- Я всю дорогу бежала сюда и постоянно опасалась, как бы со мной не случился припадок, и тогда я точно опоздала бы. Но он не случился. Более того, я прекрасно себя чувствую, - с этими словами Сабина встала на цыпочки и, обхватив загорелую шею Викса худенькой ручкой, быстро коснулась губами его губ. - Так что, думаю, стоит попробовать.
Викс тотчас обхватил ее за талию, однако Сабина поспешила отстраниться на него и вновь повернулась к Павлину, прежде чем тот успел высказать свое неудовольствие по этому поводу. - Пока не поздно заткни рот моей матери, - сказала девочка, - иначе она всех погубит.
Вместо ответа Павлин лениво отдал ей салют и, подталкивая перед собой Викса, вновь повернулся к воротам. Предупредить стражу, чтобы те не пропустили во дворец Лепиду, несложно, иное дело, что всегда найдется продажная душа, готовая за деньги пропустить во дворец кого угодно. Павлин вновь посмотрел вслед сестре - крохотная фигурка, завернутая в голубое покрывало, уже почти растворилась в толпе - и вознес благодарность сразу всем богам, которые ей благоволили.
- Она влюблена в меня по уши, - с самодовольной ухмылкой заявил Викс.
- Ей всего двенадцать лет! - прорычал Павлин и довольно грубо подтолкнул Викса перед собой. - И не смей лапать ее своими грязными ручищами!
Глава 34
- Волки собираются в стаю.
- Цезарь!
- Они почему-то думают, что я их не вижу. - Домициан, словно зверь в клетке, расхаживал из одного угла опочивальни в другой, и его отражение в опаловых стенах неотвязно следовало за ним. - Однако бог видит и слышит все.
Павлин стоял, переминаясь с ноги на ногу. Он открыл было рот, чтобы возразить, однако тотчас передумал.
- Луна обагрится, как только войдет в созвездие Водолея, - голос Домициана превратился в едва слышный шепот. - И случится то, о чем потом будет говорить весь мир.
Сердце глухо стучало в груди Павлина: час пробил, час пробил, час пробил. Верно, час пробил, и неожиданно он не смог произнести ни слова. Он слышал монотонное гудение мухи, но уже в следующий миг Домициан резко выбросил руку. Гудение тотчас стихло, хотя крошечные крылья еще несколько мгновений подрагивали в императорской ладони. Домициан криво улыбнулся.
- Мухи меня больше не интересуют, - заявил он, обращаясь к Павлину. - За людьми наблюдать гораздо увлекательнее.
- Цезарь? - подал голос Павлин.
- Да? - Домициан ленивым жестом прихлопнул муху.
- По-моему, кто-то очень хочет вас видеть, - произнес Павлин, и слова дались ему на удивление легко.
- Не раньше пятого часа. Тебе известен мой приказ.
- Она говорит, она, что вы должны ее принять.
- И кто же это?
- Афина, цезарь.
Казалось, тишина пошла кругами, как будто в нее бросили камень.
- Афина?
Неужели голос его дрогнул? Домициан застыл на месте, повернувшись лицом в угол. С императорских плеч ниспадала пурпурная мантия, свет факелов подчеркивал редеющие волосы.
- Ты раздел ее? Проверил, нет ли у нее при себе кинжала?
- Да, господин и бог, проверил.
- Она прятала лицо от стыда? - Домициан поднял руку, прежде чем Павлин мог ответить ему. - О нет, это не в ее духе. Пока стражники ощупывали ее, она просто смотрела перед собой. Как будто ей все равно. Как Юлия, когда она отказалась от пищи. Пусть боги сгноят ее.
- Сгноят… кого, цезарь?
Домициан обернулся.
- Пусть войдет.
С этими словами он уселся на ложе. Одна рука тотчас скользнула под подушку, где у него - Павлин это точно знал - хранился кинжал.
- Осторожнее, - шепнул Павлин на ухо Тее, впуская ее в императорские покои. Слово предостережения прозвучало скорее как выдох. Тея даже не моргнула глазом. Она встала в дверном проеме - волосы распущены по плечам, на лице каменная маска. Впрочем, в глазах застыла настороженность.
- Афина, - голос Домициана был исполнен едва ли не теплотой. - Ты неплохо выглядишь. Я бы даже сказал, пышешь здоровьем. Крепкая мать крепких гладиаторов. Пришла ко мне просить за своего сына?
- Да, цезарь.
- А почему именно сегодня? Или ты рассчитывала на мое снисхождение, в надежде, что я дарую его тебе прежде, чем, согласно предсказанию астролога, пробьет мой смертный час?
- Да, цезарь.
- Практичные вы люди, евреи.
- Какие есть, цезарь.
Домициан с силой стукнул себя кулаком по колену. Павлин поморщился. Он помнил, как Домициан сыпал шутками перед лицом мятежных легионов или раскрашенных синей краской хаттов, но сегодня перед ним стояли лишь рок… и Тея.
- От тебя лишнего слова не добьешься, - заметил Домициан, в упор глядя на гостью. - Нет, я серьезно. С каким удовольствием я бы оторвал тебе голову, лишь бы только наконец узнать, что там внутри, - он поманил ее к себе. - Впрочем, я и так знаю, что я там найду.
- И что же ты найдешь, цезарь? - спросила Тея, входя в императорскую опочивальню.
- Ничего, - ответил Домициан и пробежал пальцами по кончикам ее волос. - Дым и песню.
- Цезарь, - Тея сделала шаг ему навстречу и прижалась щекой к его руке. - Я прошу тебя.
- Пощадить твоего сына? Но с какой стати?
- Потому что он еще ребенок.
- Помнится, у вас, евреев, есть поговорка, мол, грехи отца ложатся на плечи его детей.
Павлин открыл рот, но так ничего и не сказал. Ничто, ничто не могло помешать поединку, что сейчас происходил на его глазах.
Тея протянула руки.
- Я прошу твоей милости, Домициан.
Император наклонил голову.
- Скажи, тебе было больно видеть, как он сражается на арене Колизея?
- Ты сам знаешь, что больно, - ответила Тея и вновь прижалась щекой к императорской руке. - И я предлагаю себя взамен. Прошу тебя, бери меня, если хочешь, но только отпусти Викса.
- Ты самая обыкновенная еврейская певичка. С чего ты взяла, будто нужна мне?
- Потому что знаю, что нужна.
- Будь ты проклята! - Домициан вырвал руку и отвернулся. - Будь ты проклята, ты, еврейская певичка, но ты единственная, кто имеет наглость мне перечить. Единственная, кто…
Голос императора на мгновение дрогнул, и Павлин увидел, как блеснули глаза Теи. Она сделала шаг вперед и как бы невзначай провела рукой по краю императорского ложа.
- В любом случае, зачем тебе понадобился Викс? - спросила она. - Какая тебе от него польза? Ты ведь не любишь детей, а уж что касается его, так он ведь просто чудовище!
- Это верно, - согласился Домициан. - Он мой?
Тея покраснела.
- Ты сам знаешь, что нет. Он слишком взрослый, чтобы быть твоим сыном.
- Знаю. - Домициан задумчиво посмотрел на потолок. - В принципе, это даже к лучшему. У бога не может быть сыновей. Сам Юпитер убил ребенка Метилы, когда узнал, что тот затмит его своим величием. Но Викс…
- Что?
Домициан пожал плечами.
- Он развлекает меня, поднимает мне настроение.
- Когда-то я делала то же самое. - Тея сделала еще один шаг вперед. - Разве не так?
Домициан протянул руку к ее щеке. Однако на этот раз он намотал ее волосы себе на кулак и вынудил ее опуститься на колени.
- Боишься меня? - спросил он, и впервые Павлин заметил в его глазах страх. - Ты боишься меня, Афина, признавайся. Прошу тебя, произнеси это вслух…
И она произнесла:
- Да.
Лепида
От дома Марка до императорского дворца рукой подать, но я добиралась туда почти час. На какой-то улице перевернулась телега, и на протяжении нескольких кварталов на дороге образовался затор. Затем еще какое-то время мне пришлось уламывать стражника-преторианца, чтобы тот впустил меня во дворец. Пропуск во дворец мне купили заверения в том, будто мне известно о заговоре, плюс пригоршня сестерциев. Признаюсь честно, войдя внутрь, поначалу я была ошарашена. Дворец было не узнать: никаких посыльных, никаких придворных, никаких клевретов, суетливо спешащих туда-сюда по мраморным залам, шурша шелковыми одеждами и оставляя за собой шлейф благовоний. Сегодня же меня встретили лишь горстка испуганных рабов и толпы стражников.
- О, достопочтенная Лепида! - окликнул меня любимец Колизея Викс и бесцеремонно схватил за локоть. - А мы тебя искали. Я и префект Павлин.
- Ты знал, что я приду сюда?
- Нас предупредили. Давай, я отведу тебя к императору. Он совершенно свихнулся, и может, ты сумеешь его успокоить.
Я улыбнулась и позволила этому отродью взять меня под руку. Правда, при этом я представила себе, как голова его будет торчать на копье рядом с головой его варвара-отца. О боги, какое это будет чудное зрелище! Я так замечталась, что даже не заметила, что он свернул в другой коридор - пустой проход, каким обычно пользовались рабы, но только не император.
- Куда ты меня привел?
Этот наглец заломил мне за спину руки и ловким движением ударил под коленки. Я даже еще не успела упасть на мозаичный пол, как ощутила между лопаток его ногу.
- Что ты делаешь?
Вместо ответа он с еще большей силой заломил мне за спину руки и принялся обматывать их веревкой, которую извлек откуда-то из рукава.
Я принялась извиваться и царапаться. Он слегка отстранился от меня, правда, успев при этом больно ударить меня коленом в затылок. Нога у него была словно свинцовая. Нет, такого быть не может. Я, взрослая женщина, стала жертвой тринадцатилетнего мальчишки! Нет, это просто в уме не укладывается, никто не поверит, такое попросту невозможно.
Я набрала полные легкие воздуха, чтобы закричать, однако он сунул мне в рот тряпку.
Нет, это какое-то наваждение! Он же еще ребенок!