Даже не взглянув на своих друзей; он знал, что на их лицах появились понимающие улыбки. Они тут же посмотрели на часы и принялись извиняться, что не могут задержаться, ибо должны пораньше вернуться домой - каждый из них придумал правдоподобный предлог, - словом, они подумали именно то, что он и хотел.
Он знал, что завтра утром половина графства будет судачить о том, как Тейн покинул обеденный стол, даже не дождавшись, когда разольют остатки портвейна, потому что прелестница, которую он привез из Лондона, позвала его к себе.
Он хотел, чтобы эти сплетни разлетелись по всему графству и дали богатую пищу для разговоров, но, глядя в серые глаза Фортуны, вдруг устыдился того, что сделал. Он уже много лет не испытывал этого чувства и сначала даже не понял, что это стыд.
И когда Фортуна дотронулась рукой до его колена, он вдруг почувствовал себя мальчиком, которого уличили в обмане.
- Вы ведь больше не сердитесь на меня, Аполлон? - мягко спросила она.
- Нет, не сержусь, - ответил он, - и должен сам попросить у вас прощения.
- Неужели вы и вправду подумали, что я смогу принять подарки от постороннего мужчины? - спросила Фортуна. - Да, вы подарили мне прекрасное платье, но вы - совсем другое дело. Гилли велела мне ехать к вам - значит, вы не посторонний. - Она умоляюще посмотрела на него. - Гилли так много рассказывала мне о вас, и я так часто о вас думала, что мне стало казаться, будто я знаю вас всю жизнь.
- Да, я для вас не посторонний, - согласился маркиз.
Фортуна вздохнула с облегчением.
- Значит, вы просмотрите чертежи, которые привезет завтра мистер Фицгиббон? - спросила она с надеждой.
- Если вы так этого хотите, - ответил маркиз. - Какое он на вас произвел впечатление, Фортуна?
- Мне показалось, что это интересный молодой человек, - сказала она.
- И он вам понравился?
- Да, наверное, - ответила она озадаченным тоном. - Но почему вы об этом спрашиваете?
- Захотели бы вы выйти замуж за такого мужчину?
Глаза Фортуны на мгновение расширились, но она тут же отвела взгляд и стала смотреть в камин.
- Я не собираюсь замуж, - ответила она.
- Но в один прекрасный день вы все-таки выйдете замуж, - настаивал маркиз.
- Только если… влюблюсь в кого-нибудь, - ответила она.
- Чего вы хотите от жизни? - поинтересовался маркиз. - Все женщины хотят замуж. Неужели вы об этом не мечтаете?
Фортуна ненадолго задумалась.
- Конечно, я мечтала о том, чтобы влюбиться в человека, который полюбит меня, и выйти за него замуж. Но если быть честной, то мне хочется большего: полюбить и стать женой такого человека, с которым можно было бы вместе делать что-то нужное и полезное. - Она замолчала, но, поскольку маркиз ничего не сказал, продолжила: - Мне трудно выразить словами, что я хочу. Любить - это так прекрасно. Но у женщины должны быть и другие интересы в жизни. - Она нахмурила лоб, стараясь поточнее подобрать слова. - Мужчины, как правило, не хотят, чтобы жены вмешивались в их дела, но ведь есть такие вещи, которые они могут делать вместе. А то ведь женщины занимаются домашним хозяйством, а мужья, развлекаясь, бросают их дома и совсем забывают о них.
- Откуда, интересно, вы все это узнали? - спросил маркиз.
- Я читала книги, слышала разговоры, да и Гилли рассказывала мне об этом, - ответила Фортуна. - Так что, выйдя замуж, я хочу, чтобы у нас с мужем были общие интересы.
- Неужели вы думаете, что он захочет разделить ваши? - спросил маркиз. - Ведь интересы женщин сводятся к нарядам, шляпам, сплетням, кухне и детям! Мужчине это не подходит.
- Вот об этом я и говорю, - сказала Фортуна. - Я не хочу провести жизнь, думая только о нарядах. Я ненавижу сплетни - они нагоняют на меня тоску. Я хочу делать что-нибудь нужное, что могло бы помочь другим. К примеру, как мистер Фицгиббон, строить дома для бедных.
- Так вот, значит, чего вам хочется, - резко произнес маркиз. - Быть может, я не так сильно ошибался вначале.
- Вы не правы, - заявила Фортуна, и в ее голосе послышались нотки гнева: - Вы намеренно извращаете смысл моих слов, вы пытаетесь добиться от меня признания, что я влюбилась в человека, которого видела сегодня первый раз в жизни и к которому не испытываю никаких чувств, кроме благодарности, ибо он потрудился объяснить мне то, что, как мне кажется, очень пригодится вам в будущем.
С этими словами она встала.
- Прошу вас, перестаньте извращать мои слова, - жестким тоном попросила она, - и не пытайтесь заставить признаться, что я неравнодушна к человеку, который никогда ничего для меня не значил и не значит! Почему вы такой злой? Почему вы все время выискиваете ошибки во всем, что бы я ни сделала?
Ее глаза полыхали огнем. Она стояла перед ним, сжав кулаки; грудь ее под тонким шелком платья бурно вздымалась. Она казалась в этот момент такой прекрасной и такой хрупкой, что гневные слова, вылетавшие из ее уст, никак не вязались с ее видом.
Маркиз вдруг улыбнулся своей неотразимой улыбкой и протянул ей руку.
- Я вижу, что рассердил вас, - мягко сказал он. - Простите меня, Фортуна. Еще раз приношу вам свои извинения.
Она взяла его руку и опустилась на колени перед ним.
- Прошу простить и меня, - сказала она. - Я знаю, что вспыльчива, но это бывает со мной довольно редко.
- У вас была причина сердиться, - сказал маркиз. - Это я во всем виноват. Просто иногда трудно поверить, что на свете есть женщины, совсем непохожие на тех, что я знал, женщины, совершенные во всех отношениях.
Фортуна, не веря ушам, в изумлении глядела на него, а потом спросила очень мягко:
- Я не ослышалась?
- Нет, не ослышались, - ответил он.
Она положила голову ему на колени, его лицо склонилось к ней. Фортуна взглянула на него и подумала, что ему достаточно только протянуть руки, чтобы прижать ее к себе.
Ее щеки покрылись румянцем, и, не осознавая этого, она придвинулась к нему поближе.
У Фортуны стеснилась грудь, и она почувствовала, что у маркиза тоже перехватило дыхание.
В эту минуту часы на камине пробили полночь, и чары развеялись.
- Вы хотите спать? - спросил маркиз низким глубоким голосом.
- Уже двенадцать, - ответила Фортуна. - Мне немного совестно, что заставляю вашу горничную ждать. Я смогу раздеться и без нее, но она сказала, что это ее обязанность - прислуживать мне.
- А не собирается ли она, подобно миссис Денвере, запирать вас на ночь? - спросил маркиз.
- Не думаю, - ответила Фортуна, - но миссис Саммерс сказала, что зайдет спросить, не принести ли мне стакан горячего молока. - Она наморщила свой маленький носик: - Терпеть не могу горячее молоко, но она так старается, что было бы неблагодарностью отказать ей в этом.
- Какие заботливые у меня слуги, - произнес маркиз.
- Но я не хочу еще ложиться спать, - сказала Фортуна. - Я бы с большим удовольствием осталась здесь и поболтала с вами.
- О жизни и, может быть, о любви? - спросил маркиз.
- Я хотела, чтобы вы когда-нибудь рассказали мне о любви, - промолвила Фортуна. - Ведь это, наверное, так прекрасно - быть влюбленным в кого-то.
- Я уже давно не пребывал в этом чрезмерно восхваляемом состоянии, - ответил маркиз.
- Давно? - спросила Фортуна.
- Да, уже много, много лет, - ответил маркиз.
В ее глазах вдруг вспыхнул свет, и маркиз почувствовал, как ее тело, прижимавшееся к его колену, напряглось.
- Значит, - прошептала она, - вы не влюблены во французскую даму из кордебалета… по имени Одетта.
- Ни в малейшей степени. Надо сказать, что после пирушки на площади Беркли я ее не видел.
Он заметил, как вспыхнуло от радости лицо Фортуны.
Она встала, но не отходила от его стула.
- Думаю, мне пора идти, - сказала Фортуна. - Завтра надо столько сделать, а я немного устала. Спокойной ночи, Аполлон.
Она склонилась в реверансе, а поднимаясь, приложилась своими мягкими и теплыми губами к его руке, лежавшей на подлокотнике кресла.
- Это мой… штраф, - прошептала она, и не успел он ответить или даже встать, как она вышла из комнаты, тихонько закрыв за собой дверь.
Фортуна проснулась рано с ощущением необыкновенного счастья. В окно ее спальни лился солнечный свет, а из сада звучали птичьи голоса.
- Сегодня надо столько сделать, - подумала она.
Потом вспомнила, что, вернувшись вчера с верховой прогулки, маркиз велел слугам приготовить лошадей пораньше.
Она спустилась к завтраку и обнаружила, что он уже поел и ушел. Выйдя из дома, Фортуна увидела, что маркиз сидит на большом черном жеребце, на котором ездил вчера, и ее тоже ждет лошадь.
Он улыбнулся, приветствуя ее, и солнце засияло для нее ярче, и цветы в саду показались во сто крат красивее.
Дул освежающий ветерок, который унес прочь туман, окутывавший по утрам озеро.
- День будет прекрасным, - сказала себе Фортуна, когда они неслись галопом через парк. Он и вправду оказался волшебным.
Она еще ни разу не видела маркиза в таком прекрасном настроении. Они два часа катались верхом, а потом он посадил ее в лодку и повез по озеру, клянясь, что уже много лет не брал в руки весел, и в то же время прекрасно управляясь с ними.
Они видели диких уток, лебедей с выводком и парочку гусей с розовыми лапками, которые, как сказал Фортуне маркиз, очень редко встречаются в этих местах.
За обедом они много болтали и смеялись, и время пролетело так быстро, что, когда приехал со своими чертежами мистер Фицгиббон, Фортуна с изумлением обнаружила, что уже три часа.