- Нет, теперь это наш город, нас всех. В людской памяти наши имена будут связаны с ним.
Отец не ответил. Сегодня он должен был отплыть обратно в Фивы и вернуться только тогда, когда дворец будет готов. Кто знает, сколько на это уйдет времени. Пять месяцев? Год?
Процессия визирей, за которыми следовала знать и тысяча придворных слуг, свернула к обнесенному стенами Городу Шатров. Шатры солдат стояли снаружи, окружая стены в три ряда. Когда мы въехали в ворота, я подумала о Нахтмине. Где он сейчас? Наша колесница остановилась перед Большим шатром, в котором двору Амарны предстояло обедать.
- Ну, так что ты думаешь? - спросила наконец Нефертити.
- Стремления твоего мужа велики, - ответил отец.
И только я знала, что он имеет в виду на самом деле: что это - построенный на скорую руку город-дешевка, жалкое подобие Фив.
Двое солдат раздвинули занавес, закрывающий вход в Большой шатер. На мощеном полу, поверх ковров стояли недавно отполированные столы. На стенах висели гобелены. У самого длинного стола стоял Эхнатон и сам наливал себе вино. Он поднял чашу, и вид у него был самоуверенный и самодовольный.
- И как великому визирю понравился новый город?
Отец был безупречным придворным.
- Здесь очень широкие дороги, - ответил он.
- Да, по ним могут проехать три колесницы в ряд, - похвастался фараон, усаживаясь. - Майя говорит, что, если поднажать, дворец будет готов к началу месори.
Отец заколебался.
- Но вы получите недостроенные здания плохого качества.
- Какая разница, - прошипел Эхнатон, - если храм и дворец наконец-то будут построены? Рабочие могут перестроить свои жилища попозже. Я хочу видеть этот город построенным при моей жизни.
- Ваше величество, вам же всего девятнадцать… - заметил отец.
Эхнатон грохнул кулаком по столу.
- И за мной ежечасно охотятся! Ты что, вправду думаешь, что я в безопасности среди солдат? Ты думаешь, военачальник Нахтмин не попытается восстановить мое войско против меня, дай ему хоть малейшую возможность? А еще жрецы Амона! - продолжал Эхнатон. - Скольким из них удалось ускользнуть из каменоломен, чтобы попытаться убить меня во сне? В моем собственном шатре! В коридорах моего же собственного дворца!
Нефертити нервно рассмеялась:
- Эхнатон, ну что за глупость? У тебя же лучшие в Египте стражи.
- Потому что они - нубийцы! Единственные, кто верен мне, - чужеземцы!
Глаза Эхнатона метали молнии. Я посмотрела на отца. Маска безукоризненного придворного спала, и я поняла, о чем он думает. Фараон Египта сходит с ума.
- Кому я могу доверять? - гневно вопросил Эхнатон. - Моей жене. Моей дочери. Верховному жрецу Атона и тебе. Кому еще?
Отец бестрепетно встретил его взгляд.
- Множество людей в войске ждут, что вы поведете их. Они доверяют вам и верят, что вы усмирите хеттов. Они сделают все, что вы попросите.
- А я прошу их построить величайший город Египта! Нефертити сказала мне, что ты возвращаешься в Фивы. Когда?
- Сегодня вечером. Пока дворец не достроен, ваше величество, так будет разумнее.
Эхнатон поставил чашу с вином на стол.
- Разве моя мать не в Фивах?
Нефертити выразительно посмотрела на отца.
- Мне не нравится, что вы двое будете там, - признал Эхнатон. - В бывшей столице Египта. Без меня.
Нефертити поспешно обошла стол.
- Эхнатон, так будет лучше. Неужто ты хочешь принимать иноземных послов в этих шатрах? Что они подумают? Если они приедут в Амарну, пока она не будет достроена, представляешь, что они напишут своим царям?
Эхнатон посмотрел на жену, потом перевел взгляд на своего доверенного визиря.
- Вы правы, - медленно произнес он. - Ни один иноземный гость не должен видеть Амарну, пока она не достроена. - Он снова взглянул отцу в глаза. - Но Мутни ты с собой не увезешь.
Отец непринужденно улыбнулся.
- Нет, - ответил он. - Мутни остается здесь.
Эхнатон боялся, что отец заберет меня в Фивы в качестве своей наследницы, а потом коронуется и будет править вместе с Тийей. "Значит, я буду заложницей", - подумалось мне. Нефертити покраснела от мысли о том, что отец мог бы когда-нибудь предпочесть меня ей. Она проскользнула мимо Эхнатона, ухватила отца за руку и сказала:
- Пойдем. Я тебя провожу.
Эхнатон встал, намереваясь присоединиться к нам, и снова сел, повинуясь взгляду Нефертити.
Мы остановились на пристани, и глаза мои были полны слез. Отец уезжал - возможно, на долгие месяцы, - и вдруг я поймала себя на том, что не меньше Эхнатона желаю, чтобы дворец достроили поскорее.
- Не грусти, котенок. - Отец поцеловал меня в лоб. - Ты будешь с матерью и сестрой.
- А ты вернешься сразу же, как дворец будет готов? - сдавленно спросила мать.
Отец погладил ее по щеке и убрал прядь волос с ее лица.
- Обещаю. Я еду только ради дела. Если бы не…
Нефертити выступила вперед, вклинившись в их беседу:
- Счастливой дороги, отец.
Отец бросил прощальный взгляд на мать, повернулся к Нефертити и обнял ее.
- Когда я вернусь, твой срок почти подойдет, - сказал он.
Нефертити положила руку на живот.
- Наследник египетского трона! - с гордостью произнесла она.
Мы стояли и смотрели, как корабль поднимает паруса. Когда баржа скрылась из виду, ко мне подошел Эхнатон.
- Он - верный визирь.
Фараон обнял меня за плечи. Я напряглась.
- Ведь правда, Мутноджмет?
Я кивнула.
- Я на это надеюсь, - прошептал Эхнатон. - Потому что если он сделает хоть шаг к короне, заплатит за это не моя жена.
- Госпожа! - воскликнула Ипу. - Госпожа, сядь! Ты вся дрожишь!
Я уселась на кровать и зажала ладони между коленями.
- Пожалуйста, сделай мне чай.
Ипу развела огонь в жаровне. Она вскипятила воду и перелила ее в чашу с подготовленными листьями.
- У тебя такой вид, словно ты больна, - негромко произнесла она, протягивая мне чай и предлагая поделиться наболевшим.
Я осушила чашу.
- Ничего страшного, - сказала я.
Это просто пустая угроза. Отец - не предатель.
- К нам сегодня никто не заходил?
- Например, военачальник?
Я быстро взглянула в сторону двери. Ипу понизила голос:
- Нет. Извини. Скорее всего, он не может пробраться в царский лагерь - здесь слишком много стражи.
Перед входом в шатер появилась чья-то тень. Чья-то рука откинула полог, и в проеме появилась Мерит.
- Госпожа, царица желает видеть тебя, - сказала она. - У маленькой царевны болит ухо, а царице нездоровится. Фараон послал за лекарем, но царица заявила, что не желает видеть никого, кроме тебя.
- Скажи ей, что я сейчас приду, - тут же отозвалась я.
Мерит исчезла, а я принялась рыться в своих шкатулках. Для Меритатон я взяла мяту. Но что же прихватить для Нефертити?
- Не знаю я, отчего ей вдруг нездоровится, - пробурчала я.
Она же всего на втором месяце. Меритатон она проносила пять месяцев, прежде чем ей стало нездоровиться.
- Возможно, это сын, - сказала Ипу.
Я кивнула. Да. Возможно, это знак. Я взяла пажитник и сложила травы в отдельные мешочки.
Нубийские стражники расступились и впустили меня в царский шатер, где спала царственная чета. Нефертити лежала в постели, а Эхнатон стоял рядом и поддерживал ее, пока ее рвало в таз. Это была странно трогательная сцена: человек, которому ничего не стоило послать других людей на смерть, заботливо придерживал страдающую дурнотой жену.
- Мутни, травы! - простонала Нефертити.
Эхнатон посмотрел, как я достаю травы.
- Что это?
- Пажитник, ваше величество.
Он дважды щелкнул пальцами, не отрывая взгляда от моего лица, и в шатер вошли два стражника.
- Проверьте это.
Ахнув, я посмотрела на Нефертити. Та отрезала:
- Она - моя сестра! Она не будет меня травить!
- Она - претендент на корону.
- Она - моя сестра, и я ей доверяю! - не терпящим возражений тоном произнесла Нефертити. - А когда она уйдет отсюда, она пойдет в шатер кормилицы, к Меритатон!
Стражники отступили. Эхнатон молча следил, как я вскипятила воду и заварила травы. Я поднесла отвар сестре, и она все выпила. Эхнатон смотрел на нас с другого конца шатра.
- И нечего за нами следить! - огрызнулась Нефертити. - Пойди найди Майю и посмотри чертежи особняка.
Эхнатон посмотрел на меня с глубокой ненавистью и, откинув полог шатра, вышел.
- Не стоило тебе кричать на него при мне, - сказала я. - Он будет думать, что это из-за меня ты сердишься на него.
- Меня бесит его одержимость подосланными убийцами! Он подозревает всех!
- Даже твою родную сестру?
Нефертити услышала порицание в моем голосе и, защищаясь, произнесла:
- Он - фараон Египта. Никто не сталкивается с такими опасностями, как он, и никому не даны такие величественные мечты.
Я приподняла брови:
- И такие дорогостоящие?
- Что такое дороговизна? Мы строим город, который простоит вечность. Дольше, чем мы с тобой можем подумать.
- Вы строите город из дешевых материалов, - возразила я. - Быстрый и дешевый.
- Это отец так говорит? - возмутилась Нефертити. - Он что, считает этот город дешевкой?
- Да. А вдруг на нас нападут? Где мы возьмем золото, чтобы защищаться?
Нефертити села.