- Он называется Дом, - бормочет Лана. - Мы в коттедже ведьмы, - она бросает взгляд на Лану, как будто она говорит ей, что она упустила этот факт.
Красные губы Ланы сжимаются вместе, а ее глаза становятся мягче.
- Я так сожалею, Леа. Я слышала от друга, что Эдгар устраивает такое раз или дважды в год. Сексуальный парень, сумасшедшее сексуальное шоу. Я не знаю… Это звучало весело, - она трет лоб, выглядя печально. - Я не много читала об этом.
- Никто не сделал ничего неправильного. Просто давайте перестанем говорить об этом, - бормочу я пониженным голосом, - прежде чем все здесь заметят.
Дом ужасов Матушки Гусыни стал новостью на первых страницах после того, как Гензель убил ее, и все так называемые дети из сказки были освобождены. Скорее всего, все вокруг слишком заняты, глядя на пустую сцену ниже, чтобы обращать на нас внимание, но никогда не помешает быть осторожным.
Я сажусь на левом конце нашего маленького черного дивана, но Лана встает и садится между мной и подлокотником, и толкает меня бедром в середину. Когда нам всем удобно, я сажусь прямее и стараюсь изо всех сил казаться непринужденной.
Лана показывает программку, похоже, появившуюся из воздуха, и начинает рассказывать нам об "актерах" сегодняшнего вечера: Эдгар - владелец клуба, который, по-видимому, больше почти никогда не выступает, но который сделал себе имя, выступая с сексуальными шоу как доминант.
- У него две партнерши сегодня, - говорит она, шевеля бровями.
- Порно-звезда и какая-то богатая наследница из Голливуда.
- Я удивлена, что "наследница" будет делать что-то вроде этого, - говорю я без всякого выражения.
- Ну, это Эдгар.
- И?
- Он известный доминант, Леа. Вспомни, что я только что говорила по этому поводу?
Я не помню, я рассеянна с тех пор, как мы здесь.
- Чего нам ожидать? - спрашивает Лаура. - Я имею в виду, с точки зрения… действий.
Лана пожимает плечами.
- Все, что я знаю, я не могу дождаться, чтобы увидеть. Я хочу испытать опыт плотского акта, как посторонний человек, что-то за пределами того, что у меня с Роберто, просто один последний раз. Я могу сказать, что это будет идеально.
Я опускаю взгляд на сцену, только чтобы заметить, что она разделена от аудитории очень чистой пластиной из стекла.
- Для уединенности, - говорит Лана мне, в то время как занавес, медленно двигаясь, закрывается перед нами.
- Я думала, что занавес должен быть открыт сейчас, а не закрыт, - размышляет Лана.
Я облизываю губы и пытаюсь дышать, не замечая ударов в моей голове. Что скажет Синтия, когда я расскажу ей о том, каким странным был этот опыт? Она захочет сделать тест на наркотики?
В следующую секунду свет на потолке и на полу тускнеет, занавес открывается, и мой желудок сжимается так сильно, что поначалу я думаю, что меня стошнит.
Я моргаю, потому что я не могу поверить своим глазам.
Это шутка.
Жуткая, жуткая шутка.
Сцена поделена стеной на две "комнаты". В комнате на правой стороне небольшой зеленый матрац. С лежащей на нем девушкой.
У нее светлые волосы.
Потому что она - я.
Это моя комната.
ЭТО МОЯ КОМНАТА.
Другая комната в тени, пока не выходит огромная фигура. Свет проливается над ним, и это он.
Это он - Гензель - стоит там с обнаженным торсом.
Я поднимаюсь и бегу.
ГЛАВА 2
Леа
Я вырываюсь из дверей амфитеатра как пуля, крепко обнимая свое тело руками, впиваясь ногтями в трицепсы. Я шагаю ватными ногами по каменному полу и устремляюсь вниз по коридору.
Я бегу в направлении, которое я думаю, приведет меня к выходу, когда мое лицо врезается во что-то твердое.
Грудь.
Я поднимаю голову и смотрю в темное, красивое лицо, которое обрамляют длинные волосы. Он хмурит брови, когда осматривает меня.
- Что-то не так, мэм?
Я пытаюсь обойти его, но он хватает меня за руки и удерживает крепко, но осторожно, и внимательно смотрит на меня.
Я тяжело дышу, так тяжело, что думаю не смогу вымолвить ни слова.
- Сделайте пару вдохов.
Я стараюсь отстраниться, но он качает головой, огонек вспыхивает на Bluetooth-гарнитуре в его ухе.
- Мне нужно, чтобы вы сказали мне, в чем проблема, - вновь говорит он.
- Клаустрофобия, - всхлипываю я.
Было время, но не в этот раз. Из меня вырывается тихий всхлип, и я качаю головой:
- У вас есть здесь уборная? Мне просто нужно туда.
Он кладет руку мне на плечо, поворачивает меня обратно к дверям амфитеатра и заставляет сделать пару шагов.
- Здесь одна из наших раздевалок, - говорит он, открывая дверь в паре футов от амфитеатра. - Сейчас ей никто не пользуется. Я введу пароль, так что к вам никто не зайдет. Тут вы сможете уединиться и прийти в себя. Хорошо?
Я делаю неуверенный вдох и киваю:
- Спасибо.
- Не за что, - он улыбается, и подмигивает мне. - Для этого я здесь и нахожусь.
Когда дверь за мной закрывается, я направляюсь к первому углу, который вижу, опускаюсь на пол и притягиваю колени к груди. Потом я резко выпрямляю их, вскакиваю, подбегаю к одной из гранитных раковин, и меня выворачивает.
Как только мой желудок пустеет, я засовываю дрожащую руку в карман, вытаскиваю таблетки и кладу одну в рот.
Я с трудом проглатываю, затем дрожа, выпрямляюсь.
Внезапно я начинаю потеть.
Я отрываюсь от раковины и смотрю в свои дикие глаза в отражении зеркала.
- Что же мне делать?
Всхлип срывается с моих губ.
Я спотыкаюсь около раковины, разворачиваюсь к унитазу, засовываю два пальца в рот, и из меня выходят желчь и латук из чизбургера. Когда я замечаю, что таблетка плавает в унитазе, я нажимаю на слив, смываю и опускаюсь на мраморный пол.
- Я не делала этого, - плачу я. - Не делала… о, боже мой. Я не делала…
Мой пульс бьется в висках. Слезы потоком стекают по лицу. Я вытираю губы, затем приподнимаю одно колено и дышу тяжело и часто.
Наконец я встаю, направляюсь к открытому пространству между раковинами и унитазами, мою руки в длинной жемчужного цвета раковине и ополаскиваю лицо.
Я, не торопясь, умываюсь высококлассным мылом с ароматом ванили, и освобождаю разум, медитируя.
Когда я уверена, что чистая, я сажусь на один из двух диванов персикового цвета, кладу руки на колени и пытаюсь думать, несмотря на туман в голове.
Гензель здесь.
Я вполне уверена, что это он.
Я не буду уверена, пока не увижу его руку, но просто… это должен быть он.
И в этом есть смысл. Облик этого места теперь понятен.
Почему бы еще это место казалось таким знакомым?
Эти декорации…
Охренеть!
Я кусаю свою губу так сильно, что чувствую привкус собственной крови.
Я будто по-прежнему вижу женщину, которая лежит, разведя ноги в стороны на зеленом матрасе. Моем матрасе.
Он помнит меня.
О, боже. Это был Гензель.
Я начинаю учащенно дышать.
"Успокой свое дыхание, Леа!"
Я подпрыгиваю и осматриваюсь в поисках чего-нибудь, что можно засунуть в рот. Не вижу ничего подходящего, хватаю полотенце и заталкиваю его в рот, а слезы в это время начинают литься, как из крана.
После случившего…
После того, как все закончилось…
Я хотела тебя. Я скучала по тебе.
Сколько раз я - да и сейчас тоже - мечтала о нем? Когда началась моя первая зависимость, я поехала в Колорадо и попыталась найти его.
Того, кто бы понял…
Но никого не нашла. Никаких признаков мальчика, который был моим компаньоном в аду много месяцев.
Гензель!
Что он здесь делал? Гензель - владелец секс-клуба? И как, черт побери, я справлюсь с этим?
Я вновь начинаю плакать - тихо, утомленно, потому что я хочу увидеть его и боюсь.
Я шагаю к двери, поскольку хочу вернуться на шоу. Я хочу увидеть его, но… Я не могу.
Я стою непосредственно перед дверью уборной, когда дверь распахивается, врезаясь в мой лоб с такой силой, что я отлетаю обратно к раковинам.
- Ни фига себе, - высокая, кареглазая, рыжая девушка, одетая в красный наряд балерины хватает меня за плечо.
Я освобождаюсь от нее, поднимаю руку и украдкой поглядываю на нее сквозь опухшие веки.
- Скажи, что ты не выступаешь сегодня, - говорит она, когда осматривает меня. - Твои глаза ужасно красные.
Она берет полотенце из моей руки, хмурится, затем спрашивает:
- Ты в порядке? - я чувствую, что она внимательно смотрит на мои красные джинсы и футболку со "Звездными Войнами". - Ты вообще работаешь тут?
- Нет, - я тру лоб, затем иду к дивану, сажусь и обнимаю себя руками. - Я ушла с шоу, - говорю ей устало. - Кто-то из обслуживающего персонала впустил меня сюда.
Она смотрит в зеркало. Потом на меня. Она гримасничает, как бы обдумывая мои слова, затем поворачивается к кабинкам и открывает маленькую дверцу позади них, которую я до сего момента даже не заметила.
Она выдвигает элегантный черный стул и подставляет его к раковине. Она плюхается на него, расстегивает молнию на небольшой спортивной сумке и вытаскивает бирюзовую косметичку.
Я пробежалась взглядом по ее волосам, растрепанным и влажным, и дальше вниз по ее лебединой шее, дерзкой груди, которая вываливалась из красного эластичного боди по красным колготкам и к ее красным шлепкам.
- Ты выступаешь вместе с Ге… Эдгаром? - хрипло произношу я.
Она смеется и поворачивается ко мне.