- Я не желаю об этом слышать! Я ношу в своем чреве будущее Египта, а ты ведешь себя так, словно оно обречено! Ты просто завидуешь! Тебе завидно, что у меня есть чудесная дочка, а скоро будет еще и сын, а тебе почти шестнадцать, а отец даже еще не решил, за кого ты выйдешь замуж!
Я отступила на шаг, жестоко уязвленная.
- Он не решил, за кого я выйду, из-за тебя! Он хочет, чтобы я была при тебе, выполняла все твои капризы, давала тебе советы. Будь у меня муж, это было бы невозможно! Разве не так?
Мы сердито уставились друг на друга.
- Я могу идти? - спросила я.
- Иди к Меритатон. Потом пообедаешь с нами, - ответила Нефертити.
Это не был вопрос. Это был приказ.
- Госпожа, что ты ищешь?
- Мой плащ. Я выйду.
- Но ведь уже почти ночь! Нельзя сейчас никуда идти! Это же опасно! - воскликнула Ипу.
- У моей сестры множество стражников. Я возьму одного.
Я взяла свою корзинку для сбора трав. Ипу двинулась за мной.
- Может, лучше я пойду?
- Только если тебе хочется пройтись.
Я не стала оглядываться, но слышала позади ее шаги. Ипу нагнала меня у ворот.
- Тебе нельзя идти в лагерь к солдатам…
- Я - сестра главной жены царя! - парировала я. - Я могу делать все, что захочу.
- Госпожа, - с отчаянием произнесла Ипу. - Госпожа! - Она протянула руку, силясь остановить меня. - Пожалуйста, давай лучше я схожу. Давай я передам ему послание.
За стенами, в солдатском лагере горели костры. У одного из них сидел Нахтмин. Я остановилась и задумалась, что же я хочу ему передать.
- Скажи ему… - Я прикусила губу. - Скажи, что я согласна.
- Что ты согласна? - осторожно переспросила Ипу.
- Скажи, что я согласна. Пусть он приходит сегодня ночью.
Глаза у Ипу сделались словно блюдца.
- К тебе в шатер?!
- Да. Он может сказать, что идет к фараону.
Ипу посмотрела на ближайшего солдата.
- Но разве они не узнают?
- Может, и узнают. Но стражники на воротах - его люди, и они презирают Эхнатона. Когда он будет проходить, они будут смотреть в другую сторону. Это я обещаю.
Должно быть, той ночью Амон оберегал меня, потому что музыка, сопровождающая наши трапезы, на этот раз долго не тянулась. Нефертити смеялась, рассказывала о жизни в Мемфисе, о том, какой будет достроенная Амарна, и не обращала на меня внимания. Тем не менее я вернулась с ней в царский шатер. Когда мы вышли, она задрожала от ночного холода. У дверей царского шатра четверо стражников отступили, а двое подняли полог.
- Пойдем, потрешь мне спину, - попросила Нефертити.
Я сняла с нее плащ и принялась растирать ей плечи. Они были слишком напряженными, даже для беременной.
- Жалко, что здесь нет отца, - пожаловалась Нефертити. - Он понимает, насколько все это трудно. Как трудно планировать и строить. Он меня понимает.
- А я - нет?
- Ты не знаешь, что это такое - быть царицей.
- А отец знает?
- Отец правит этим царством. Он - фараон Египта, пускай и без цепа и посоха.
- А я - всего лишь служанка своей сестры, - резко бросила я.
Нефертити напряглась.
- Чего ты так злишься?
- Да потому что мне почти шестнадцать, а никто не планирует мое будущее! - Я перестала втирать масло ей в спину. - Твое будущее распланировано. Ты - царица. Когда-нибудь ты станешь матерью царя. А кем буду я?
- Сестрой главной жены царя!
- Но кого мне любить?
Опешившая Нефертити села.
- Меня.
Я разозлилась:
- А как же семья?
- Я - твоя семья!
Она улеглась обратно, ожидая, что я буду растирать спину.
- Подогрей масло. Оно холодное.
Я прикрыла глаза и сделала, как мне было велено. Я не собиралась жаловаться - во всяком случае, тогда, когда это лишь еще больше задержало бы меня в царском шатре. Я подождала, пока Нефертити уснет, а потом вымыла руки и прокралась наружу, в холодную ночь фаменота. В нашем шатре меня ждала Ипу. Завидев меня, она тут же встала.
- Ты уверена? - шепотом спросила она. - Ты все еще хочешь, чтобы он пришел?
Никогда еще я не была настолько уверена.
- Да.
Ипу возбужденно взмахнула руками.
- Тогда я заплету тебе волосы, госпожа.
Я уселась на пуховую подушку, но у меня не было сил сидеть спокойно. Я уже рассказала Ипу, что сказал военачальник. Теперь я стала рассказывать ей, что желаю вести тихую, спокойную жизнь.
- Вдали от всех дворцов, в таком месте, где я смогу ухаживать за своим садиком и…
Тут послышался хруст гравия, и мы дружно обернулись. Ипу выпустила мои волосы из рук.
- Он здесь!
Я схватилась за зеркало.
- Как я выгляжу?
Ипу посмотрела на меня.
- Как молодая женщина, готовая встретить возлюбленного, - ответила она с легким испугом. - Если бы твой отец…
- Тсс! - шикнула я на нее. - Не сейчас!
Я бросила зеркало.
- Открой!
Ипу прошла к двери, и из-за полога донесся приглушенный голос военачальника:
- Ты уверена, что она посылала за мной?
- Конечно. Она ждет тебя внутри.
В дверном проеме появился Нахтмин. Затем Ипу исчезла, как я ей и велела, и я затаила дыхание. Военачальник подошел ко мне и поклонился.
- Госпожа…
Я вдруг сильно занервничала.
- Нахтмин.
- Ты посылала за мной?
- Я подумала над твоим предложением, - ответила я.
Нахтмин приподнял бровь.
- И что же решила моя госпожа? - спросил он.
- Я решила, что с меня довольно роли служанки при Нефертити.
Нахтмин посмотрел на меня. В отсветах пламени его волосы походили на медь.
- Ты сказала об этом отцу?
У меня вспыхнули щеки.
- Нет еще.
Нахтмин подумал о Нефертити.
- Я подозреваю, что царица разгневается.
- Не говоря уже об Эхнатоне, - добавила я.
Я посмотрела в лицо Нахтмину, а он обнял меня и улыбнулся.
- А вдруг нас изгонят? - спросила я.
- Значит, мы вернемся в Фивы. Я продам землю, которую получил от отца в наследство, и мы купим небольшую ферму. Она будет наша, только наша, мив-шер, и мы будем спокойно жить вдали от двора и всех его хитросплетений.
- Но ты больше не будешь военачальником, - предупредила я.
- А ты больше не будешь сестрой главной жены царя.
Мы умолкли, держась за руки.
- Я не против.
Я поняла, что не могу оторвать взгляда от Нахтмина. Он остался у меня до зари. И так повторялось весь фаменот и фармути. Стражники смотрели в другую сторону и улыбались, когда Нахтмин шел ко мне в шатер. Иногда, когда он приходил, мы с ним сидели у жаровни и беседовали, и как-то раз я спросила его, что его люди думают об Эхнатоне.
- Они остаются здесь, потому что им очень хорошо платят, - сказал Нахтмин. - Это единственное, что удерживает их от мятежа. Они хотят сражаться. Но пока золото будет течь к ним в руки, они будут заниматься строительством.
- А Хоремхеб?
Нахтмин тяжело вздохнул.
- Думаю, Хоремхеб далеко на севере.
- Убит?
- Или воюет. Так или иначе, - Нахтмин уставился на огонь в маленькой жаровне, - его здесь нет, и фараон добился того, чего хотел.
Я немного помолчала.
- А что они говорят о моей сестре?
Нахтмин взглянул на меня искоса, оценивая, действительно ли я хочу это знать.
- Они подпали под ее чары, как и фараон.
- Потому что она красивая?
Нахтмин внимательно посмотрел на меня.
- И интересная. Она приходит в поселки строителей и разбрасывает на улицах золотые и серебряные дебены. Но лучше бы она бросала им хлеб - здесь трудно что-то купить, даже за все золото Египта.
- Здесь не хватает еды? - спросила я и, не получив ответа, растерянно пробормотала: - Я и не знала.
В царском лагере всего было много: мяса, фруктов, хлеба, вина.
- Пока население Фив не двинется на север, здесь постоянно будет не хватать всего. Тут мало пекарей, а даже если бы их было больше, селить их некуда.
У входа в шатер возникла чья-то тень, и Нахтмин встал и потянулся за мечом.
- Госпожа!
Это оказалась всего лишь Ипу. Она откинула полог и, посмотрев на Нахтмина, покраснела, хотя он был полностью одет.
- Госпожа, царица зовет вас. Она хочет свой чай.
Я посмотрела на Нахтмина.
- Она не хочет чаю. Она хочет просто похвастаться, что они уже почти достроили дворец.
- Она может стать нам союзником, - рассудительно произнес Нахтмин. - Иди. Увидимся завтра.
Он встал, и у меня на глаза навернулись слезы. Нахтмин мягко произнес:
- Это не навсегда, мив-шер. Ты сама сказала, что дворец почти достроен. Значит, через несколько дней твой отец будет здесь и мы пойдем к нему.
Нефертити должна была родить не раньше тота, но она расхаживала по лагерю с таким видом, словно дитя должно было появиться на свет со дня на день. Никто не должен был подходить к ней ближе чем на три шага, и там, где она проходила, все работы прекращались, чтобы стук молотков не потревожил нерожденного ребенка. Нефертити была уверена, что это будет царевич, и Эхнатон старался угодить ей во всем, заказывая шерсть из Шумера и самый мягкий лен от фиванских ткачих. Затем Нефертити испробовала свои силы, потребовав, чтобы Эхнатон перестал навещать стоящий по другую сторону дороги шатер Кийи - на том основании, что ее волнение может повредить ребенку.
- Такое возможно?