- Ты уверена? - Прикоснувшись к ее шее, он почувствовал, как сильно бьется ее пульс. Его собственное сердце билось так же. Несколько ночей, проведенных с этой женщиной, - и тот огонь, который занимается в нем, прорвется наружу. - Иным путем убедить тебя было бы проще.
Она вся напряглась, устыдившись своего ответа:
- Я не отношусь к твоим аморате, мой господин.
Он отошел и взял еще одно полотенце.
- Я не ищу того, кто мог бы меня полюбить, - сказал он. Криво улыбнувшись, он вытирал пот с груди.
- Когда я просила не играть со мной, Атрет, я имела в виду именно такие игры.
- В другой раз ты сказала, что мне нужно играть.
- Со своим сыном. Но не со мной.
- Я думаю, с тобой было бы веселее.
Рицпе хотелось оказаться от него как можно дальше. Повернувшись, она направилась к двери именно с таким намерением.
Атрет схватил ее за руку и снова повернул лицом к себе.
- Не смей поворачиваться ко мне спиной.
Халев опять проснулся и заплакал.
Атрет стиснул зубы.
- Я тебя сюда не звал, - сказал он. - Я не просил тебя сюда приходить.
- Прошу простить меня. Если ты меня отпустишь, я уйду.
Его пальцы до боли сжали ее руку.
- Теперь, раз уж ты здесь, уйдешь тогда, когда я тебе скажу. - Его голубые глаза горели огнем. - Ты теперь будешь жить в комнате Юлии, хочешь ты того, или нет. - Видя, как ей больно, он отпустил ее.
- Мне она не нравится, - кратко сказала Рицпа, инстинктивно прижимая к себе Халева и отходя подальше от отца ребенка.
- Жить ты будешь там, где я тебе скажу. А нравится тебе это или нет, это уже твое дело. Но ты будешь там жить! - Его улыбка стала презрительной. - И не надо смотреть на меня так. Я еще в жизни не изнасиловал ни одной женщины и не собираюсь делать этого впредь. - Он довольно бесцеремонно оглядел ее. - И если ты такая чистая, какой сама себя считаешь, у тебя проблем не возникнет, не так ли?
Рицпа стиснула зубы.
Он отошел назад, к брусу, и снова поднял его на плечи. Обернувшись, он увидел, что Рицпа по–прежнему стоит посреди помещения и неотрывно смотрит на дальнюю стену. Он видел, в каком она смятении, и понимал, почему.
- Теперь я могу идти, мой господин? - с трудом проговорила она.
- Нет! - Атрет снова приступил к своим упражнениям, оставив женщину стоять посреди зала и молчать.
Она неподвижно стояла и ждала. Он с удовольствием смотрел на нее, а ее огорчение доставляло ему еще большую радость. Пусть она поскрипит зубами, как когда–то он скрипел из–за нее. А он нарочно потянет время. Наконец, он бросил брус.
- Можешь идти. Но помни: в следующий раз, если захочешь со мной поговорить, пошли ко мне Лагоса, чтобы сначала спросить у меня разрешения!
6
Галл сообщил, что Серта видели идущим по дороге из Ефеса. Узнав об этом, Атрет выругался про себя. У него не было ни малейшего желания иметь дело с этим человеком. Он уже хотел было приказать Галлу не впускать его, но потом придумал нечто получше. Атрет никогда не заботился о том, чтобы оказывать римским вельможам особые почести, но инстинктивно знал, что с Сертом надо вести себя очень осторожно.
- Прими его и пригласи в триклиний, - сказал он, и Галл ушел. - Лагос, принеси вина и приготовь нам поесть.
- Да, мой господин, - сказал Лагос. - Что–нибудь еще?
Атрет нахмурился и стал лихорадочно соображать. Он прекрасно помнил, какой интерес проявил Серт к Рицпе и к ребенку во время предыдущего визита.
- Пусть вдова останется в своей комнате. Позаботься об этом. Запри дверь!
- Да, мой господин, - сказал Лагос и поспешил выполнять сказанное.
- И пусть Пилия послужит нам! - крикнул Атрет ему вслед. Эта девушка была мила, наверное, достаточно мила для того, чтобы отвлечь Серта от мыслей о Рицпе. Атрет и сам приложит к этому все силы.
Серт тепло поприветствовал Атрета, пожал ему руку, широко улыбнулся, видя, какой радушный прием ему оказали, но все же понимая, что это сделано не случайно.
- Прекрасно выглядишь, мой друг, - сказал он, дружески хлопнув Атрета по плечу.
- Садись. Выпей вина, - сказал Атрет, жестом указав на один из уютных диванов, и сам уселся напротив.
- После нашей с тобой предыдущей беседы я уж думал, что ты укажешь мне на дверь, - сказал Серт, принимая приглашение.
- Сначала я хотел именно так и поступить, но ведь ты бы просто так все равно не ушел.
- Ты меня очень хорошо знаешь, - улыбнулся Серт. - Как и я тебя, Атрет. После многомесячного уединения ты тут, наверное, уже с ума сходишь. Иначе ты бы не был таким гостеприимным.
Атрет ответил ему циничным взглядом.
- Может быть и так, но я еще не настолько сошел с ума, чтобы возвращаться на арену.
- Жаль, - вздохнул Серт, - но я все же не теряю надежды. - Он оглядел миловидную девушку, которая в этот момент вошла в триклиний с кувшином вина. Сначала она налила вина Атрету. Серт наблюдал за тем, как Атрет бросил страстный взгляд на ее пышные локоны. При этом гость с досадой пытался сообразить, что все это могло означать. Кожа девушки порозовела. Служанка была явно взволнована, когда Атрет улыбнулся ей.
- Не забудь о моем госте, - мягко сказал ей германец, проведя рукой по ее стану и слегка шлепнув по заду.
- О, прости, мой господин, - заикаясь, произнесла девушка и повернулась к Серту.
Когда она ушла, Серт приподнял брови в знак удивления.
- Новое приобретение?
- Я купил ее для Юлии, - озорно улыбнулся Атрет. - А теперь она служит мне.
Серт засмеялся, скрывая свое неудовольствие и попивая вино.
- А что это за очаровательную вдову я видел здесь в прошлый раз?
- Пилия лучше, - сказал Атрет, стараясь при этом вспомнить, говорил ли он Серту, что Рицпа вдова. Если нет, это наводило на тревожную мысль о том, что Серт уже кое–что о ней знает.
Интересно, что еще было ему известно?
Серт оценивающе посмотрел на Атрета.
- От той ты уже устал?
- Ее запросы не отвечали моим намерениям.
- Она красива.
- Но язык у нее оказался подобен жалу скорпиона.
- Продай ее мне.
Кровь ударила Атрету в голову.
- Вряд ли она придется по вкусу тому, кто любит светлокожих блондинок из Британии, - сардонически сказал он Серту.
Серт успел разглядеть мелькнувший в глазах собеседника огонь, который Атрету в следующее мгновение с большим трудом удалось скрыть. Серт остался очень доволен. Теперь ему стало ясно, что Пилия была не более чем изящной уловкой. Значит, между Атретом и вдовой установились какие ни на есть, но все–таки отношения.
- У меня есть с десяток гладиаторов, которые с удовольствием составили бы ей компанию, - сказал он, пожав плечами, продолжая свою игру и внимательно следя за реакцией Атрета.
- Так что ты скажешь? - спросил Серт, растянув губы в самодовольной кошачьей улыбке. - Назови цену.
Огонь, который разгорелся было в Атрете, превратился в лед.
- Дай мне подумать, - сказал он, как бы принимая предложение Серта. Он налил себе еще вина. Откинувшись на диване, он как можно непринужденнее улыбнулся. - Тебе ведь тогда придется забрать и ее писклявого щенка. Он внимательно всмотрелся в глаза Серта и увидел в них блеск.
Упоминание о ребенке встревожило Серта. Если это ребенок Атрета, он, разумеется, так просто его не отдаст.
- Я и забыл, что у нее ребенок.
- Да, представь себе. Ты ведь видел его в прошлый раз. Она оборачивает его в свою шаль и носит у груди. Он просто растет у нее на руках.
- Я так понимаю, что причина твоего недовольства ею именно в этом ребенке, - сказал Серт.
- Пожалуй, да, - сухо произнес Атрет.
Вновь вошла Пилия, неся на подносе деликатесы. Когда она в первую очередь поднесла поднос Атрету, ее глаза просто пылали. Атрет знал, о чем она думает. Неужели все женщины такие дуры? Он взял хороший ломоть свинины, обмакнул его в соус и стал смачно поедать, несмотря на отсутствие аппетита. Серта это, кажется, забавляло.
- Кстати, о женщинах, - сказал Серт, взяв с подноса лишь горсточку фиников, - говорят, что великий Атрет, непобедимый на арене, был сражен без боя обаянием первой красавицы Рима. - Это был безошибочный удар по самолюбию Атрета. Прекрасно. Гордость Атрета всегда была самой большой его слабостью.
- И кто же распространяет эти слухи, Серт? Уж не ты ли?
- Чтобы потом прийти сюда и все это тебе рассказать? Ну не такой же я идиот, Атрет, да и жить мне пока еще не надоело. Может быть, это госпожа Юлия наговорила про тебя много такого… в весьма нелестных тонах?
- Что до этой ведьмы, то пусть она трезвонит на всех углах все, что ей вздумается, - мне до этого нет никакого дела!
- А ты, значит, в это время будешь сидеть здесь в одиночестве и зализывать свои раны?
Атрет посмотрел на него.
- Что значит, зализывать раны? - тихо переспросил он.
Серт почувствовал, как у него мурашки забегали по спине от взгляда этих голубых глаз, но при этом не оставил попыток дальше бить по самолюбию гладиатора.
- Какой бы ни была правда, Атрет, но со стороны именно так все и выглядит.
- Даже для тебя?
Серт нарочито заколебался. Лицо у Атрета стало каменным. Этот германец обижался так же быстро, как когда–то выхватывал свой меч.
- Должен признаться, мне это непонятно. Или ты забыл, что и я приложил руку к тому, чтобы купить тебе эту виллу?
Атрет ничего не забыл. Как не забыл он и того, зачем эта вилла была ему нужна. Для Юлии Валериан.