- Тебе не обязательно ехать с нами, - снова повторила я Ипу. - Ты можешь остаться здесь, присматривать за Бастетом.
- Нет, госпожа. Моя жизнь - с тобой.
Нахтмин повесил лук за спину.
- Нам нужно двигаться, - напряженно произнес он. - Сегодня ночью здесь будет опасно.
Отец крепко сжал мою руку.
- А вдруг они нападут на дворец? - спросила я.
- Тогда солдаты их отбросят.
- Но солдаты не на стороне Эхнатона.
- Они на стороне серебра и золота, - сказал отец, и я вдруг поняла, почему он не стал препятствовать моему браку с Нахтмином.
Если Нахтмин будет на нашей стороне, у солдат не станет вождя, вокруг которого они могли бы объединиться. И до тех пор, пока Хоремхеб будет в тюрьме, ничто не будет грозить власти нашей семьи над Египтом.
Мы поехали прочь под покровом темноты и, мчась по улицам, видели начало бунта. Повсюду расхаживали люди с палками и камнями и требовали освободить солдат, преградивших путь царю Суппилулиуме и разбивших хеттов. Чем дольше мы ехали через город, тем громче становились эти крики, а потом послышался и звон оружия. На том склоне, где стоял мой особняк с садом, вспыхнул огонь. Я обернулась в седле и попыталась что-то разглядеть сквозь ночную тьму.
- До дома огонь не доберется, - пообещал Нахтмин и придержал коня.
Мы подъехали к городским воротам.
- Ничего не говори, - велел он.
Он протянул стражникам свиток, который ему дал мой отец. В свете факелов я разглядела печать визиря Эйе, темную, словно засохшая кровь, с выдавленными на ней сфинксом и Оком Гора. Стражники посмотрели на нас и отворили ворота.
И внезапно мы оказались на свободе.
19
Фивы 11 пайни
Наш новый дом стоял на берегу Нила; он примостился на утесе, словно задумчивая цапля. В глубокой ночи здание казалось холодным и пустым, и его владелец очень удивился, когда мы появились у его дверей и сказали, что хотим купить дом на берегу.
- Я строил его для дочери городского головы, - объяснил он, - но она сказала, что дом слишком мал для ее высочества.
Он оценивающе взглянул на мои украшения и тонкий лен моего платья, прикидывая, не будет ли дом слишком маленьким и для меня. Потом он заметил:
- Ночь - странное время для покупки дома.
- Но мы все-таки его возьмем, - отозвался Нахтмин.
Владелец взглянул на нас, приподняв брови.
- А откуда вы узнали, что этот дом продается?
Нахтмин предъявил свиток. Владелец поднес его к лампе. Потом взглянул на нас уже по-иному.
- Дочь визиря? - Он снова посмотрел на свиток. - Так ты и есть сестра главной жены царя?
Я расправила плечи:
- Да.
Он поднял свечу, чтобы получше разглядеть меня.
- У тебя кошачьи глаза.
Нахтмин нахмурился, а владелец дома рассмеялся:
- А вы не в курсе, что мы с Эйе вместе ходили в школу? - Он свернул свиток и вернул его Нахтмину. - Мы оба выросли при дворце в Фивах.
- Я этого не знала, - отозвалась я.
- Уджаи, - добавил он. - Сын Шалама. Ну?
Я лишь простодушно моргнула.
- Что?! Он никогда не рассказывал тебе о наших мальчишеских похождениях? Не рассказывал, как мы подшучивали над слугами Старшего, как бегали голышом в лотосовом саду, как купались в священном водоеме Исиды? - Заметив мой изумленный вид, он сказал: - Понятно. Эйе изменился.
- Честно говоря, я не представляю визиря Эйе бегающим без схенти по лотосовому саду, - признался Нахтмин, внимательно разглядывая пожилого домовладельца.
- Ага. - Уджаи похлопал себя по животу и рассмеялся. - Но тогда мы были моложе, и у меня на животе было меньше волос, а на голове - больше.
Нахтмин улыбнулся:
- Хорошо, что ты - друг нам, Уджаи.
- Я всегда буду другом для дочери Эйе.
У него был такой вид, словно он хочет добавить что-то еще, но вместо этого он повернулся и махнул рукой. Мы вошли следом за ним в коридор. Сидящий там пес насторожился при нашем появлении, но не стронулся с места.
- Думаю, вам следует быть осторожными, - сказал Уджаи. - Вы явились среди ночи, без корзин, без слуг… Это может означать лишь одно: вы вызвали гнев фараона.
Он посмотрел на схенти Нахтмина с вышитым золотым львом.
- Ты из военачальников. Как твое имя?
- Военачальник Нахтмин.
Уджаи остановился и развернулся к нам.
- Тот самый военачальник Нахтмин, который воевал с хеттами в Кадеше?
Нахтмин насмешливо улыбнулся:
- Новости расходятся быстро.
Уджаи шагнул вперед. В голосе его звучало глубочайшее уважение.
- Люди только о тебе и говорят, - сказал он. - Но ты же был в тюрьме!
Я напряглась.
- А моя сестра освободила его.
Лицо Уджаи озарилось пониманием. Теперь он сообразил, что мы делаем здесь среди ночи и почему при нас нет ни нашего багажа, ни даже дневного запаса еды.
- Так значит, это правда, - прошептал он, - что фараон собрался казнить великого военачальника Хоремхеба?
Нахтмин напрягся.
- Да. Я свободен лишь благодаря госпоже Мутноджмет. Хоремхебу же такого счастья не выпало.
- Если только боги не на его стороне, - отозвался Уджаи, взглянув на стенную роспись с изображением Амона. Заметив мой взгляд, он пояснил: - Люди не забыли бога, который дал им жизнь и сделал Египет великим.
Он тактично кашлянул, словно бы думая, что сказал дочери Эйе слишком много.
- Ты думаешь спрятаться здесь от фараона? - спросил Уджаи.
- Никто не может спрятаться от фараона, - ответил Нахтмин. - Мы приехали сюда, чтобы создать семью и мирно жить вдали от двора. Завтра они уже будут знать, где мы теперь. Но фараон не станет высылать за нами своих людей. Он слишком боится мятежа.
"И Нефертити", - подумала я.
Уджаи достал ключ из золотой шкатулки.
- Плата - раз в месяц, первого числа. Или можете заплатить сразу.
- Мы заплатим сразу, - тут же сказал Нахтмин.
Уджаи поклонился:
- Это честь для меня - иметь дело с военачальником, которым гордился бы и Старший.
Мы поднялись по каменной дорожке. Меня знобило от холода, которым тянуло из пустыни. Но рука Нахтмина была теплой, и я не собиралась отпускать ее. Когда мы вошли в пустой дом, Нахтмин разжег огонь в жаровне, и по потолку заплясали тени.
Мне на глаза навернулись слезы. Мы одновременно переступили порог пустого дома, а во всех египетских семьях это означало одно и то же. Я сдержала слезы.
- Теперь мы женаты, - сказала я. - Всего лишь несколько дней назад я думала, что ты умер, - и вот мы вместе, как муж и жена.
Нахтмин прижал меня к себе и погладил по голове.
- Боги защитили нас, Мутноджмет. Нам предназначено судьбою быть вместе. Амон ответил на мои молитвы.
Он поцеловал меня, а мне подумалось: а был ли он с другой женщиной? Он ведь мог выбрать любую женщину в Кадеше. Но я посмотрела ему в глаза, и его настойчивый взгляд убедил меня в ином. Он снял с меня платье, и мы занялись любовью рядом с нашим маленьким костерком, снова и снова. Ближе к утру Нахтмин перевернулся на бок и посмотрел на меня.
- Почему ты плачешь?
- Потому что я счастлива.
Я рассмеялась, но была в этом смехе и печаль, и горечь.
- Ты думала, что я не вернусь? - серьезно спросил он.
Мое платье лежало у жаровни, поэтому Нахтмин укрыл меня полой плаща.
- Мне велели забыть тебя, - прошептала я. Я подумала о той ночи, когда потеряла нашего ребенка, и у меня сжало горло. - А потом этот яд…
Мой муж стиснул зубы. Он явно хотел сказать что-то резкое, но нежность взяла верх.
- У нас будут и другие дети, - пообещал он, положив руку мне на живот. - И никакие хетты, сколько бы их ни было, не смогут удержать меня вдали от тебя.
- Но как ты их победил?
И Нахтмин рассказал мне о той ночи, когда нубийские стражники Эхнатона отвели его на баржу вместе с еще семью солдатами, приговоренными к отправке в Кадеш.
- Фараон, несомненно, считал, что нам конец, но он переоценил силы хеттов. Они рассеяны по всему северу, и их недостаточно, чтобы прорвать хорошо организованную оборону. Они выбрали Кадеш, потому что решили, что Эхнатон не пришлет своих солдат защищать этот город. Но они ошиблись.
- Да, но он послал их туда исключительно потому, что думал, что посылает их на смерть.
- Но хетты-то этого не знали. И правитель Кадеша тоже этого не знал. Мы спасли Египет от вторжения хеттов, - сказал Нахтмин, - но они попытаются напасть снова.
- И в следующий раз спасти Кадеш будет некому, а когда он падет, они двинутся в Миттани, а оттуда в Египет, и их будет уже не остановить.
- Мы можем сражаться с ними, - с уверенностью произнес Нахтмин, вспоминая тот страх, который внушало врагам египетское войско во времена Старшего. - Сейчас мы можем остановить их.
- Но Эхнатон никогда этого не сделает.
Я представила себе Эхнатона, представила белую кожу его сандалий и безукоризненно чистый плащ, никогда не видавший битвы.
- "Эхнатон Строитель"! - с презрением произнесла я. - Когда хетты двинутся на юг, египетские солдаты будут таскать камни для его вечного города Атона!
Нахтмин помолчал, обдумывая то, что хотел сказать.
- Когда мы вошли в город, солдаты были потрясены, увидев твою сестру на всех храмах, - признался он. - Ее изображения повсюду.
- Она напоминает людям, кто правит Египтом, - сказала я, пытаясь защитить ее.
Нахтмин посмотрел на меня, и взгляд его был настороженным.