Я позвонил в ресторан и сделал заказ. Напитки (кроме шампанского) заказывать не пришлось, в гостиной был стенной бар со множеством ярких бутылок. Вскоре официант прикатил на сервировочном столике заказ, и я принялся сам со вкусом оформлять стол. В одном из шкафов я нашел два массивных подсвечника со свечами: один я поставил на камин, а другой водрузил посредине стола. Потом обнаружил множество компакт-дисков с музыкой на любой вкус. Выбрав диск с записью меланхоличных песенок конца восьмидесятых, я вставил его в музыкальный центр.
Проделав все эти операции, я вытащил из ведерка со льдом розовое шампанское "Клико", захватил со стола два хрустальных фужера и направился в ванную.
За дверью раздавался громкий плеск. Я осторожно постучал.
- Можно войти?
- Входи, - со смехом разрешила Ксения. - Я моюсь.
Я вошел. Ксения, совершенно голая, плавала в бассейнчике. На плетеном стуле лежали желтая юбка и футболка, поверх которых были небрежно брошены бледно-розовые трусики.
Я с восхищением уставился на Ксению.
- Ну чего смотришь, - плеснула она в меня водой.
- Любуюсь. Ты такая красивая.
- Опять красивая?! - Ксения скорчила недовольную гримасу. - Ты, наверное, всем девушкам так говоришь.
Она попала в точку. Я действительно говорил это своим знакомым девицам. Но в данном случае мне не пришлось врать. Ксения и вправду была очень привлекательна. Особенно мне понравились холмики ее грудей с яркими сосками; ну и, конечно же, бритый лобок. С тех пор, как я его тогда пощупал, он не давал мне покоя.
- Ксения, - вкрадчиво произнес я, - можно с тобой поплавать?
- Ни за что! - ответила она, но по тому, как она это сказала, я понял, что можно. И мигом сбросил с себя джинсы и рубашку (несколько пуговиц тут же отлетели прочь). Сняв трусы, я полез в воду.
- Кошмар какой! - заверещала Ксения, отплывая к дальнему бортику.
- Что ты подразумеваешь под "кошмаром"? - осведомился я, подплывая к ней.
- По-моему, мы с тобой малость спятили, - сказала она, отталкивая меня. - Ты не находишь?
Сорвав блестящую обертку с горлышка бутылки с шампанским, я выстрелил пробкой вверх. Ксения радостно вскрикнула. Пробка ударилась о потолок и шлепнулась в воду. Я разлил пенящуюся жидкость по фужерам, стоящим на бортике бассейна.
Ксения взяла фужер и задумчиво посмотрела на поднимающиеся в нем пузырьки.
- Вот и сбылась мечта идиотки. - Она сделала маленький глоток. - Я в шикарном номере отеля. Лежу даже не в ванне, а в бассейне и пью шампанское.
- А рядом голый мужчина, - добавил я.
16
В гостиной царил романтический полумрак. Горели свечи. Ксения подошла к камину и, отломив от свечи кусочек оплывшего воска, положила себе в рот.
- Я жую воск, - мечтательно сказала она. - Как в детстве… Тепленький такой.
- Нашла чего жевать. - Я широким жестом показал на стол. - Смотри, какое великолепие.
Стол и в самом деле был великолепен: салат из перепелов с грибами, нежная спаржа, блюдо с мясом креветок и крабов под каким-то соусом, икра; из ведерка со льдом выглядывала бутылка белого вина… Взяв в руки пульт, я нажал кнопку. Гостиная наполнилась приятной музыкой.
Мы сели за стол и стали есть, пить и разговаривать.
- Давай потанцуем, - предложила Ксения, когда зазвучала медленная композиция под названием "Шепот любви".
Обнявшись, мы начали танцевать. На нас были одни лишь трусики. Все было, как тогда с Ириной. "Странно, - подумал я, - как странно…"
- О чем ты думаешь? - спросила Ксения.
- О тебе.
- Ой, - вдруг спохватилась она, - мы же шторы не задернули. А если за нами кто-нибудь подглядывает?
- Лично мне это даже нравится, - сказал я.
- Нравится? - Легонько дернула она меня за ухо. - Да ты, Сашка, эксгибиционист.
- Вполне возможно. - Я провел рукой чуть ниже ее спины. - Ксюша, у меня к тебе маленькая просьба. Подари мне свои трусики.
- Та-а-к, - засмеялась она, - ты не только эксгибиционист, но еще и фетишист. Ну и ну. Если б я знала, что ты такой извращенец, ни за что бы сюда с тобой не пришла.
- Я не извращенец.
- А кто же ты? Ах, да - маг и чародей.
Когда затихли последние аккорды "Шепота любви", тут же зазвучал хрипловатый женский голос, наполненный до краев сладкой горечью. У меня невольно екнуло сердце. Это была та самая песня. Француженка пела, а я отчетливо слышал голос Ирины: "Если ты покинешь меня, мои ресницы поднимутся из глубины твоего равнодушия, и когда-нибудь, через тысячу лет, ты уколешься о мой последний взгляд…"
- Боже, как мне нравится эта старая песня, - воскликнула Ксения. - В особенности, когда она произносит: "р-рэ".
- Кто произносит?
- Певица, которая поет.
- А как называется эта песня?
- "83 слезинки".
- А кто поет?
- Не знаю. Какая-то французская певица. Кажется, она уже умерла. - Ксения вздохнула. - Жалко, правда? Голос остался, а ее уже давным-давно нет.
- Жалко, - повторил я и вдруг представил, что это Ирина умерла, что это ее уже давным-давно нет. И меня на мгновение пронзила острая печаль, словно бы ее действительно нет и никогда уже не будет. В то же самое время я отлично понимал, то Ира жива-здорова и даже вышла замуж за Журавлева.
"83 слезинки" закончились, и популярный испанский дуэт запел песенку с несколько длинным названием: "Я разлюблю тебя только тогда, когда остановится мое сердце". Мы вернулись к столу есть десерт - нарезанный тонкими ломтиками плод манго с кокосовым мороженым и клубничный пирог с кремом.
Час был уже поздний, почти полночь. Горели свечи. Звучала приятная музыка. И так было хорошо, что хотелось, чтобы этот вечер длился вечно.
Но вечного ничего не бывает. Вскоре Ксения начала зевать.
- Ну все, - сказала она, - пора баиньки.
И, встав из-за стола, направилась в спальню. Я пошел вслед за ней.
- Нет, нет, - живо обернулась Ксения. - Тебе в другую спальню.
Я был разочарован.
- Но, Ксения…
- Нет, милый, хватит с тебя того, что я весь вечер ходила голой. Спать мы будем раздельно.
- Но, Ксения, - повторил я с умоляющей интонацией. - Можно мы с тобой просто так полежу. Как хевсуры.
- Как кто?
- Хевсуры. Живет такая народность на Кавказе. У них есть древний обычай, по которому можно просто лежать с женщиной. Ничего не делая. Этот обычай называется обрядом пожелания.
- Хорошо, - согласилась она. - Просто так можешь полежать.
Мы потушили свечи и легли. Во всем мире царила ночь. За окнами шумели деревья. Мы лежали в кромешной тьме и слушали нежную, берущую за душу композицию "Стеклянное сердце". Моя рука как-то очень естественно залезла под шелковые трусики.
- Кажется, ты хотел просто полежать, - напомнила Ксения.
- Просто лежать мы будем на кладбище, - ответил я, невольно вспомнив хмурого Пал Палыча. - Лет через пятьдесят.
17
Под одеялом было тепло и уютно. Ксения спала, повернувшись ко мне спиной, а я лежал с открытыми глазами, прислушиваясь к шорохам за окном. Я представлял себе, что это едва различимые голоса людей, которые когда-то жили в этом номере. Жили, а потом уехали. А слова, произнесенные ими, остались. И будут еще долго плавать под потолком, будто сигаретный дым, постепенно выветриваясь… Незаметно для себя я тоже уснул.
Мне снились тишина и одиночество. "Как все-таки хорошо, - продолжал думать я во сне, - что снятся и тишина, и одиночество". Потом я бесконечно долго блуждал по запутанным лабиринтам своих мыслей, пока наконец не вышел на самый верх Эйфелевой башни. Дул резкий пронзительный ветер. Внизу расстилался ночной Париж с миллионами горящих огней.
Утром я проснулся от солнечных лучей, бьющих прямо в глаза.
Ксения уже не спала. Подперев голову рукой, она с улыбкой смотрела на меня.
- Ты такой смешной, когда спишь.
Я чувствовал себя отдохнувшим и посвежевшим.
- Чуда хочется! - воскликнул я и вскочил на кровати во весь рост. - Хочется того, чего в принципе быть не может. Возьмем сказки. Эльфы, гномы, феи, волшебные замки, таинственные превращения… Какая-то необыкновенная, чудесная жизнь. Вот и в нашей серятине тоже невольно ждешь чего-нибудь… этакого. Какого-нибудь случая, который перевернул бы всю твою жизнь! Ждешь, ждешь и вдруг - телефонный звонок! Из Голливуда! И тебе говорят: мы покупаем ваш сценарий, приезжайте получать денежки…
- Я так далеко свою удочку не закидываю, - сладко потянулась Ксения. - Мне бы вот эту ночку продлить. Правда, жаль, что она уже кончилась.
- А она не кончилась! - Я спрыгнул с кровати на пол. - Ночь продолжается!
- Продолжается?
- Ты, кажется, забыла, что я добрый маг и волшебник?! - Воздев руки к потолку, я произнес магическое заклинание: - Карамба-мамба-тумба!!
Затем задернул шторы на окнах, сунул диск в проигрыватель, перевел назад стрелки всех часов, поставив их на без одной минуты двенадцать.
- Порядок. Сейчас наступит ночь.
- Так просто?
- А в жизни все просто.
Каминные часы медленно пробили двенадцать. Им тут же ответили часы в спальне. Потом заговорили часы в кабинете, во второй спальне… Все комнаты наполнились мелодичным перезвоном.
Зазвучали "83 слезинки". Мы начали танцевать. А когда песня кончилась, мы уселись за стол и стали доедать остатки клубничного пирога, запивая его белым вином.
- Сашка, а у тебя жена есть? - с обезоруживающей прямотой спросила Ксения.
- Есть, - сказал я.
- А она красивая?
Я задумался.
- Скорее уродливая, чем красивая.
- А где она работает?
- В порту, - ответил я. - Грузчиком.