Но мне следовало скрыть эту тайную радость и спрятать свою секретную силу. Этим утром я должна вернуть расположение двух мужчин в нашем доме, а с таким незнакомым блеском в глазах и улыбкой на устах мне этого не добиться.
Прозвучал гонг к завтраку. Я встряхнула головой, чтобы прогнать наваждение, и, вколов последнюю шпильку в волосы, сбежала по лестнице.
Нам как раз доставили чертежи нового дома, заказанные дядей Джоном, и все мы после завтрака отправились посмотреть их, пока Ричарду не надо было идти на занятия. Архитектор изобразил великолепный трехэтажный дом в современном вкусе. Очаровательное спокойное здание с круглой башенкой с одной стороны, квадратным фронтоном, тяжелой парадной дверью и высокими французскими окнами.
- Дворец! - выдохнула мама.
- Но прежний Холл тоже был большим, - напомнил ей дядя Джон. - Просто вы так долго жили в стране Лилипутии, что забыли, какими бывают дома.
- Очень изящно, - слегка смущенно сказала я. - Каким замечательным будет этот дом, дядя Джон.
- И какими замечательными должны быть мы, чтобы соответствовать ему, - уверенно ответил он. - Как тебе нравится быть мисс Лейси из Вайдекра, Джулия?
- Очень нравится, - ответила я. Но тут же поправилась: - Но больше всего я хотела бы увидеть нашего Ричарда сквайром в этом чудесном доме.
- Обещающим новую жизнь и новые планы, - улыбнулся дядя Джон. - Думаю, что вам обоим уже пора учиться скакать верхом по-настоящему. В Чичестере сегодня конная ярмарка, и я намерен туда съездить, чтобы присмотреть лошадь для себя и поискать что-нибудь подходящее для вас.
От радости я не могла вымолвить ни слова. Сжав руки под подбородком, я почти приподнялась на стуле, но ничего не говорила.
Ричард был тоже странно молчалив.
- Я могу расценить ваше молчание как знак согласия? - поддразнил нас дядя Джон.
- О да! О да! О да! - заговорила я наконец. - О да!
Дядя Джон рассмеялся, покосившись на маму.
- Они действительно очаровательны, Селия, - обратился он к ней поверх наших голов, словно мы были маленькими детьми. - И восхитительно не избалованны. Но все-таки им не мешало бы оставить на некоторое время Вайдекр, чтобы научиться вести себя в обществе и поступить в университет, чтобы завершить свое воспитание.
- Ужасно! - подтвердила мама. - Джулия, ты меня просто вгоняешь в краску. Перестань, пожалуйста, все время повторять: "О да" и скажи наконец: "Спасибо". А на тебя, Ричард, что-то совсем не похожа подобная молчаливость.
Ричард кашлянул.
- Благодарю вас, сэр, - вежливо сказал он. Но в его голосе явно не хватало радости, и я мгновенно прониклась к нему сочувствием, полагая, что он вспомнил о Шехеразаде.
- Спасибо, дядя Джон, - повторила я тихо. - Мама права, у меня не очень хорошие манеры. Я так… так… так…
Дядя Джон и мама с улыбкой переглянулись.
- Может, отправим ее в пансион? - в шутку предложил он.
- Или сразу в Бедлам? - ответила мама. - Если тебе нечего сказать, Джулия, то пойди принеси мне, пожалуйста, почтовую бумагу и чернила. А тебе, Ричард, пора отправляться к доктору Пирсу.
Поднявшись, Ричард отвесил ей церемонный поклон и, попрощавшись с нами, бросил тоскливый взгляд на изысканный чертеж, напоминающий взгляд, который голодный человек бросает на аппетитную еду. Затем он неохотно направился к двери.
Я ждала от Ричарда улыбки, но не дождалась ее. Он вышел из дома с опущенной головой и даже не взглянул на меня, хотя я стояла в холле, пока он надевал пальто. Из окна гостиной я проводила глазами его фигуру, надеясь, что он обернется и помашет мне рукой. Но так и не дождалась этого.
В гостиную вошла мама и увидела меня, без дела глядящую на улицу.
- Не напишешь ли ты несколько писем для меня, Дорогая? - спросила она мягко.
- Конечно, мама, - без колебания согласилась я.
- Ричард все еще сердится на тебя из-за Джона Денча?
В моих глазах не было слез. А в сердце не было боли. И я совсем не испытывала страха, который овладевал мной в детстве при одной мысли о гневе Ричарда. Я сделала недовольную гримаску.
- Он просто не в духе, - равнодушно объяснила я.
И, игнорируя внимательный мамин взгляд, я уселась за стол, обмакнула перо в чернильницу и принялась писать под ее диктовку, оставаясь такой равнодушной, будто я в жизни своей не плакала из-за Ричарда.
Дяде Джону посчастливилось на ярмарке купить для себя лошадь, но мы с Ричардом остались ни с чем.
- Я не мог найти ничего, что подошло бы вам обоим, - сказал он. - Мне досадно разочаровывать вас, хотя я и сам огорчен. Я уже предвкушал возвращение домой в экипаже, за которым следуют три хорошенькие лошадки, но не тут-то было.
- Вы затруднялись в выборе, сэр? - вежливо поинтересовался Ричард.
Мы сидели вокруг стола за обедом, а дядя Джон, стоя у своего места, разрезал жирного гуся на тоненькие, толщиной с вафлю, ломтики, которые Страйд раскладывал на общем блюде.
- Не было породистых лошадей, - кратко ответил дядя Джон. - Я намеревался купить каждому из вас по надежной, спокойной лошадке, но вместе с тем чтобы в ней чувствовалась капелька горячей крови. Чтобы интересней было на ней скакать! Но ничего подобного я не встретил. На ярмарке были только запаленные лошади, которые после нескольких ярдов галопа будут задыхаться, как рыбы, вытащеннные из воды.
Ричард весело рассмеялся. Я с удивлением следила за ним. Куда подавалось его плохое настроение? Наоборот, он выглядел расслабившимся и даже довольным. Этого я не понимала, потому что, как ни старалась, не могла скрыть разочарования и была почти близка к слезам.
- Зато вы сберегли деньги, сэр, - сказал Ричард рассудительно. - Я много думал об этом и решил, что, раз я поступаю в этом году в университет, мне, пожалуй, не нужна лошадь. Ведь я же там не смогу на ней кататься?
- Разумеется, нет, - ответил дядя Джон, отрезая последний кусочек и усаживаясь на место. Страйд принялся обносить нас всех хрустящим жареным картофелем, сочной морковью с огорода Хаверингов и поджаренным пастернаком. Дядя Джон отказался от подливки, но положил себе взбитого лимонного соуса. - Я собирался держать твою лошадь здесь, чтобы ты, приезжая на каникулы, мог кататься верхом.
Ричард сладко улыбнулся.
- Вы так добры ко мне, сэр, - произнес он. - Но я прошу вас не беспокоиться и не покупать для меня лошадь. Я всю жизнь ходил по Вайдекру пешком и думаю впредь делать это с большим удовольствием. Я уверен, что Джулия придерживается такого же мнения.
Я открыла было рот, чтобы выразить свое несогласие, но бешеный взгляд Ричарда заставил меня молчать.
- И уж во всяком случае, - поспешно продолжал он, - нет никакой необходимости покупать лошадь в этом сезоне. Бабушка Джулии возражает против верховой езды летом, и я буду счастлив сопровождать мою кузину в ее прогулках пешком.
- Как это мило с твоей стороны, Ричард, - улыбнулась довольная мама, а дядя Джон кивнул. - Лето действительно не лучшее время для того, чтобы учиться скакать верхом. По-моему, вполне можно подождать с этим до рождественских каникул.
Дядя Джон пожал плечами.
- Как вы решите. Можно и подождать, но я по-прежнему буду высматривать для вас хорошую лошадку. Если же ничего не найдется, то можно будет ездить в коляске.
Я прикусила губу и сидела не поднимая глаз. Впервые в жизни я была так близка к тому, чтобы иметь собственную лошадь, и меня тут же постигло горькое разочарование.
Мама увидела мое лицо и постаралась меня утешить.
- Не расстраивайся, Джулия, - улыбнулась она. - В следующую поездку в Чичестер мы закажем для тебя амазонку, и, когда у тебя появится лошадь, ты сможешь сразу учиться на ней скакать.
- Спасибо, мама, - вежливо ответила я и сосредоточила все свое внимание на гусе.
- В Чичестере я встретил лорда Хаверинга и рассказал ему о моих идеях относительно новой жизни нашего поместья, - заговорил дядя Джон. - Он был настолько любезен, что назвал их радикальным вздором.
- Вы не поссорились, я надеюсь? - тревожно спросила мама.
- Конечно, нет. Для того чтобы поссорится, нужны мнения обеих сторон, а его милость был совершенно уверен, что мне нечего возразить. Когда я поделился с ним некоторыми моими идеями об управлении Вай-декром, он, по-моему, разрывался между тягой расхохотаться над моей наивностью и желанием разорвать меня на части за мои революционные воззрения.
- А вы революционер, дядя Джон? - спросила я с некоторым страхом.
- В сравнении с твоим дедушкой я просто государственный изменник, - приветливо ответил он. - Но если говорить серьезно, Джулия, то я один из тех людей, которые считают, что наша страна была бы устроена лучше, если бы английская нация не делилась на огромную армию рабочих - около шести миллионов, - которые не имеют ничего, и крошечное меньшинство - около четырехсот семей, - которые владеют всем.
- А что бы вы сделали, - спросила я тут же, - чтобы изменить это?
- Если бы я завтра стал королем, - улыбаясь, сказал дядя Джон, - я бы издал закон, который дарует всем равные права на землю, и приказал бы людям работать сообща. Каждый имеет право на собственный дом, свой участок земли, свой сад и свою живность. Обратите внимание, Селия, я совсем не против частной собственности, что бы там ни говорил ваш отчим, но каждый должен работать столько же, сколько другие, и управлять землей надо совместно. Как водится в старых деревнях, когда совет решает, что и когда следует сажать на полях.
- Да здравствует королевство дяди Джона! - восхищенно воскликнула я, и дядя Джон улыбнулся моему обрадованному виду.
- У меня есть сторонник, - обратился он к маме. - Следовательно, за нами будущее.