Теперь они стояли под деревьями, посаженными у самой стены, огораживающей сад. Воздух был напитан ароматом ночных цветов. Из окон нижнего этажа падал золотистый луч света на террасу.
Граф сделал несколько шагов по лужайке и остановился рядом со скамьей возле террасы.
- Не имею ни малейшего желания, чтобы мои слуги увидели вас одетой столь неприлично, - сказал он. - Мы сможем поговорить и здесь.
- Но никто меня не видел и не увидит. Я тихонько спустилась по лестнице - ваша бабушка решила, что я легла спать, - и выскользнула из дома через окно библиотеки.
- Ну хорошо, хорошо! - сдаваясь, проворчал граф. - Мы можем вернуться тем же путем.
Он поднялся впереди Петрины по ступенькам террасы и увидел, как и ожидал, что французское окно библиотеки было открыто.
В комнате горели свечи; на столе его ждали бутылка шампанского в ведерке со льдом и накрытые салфеткой бутерброды с паштетом на серебряном блюде.
Граф поставил ящик на стол около софы и налил себе бокал шампанского. Он вдруг почувствовал, что очень устал, и не только леди Изольда была причиной этому.
Узнав, что Петрина в мужском платье спустилась из окна дома сэра Мортимера Шелдона, Стэвертон тогда же понял, что впереди его ждут одни тревоги и хлопоты, связанные с этой неугомонной девицей.
С бокалом в руке граф обернулся и посмотрел на Петрину. Она стояла посреди комнаты и внимательно следила за ним. Свет свечей подчеркнул рыжеватый отблеск в ее волосах, которые, как теперь обратил внимание граф, были уложены вокруг головы.
В туго натянутых панталонах и в его итонской курточке она нисколько не походила на мальчика-подростка, но, напротив, выглядела очень женственно и, надо признаться, очень привлекательно.
Но ее огромные глаза, полные страха и ожидания, и побледневшие щеки его чрезвычайно насторожили.
- Итак, - произнес граф повелительно, - что вы делали и как оказались в доме Шелдона, да еще в таком виде?
- Я сожалею, что все так получилось! - ответила Петрина. - Но, согласитесь, я же не могла заранее предвидеть, что именно вы и именно в тот самый момент пройдете под окнами?!
- А если бы это был не я, то, по вашему мнению, никто никогда бы не узнал об этой отвратительной выходке? - сказал, повышая голос, граф. - Или к этому событию имеет отношение сам Шелдон?
Он спросил это таким язвительным тоном, что Петрина сразу же самолюбиво вздернула подбородок.
- Только сэр Мортимер и имеет к этому отношение, и самое непосредственное, но прямым образом меня это не затрагивает.
- Что в ящике?
Тут граф впервые осмотрел предмет, который поставил на стол. Это был тяжелый ручной сейф, вроде тех, которыми пользуются в деловых конторах.
- Я не могу сказать вам об этом, - упавшим голосом проговорила Петрина.
- Вы обязаны рассказать мне все! - вспылил граф. - И могу заверить вас, Петрина, что рассматриваю ваше поведение как серьезный вызов моему гостеприимству.
- Сожалею, что так рассердила вас!.. - еще тише пролепетала она.
- Но на самом деле вы хотите сказать, - тут граф изобразил в своем голосе горечь, - как жаль, что я поймал вас на месте преступления. Очевидно, вы приготовили убедительное объяснение своему поступку, хотя одному богу известно, что руководило вами в действительности!
Петрина промолчала, и граф, не выдержав, взорвался от гнева:
- Не смейте молчать! Рассказывайте все с самого начала! Послушаем, какую дьявольщину вы измыслите на этот раз!
- Но это не моя... тайна, - неуверенно отвечала Петрина. - И я... обещала, что... не скажу вам.
- Нет, вы мне скажете, даже если для этого мне понадобится прибегнуть к силе! - угрюмо ответил граф. - Скажите спасибо, что, приняв вас за мальчишку, я не поколотил вас!
- Но ведь это несправедливо - бить того, кто меньше и слабее! - сказала Петрина с некоторым вызовом.
- С ворами и взломщиками надо поступать так, как они того заслуживают! - отрезал граф. - А теперь вы скажете мне все как есть, в противном случае придется вытряхнуть из вас правду вместе с потрохами.
Он двинулся к ней, словно собираясь осуществить угрозу, и Петрина поспешила ответить:
- Я скажу; но, пожалуйста, нельзя ли мне сначала попить? Меня мучает ужасная жажда.
Сжав губы, граф налил полбокала шампанского, поставил его на поднос и направился к Петрине. Та, не двинувшись с места, протянула руку.
Она отпила два-три глотка, облизала губы и сказала:
- Я доверю вам чужую тайну, потому что вынуждена это сделать, но прежде пообещайте, что не расскажете об этом ни одной живой душе на свете!
- Никаких обещаний! - ответил граф. - И я не собираюсь торговаться с вами.
- Послушайте, граф, если будет разглашена хоть малая часть того, что я собираюсь открыть вам, это может причинить неизмеримый вред двум людям и погубить навсегда их жизнь!
Голос ее звучал так искренне, что граф ответил:
- Надеюсь, я не сделал ничего такого, что могло бы заставить вас усомниться в моей честности.
Петрина взглянула ему прямо в глаза и, помолчав, ответила:
- Нет... Конечно, нет.
Она чуть-чуть покраснела, подошла к ящику и положила на него обе руки.
- Думаю, здесь лежат... любовные письма, - тихо сказала она.
- Ваши? - спросил граф, словно выстрелил из пистолета.
Петрина покачала головой.
- Как я уже вам говорила, я никогда не влюблялась, но… моя подруга решила... что любит сэра Мортимера. Это увлечение длилось недолго, но она успела послать ему несколько очень глупых писем, а теперь он... шантажирует ее.
- Шантажирует? - с трудом выдавил из себя граф.
- Он ей сказал, что, если она не пообещает заплатить ему пять тысяч фунтов стерлингов в течение двух лет, он отнесет письма ее жениху, что может расстроить их свадьбу, или уже мужу, когда они поженятся.
- Всегда считал, что Шелдон - человек не нашего круга, - тихо проговорил граф, - но не думал, что он способен на такую пакость!
Граф сказал это как бы про себя, а затем, в другом тоне, переспросил:
- Но какое отношение это имеет к вам? Почему вы вмешались в это дело?
- Потому что, будучи готова уплатить эти пять тысяч, чтобы помочь моему другу, я хотела наказать сэра Мортимера - почему этому господину должно все сойти с рук?!
Какое-то мгновение казалось, будто граф собирается наброситься на нее с гневными упреками. Затем, словно вопреки своему желанию, он слабо улыбнулся, поднес руку ко лбу и сел в кресло.
- Только вам, Петрина, могло прийти в голову такое решение!
- Однако никто бы и не узнал, что я там побывала, не проходи вы случайно в это время по конюшенному двору.
- А если бы это оказался кто-нибудь другой? - возразил граф. - Завтра утром вы могли бы предстать перед судом или хуже того... Впрочем, об этом я даже и говорить вам не хочу.
Петрина с любопытством взглянула на графа. Затем спросила:
- А мы не можем открыть этот ящик и убедиться, что в нем именно те самые письма?
- А почему вы думаете, что они здесь?
Петрина отошла от стола и села на коврик перед камином, у ног графа.
- Но я действительно проявила большую смекалку.
- Рассказывайте! - приказал он.
- Когда Клэ... мой друг...
- Я уже догадался, что вы помогали Клэр Кэттерик, - вставил граф. - Я совсем недавно узнал, что она обручилась с Фредериком Броддингтоном.
- Когда Клэр рассказала мне, что сэр Мортимер ей угрожает, я твердо решила постараться вернуть эти письма, ничего за них не заплатив.
- Но вам трудно было бы снять со счета такую крупную сумму без моего ведома, - заметил граф и потом прибавил: - Не обращайте внимания, продолжайте ваш рассказ.
- Так что вчера вечером, когда я увидела на балу сэра Мортимера, я попросила кое-кого из знакомых представить меня ему. Он захотел потанцевать со мной, и во время танца я сделала вид, что чем-то очень сильно озабочена. Так что, как я и предполагала, он спросил меня, о чем это я думаю. Я рассмеялась и с этаким смущенным видом ответила: "Вы, конечно, решите, что это глупо с моей стороны, но я подумала, как было бы забавно вести дневник и заносить туда все, что я здесь вижу и слышу".
"Дневник дебютантки, - пробормотал он. - Вот хорошая мысль!"
"Я знаю, что это может быть чревато последствиями, но ведь я не собираюсь его публиковать! - хихикнула я. - Ну, по крайней мере до тех пор, пока все эти сведения не устареют вместе со мной!"
"Мне кажется, вы действительно должны этим заняться, - сказал сэр Мортимер. - Заносите туда все свои мысли и не забудьте о сочных сплетнях - лакомстве для последующих поколений, особенно если это сплетни о знаменитостях".
- И у меня было такое чувство, - вставила Петрина, глядя на графа, - что он обдумывал возможность использования моих записей в своих интересах.
Граф ничего не ответил, и Петрина продолжала:
- "Вы думаете, я сумею?" - спросила я сэра Мортимера, удивленно раскрыв глаза.
"Я уверен, мисс Линдон, что это будет умопомрачительный документ, - ответил он. - Записывайте все, о чем подумаете и что услышите на следующей неделе, а затем разрешите мне взглянуть".
"Но я никому не могу показывать свои записи, иначе это все будет выглядеть клеветой, как в тех случаях с принцем-регентом, о которых пишут в газетах".
"Я позабочусь, чтобы вы не попали в затруднительное положение, - ответил он задушевным тоном. Я минуту-две помолчала, и он спросил: - Что же вас опять беспокоит?"
"Я просто не знаю, - сказала я, - где мне хранить свой дневник. Вам, как и мне, хорошо известно, что ящики письменного стола не защищены от любопытных взглядов слуг, а больше спрятать дневник некуда".