меня по киностудиям, где проходили очередные пробы, оставляла с незнакомыми людьми в любой час дня и ночи, бросала у друзей, которые меня и не замечали или подчас даже ненавидели. - Джаред, толкнув стул, поднялся.
- Как это ужасно, - произнесла Фейт, пытаясь осмыслить услышанное.
Она увидела, как исказилось, словно от боли, его лицо, как задрожали руки. Горестные воспоминания превратили этого сильного человека в несчастного, обиженного мальчика, и ей захотелось прижать его к груди, утешить и отгородить от невзгод.
- Я сделаю все, чтобы мой сын ничего подобного не испытал в жизни.
- Но Паула не обращалась бы так с Ники, никогда!
Джаред гневно посмотрел на нее.
- Конечно, я не позволил бы ей! - Гнев его словно испарился. Он провел рукой по волосам. - Извини. Но согласись, когда дело касалось ее карьеры, Паула ни перед чем не останавливалась. Было время, когда я надеялся… - он сделал паузу, - но это ни к чему не привело. Лучше пойду позвоню насчет объявления в газету.
Фейт молча наблюдала, как он выходит из кухни.
Интересно, на что он надеялся? Мог ли он под маской гнева и злобы прятать истинные чувства к Пауле? Расценивал ли он ее возвращение в бухту Грейс как желание достичь понимания и возобновить их отношения?
- Извините, мистер Макэндрю, еще один факс на ваше объявление, - произнесла Салли, входя в кабинет Джареда.
Он нахмурил брови и, посмотрев поверх дела, над которым работал, спросил:
- Что? Салли, извини, не расслышал, что ты сказала?
- Мы получили еще один факс на ваше объявление.
- Да, хорошо, подколи его к другим. - Джаред снова погрузился в работу.
- Вы будете их читать?
Он опять посмотрел на нее.
- Читать? Ах, да… позже.
- Вы говорили то же самое вчера и позавчера.
- Правда? - Он откинулся на спинку кожаного кресла. - Передай мне их сюда.
Салли взяла небольшую коробку с неоткрытыми письмами и факсами и протянула Джареду.
- Сколько всего?
- Пять обычных писем и три факса.
Джаред принялся искать нож для вскрытия конвертов.
- Спасибо, - улыбнулся он, когда секретарша подала нож.
- Мистер Макэндрю, - нерешительно начала она.
- Да? - Он пробежал глазами первое письмо.
- Я ухожу к зубному врачу.
- Правда?
- Я в понедельник предупредила вас об этом. - Салли попыталась скрыть раздражение.
- Я помню. Ну ладно, иди.
- Увидимся завтра, - попрощалась секретарша.
Джаред открывал конверт за конвертом, складывая все в одну стопку. Изучая сегодня деловые бумаги, он удивился, почему так долго тянул с ними. Одно дело за другим - столько работы накопилось! Каждый вечер он стремился как можно скорее попасть домой, чтобы побыть с Ники и Фейт. Ники - здоровый малыш, растет прямо на глазах, и в этом заслуга Фейт. Как уверенно и спокойно обращается она с малышом! Она прирожденная хозяйка, умеющая создавать тепло и уют в доме.
Мысли задержались на ней. По возвращении из Лос-Анджелеса он боялся нарушить то хрупкое взаимопонимание, которое установилось между ними за эти несколько недель. Джаред хотел дать ей время прийти в себя и смириться с потерей. Забота о Ники, несомненно, помогала в этом. Он завидовал той легкости, с которой она вела хозяйство. Казалось, ничто не могло вывести ее из равновесия, она никогда не проявляла раздражения.
Если говорить правду, он просто не хотел, чтобы она уезжала. С того самого первого мгновения, как он привез Ники домой, Джаред чувствовал, что у них образовалась дружная семья, и мысль об отъезде Фейт вызывала нестерпимую боль.
Щедрость, с которой она одаривала мальчика любовью, одновременно поражала и радовала. Она потрясающая женщина, прямая противоположность Пауле. Но ведь именно Паула родила ему сына! Ее смерть потрясла его. А каково было Фейт? Вот почему он настоял на том, что в Лос-Анджелес поедет один. Он обязан был сделать это ради Фейт… и Паулы.
Джаред оплатил огромный счет за отель. Деньги, вернее, их отсутствие у Паулы, были причиной договора между ними, когда она забеременела.
Она подписала со студией контракт, по условию которого не имела права заводить детей, и очень боялась, что все откроется и карьера на этом закончится.
В течение двух суток, проведенных в Лос-Анджелесе, Джаред о многом передумал. Конечно, он не мог гордиться своим поведением, но и корить себя не стал.
А как иначе? Ведь у него теперь есть Ники. Он скучал по нему, по кормлениям и купаниям малыша. Но сын не единственный, по кому он тосковал. Фейт - вот кто занимал его мысли, заставляя замирать сердце.
Воспоминания медленно перетекли к той ночи, когда у них были гости. Какой невероятно красивой показалась она ему тогда, а какой великолепной хозяйкой себя проявила! Дружелюбие Фейт сразу же расположило к ней его друзей.
Да, он намеревался очаровать ее, чтобы узнать о дальнейших планах Паулы. Гости уехали, и он был уверен: один поцелуй - и вся информация будет у него в руках. Но затея его с треском провалилась. Его страждущие губы коснулись ее губ, и он забыл обо всем на свете, осталась лишь эта чудесная женщина в его руках.
Она была чиста и невинна, и в то же время ее природная чувственность потрясла его сердце, окунув в водопад восторгов. Близость ее тела зажгла такое сильное желание, о существовании какого он даже и не подозревал.
Когда их губы разомкнулись, ему потребовалась вся воля, чтобы не послать формальности ко всем чертям и не вернуть ощущение уюта и неги от ее объятий, но взгляд ее зеленых глаз, полный ужаса, охладил его пыл…
Раздумья его были прерваны телефонным звонком.
- Алло, - ответил Джаред.
- Джаред, это я. Что-нибудь случилось? - Обеспокоенный голос Фейт заставил учащенно забиться сердце. - Прости, что звоню, но я уже начала волноваться.
Он услышал плач Ники.
- А который час?
- Половина седьмого, но…
- Половина седьмого? Я потерял счет времени. Почему малыш плачет? Ты еще не купала его?
- Ведь это твоя забота. Очки для плавания и трубка мне не подходят, разве ты забыл?
Джаред хмыкнул.
- Если Ники будет продолжать и дальше так купаться, придется приобрести водолазный костюм. - (Фейт засмеялась.) - Спасибо за напоминание. Скоро приеду, - сказал Джаред и повесил трубку.