12
7 тота
Мы стояли на вершине бесплодного холма, что глядел на Нил, протекающий через Мемфис.
- Храм будет двухэтажным, и занимать он будет еще два холма.
Майя указал на выжженные солнцем холмы. Их гребни высились один над другим: белые песчаные конусы, блестящие в солнечном свете.
- Откуда будут браться строительные материалы? - спросила Нефертити.
- Камень будет доставляться из восточной каменоломни.
- Сколько на это уйдет времени? - нетерпеливо поинтересовался Аменхотеп.
Порыв ветра заглушил слова архитектора. Панахеси с моим отцом придвинулись поближе.
- Шесть сезонов, если люди будут работать ежедневно.
Лицо Аменхотепа потемнело.
- За шесть сезонов меня могут убить! - воскликнул он.
С тех пор как он лишил жизни верховного жреца Амона, это сделалось его постоянным страхом. Куда бы фараон ни шел, его повсюду сопровождали шесть стражников-нубийцев. Они стояли под дверью, пока он спал, и торчали, словно вороны, за его креслом, пока он ел. Вот и сейчас они были тут - сбились в кучу у подножия холма и держали копья наготове, готовые расправиться с любыми врагами царя. Во дворце Нефертити шепотом сообщила мне, что Аменхотеп боится, что люди его не любят.
- Почему? - спросила я ее.
И ответом стал сам ее вид: из-за того, что произошло с верховным жрецом Амона. Теперь Аменхотеп ощущал на улицах людской гнев, и ни одному визирю не хватало мужества сказать царю, что это правда. Но наш отец предостерег Нефертити.
- Откуда ты знаешь? - застенала она, и отец показал ей найденный на рынке рисунок: змея с головой царя проглатывала статую великого бога Амона.
Теперь же Аменхотеп расхаживал по вершине холма, и тон его не допускал никаких возражений.
- Шесть сезонов - это неприемлемо! - бушевал он.
- Но что же мне делать, ваше величество? Я сужу по числу работников, достаточно искусных для того, чтобы строить храм…
Аменхотеп выпятил челюсть.
- Значит, мы используем войско.
Нефертити шагнула вперед; в голосе ее прорезалось возбуждение.
- Если солдаты помогут строить храм, за сколько можно будет управиться?
Майя нахмурился:
- О каком количестве солдат идет речь, ваше величество?
- Три тысячи, - мгновенно отозвался Аменхотеп, не думая ни о войне, которую обещал Хоремхебу, ни о границах Египта, нуждающихся в защите.
- Три тысячи? - Майя попытался скрыть удивление. - Тогда может потребоваться… - Он умолк на миг, производя расчеты. - Если у нас будет столько работников, мы, возможно, справимся всего за три сезона.
Аменхотеп решительно кивнул:
- В таком случае все солдаты, находящиеся в Мемфисе, сегодня же вечером будут приставлены к делу.
- А как же границы Египта? - твердым тоном поинтересовался отец. - Их необходимо защищать. Да и дворец требуется охранять. Возьмите тысячу, - сказал он, но я знала, что это предложение причиняет ему боль.
Отец бросил на мою сестру предостерегающий взгляд, и она кивнула:
- Да. Тысячу. Мы не хотим, чтобы границы Египта остались без защиты.
Аменхотеп подчинился. Затем он взглянул на Майю.
- Но ты сегодня же вечером сообщишь людям об этом.
- И Хоремхебу? - спросил отец. - Он будет недоволен.
- Значит, пускай будет недоволен! - огрызнулся Аменхотеп.
Отец покачал головой:
- Он может поднять войско против вас.
Панахеси мгновенно очутился рядом с Аменхотепом.
- Заплатите войску больше, чем они могли бы получить с добычи, отвоеванной у хеттов, - предложил он. - Утихомирьте их. Теперь, благодаря налогам, денег предостаточно.
- Отлично. Отлично! - Аменхотеп улыбнулся. - Я дам такую плату, что солдаты меня не покинут!
- А военачальник? - снова спросил отец.
Аменхотеп прищурился.
- А что военачальник?
На следующий день Зал приемов был забит просителями, желающими видеть фараона. Строительство величайшего храма, равного которому не было, уже началось, и с места строительства то и дело прибывали посланцы со свитками. Пока Кийя бродила вперевалочку - как корова, по выражению Нефертити - по дворцу, от кресла к креслу, слуги сновали туда-сюда с уточнениями и замерами от зодчего Майи. Затем двери Зала приемов распахнулись, и Аменхотеп напрягся. Стражники сомкнулись вокруг Хоремхеба. Военачальник рассмеялся.
- Я сражался против нубийцев, еще когда был мальчишкой! - насмешливо бросил он. - Ты думаешь, пятнадцать стражников сумеют меня остановить?
Он зашагал к трону.
- Ты поклялся мне, что война будет! Я отдал тебе храмы Амона!
Аменхотеп улыбнулся.
- И я очень тебе признателен.
"Будь я царем, я бы не стала насмехаться над этим военачальником", - подумала я.
Хоремхеб, стоящий у подножия помоста, напрягся.
- Как долго ты намерен использовать египетских солдат в качестве рабочих?
- Три сезона, - ответила со своего трона Нефертити.
Хоремхеб перевел взгляд с фараона на мою сестру. Я содрогнулась, но Нефертити не дрогнула.
- Границы Египта нуждаются в надежной защите! А для этого требуется каждый солдат! - предостерег Хоремхеб. - Хетты…
- Мне плевать на хеттов!
Аменхотеп сошел с помоста и остановился перед Хоремхебом, зная, что в полном стражников зале ему ничего не грозит.
Хоремхеб резко втянул воздух. Кожаное нагрудное украшение натянулось.
- Ты солгал мне.
- Я даю твоим солдатам работу получше - и безопаснее.
- На строительстве храма Атона? Ты осквернил Амона!
- Нет, - зловеще улыбнулся Аменхотеп. - Это ты осквернил Амона.
От гнева у Хоремхеба набухли жилы на руках и шее.
- На нас нападут, - предупредил он. - Хетты обрушатся на Египет, и, когда твои люди из солдат превратятся в строителей, ты об этом пожалеешь!
Аменхотеп придвинулся к Хоремхебу, так что только я, сидевшая на самом нижнем ярусе помоста, слышала их разговор.
- Люди следуют за тобой, как следовали за моим братом, - уж не знаю почему. Но ты будешь следовать за Атоном. Ты будешь служить ему, ты будешь служить фараону - либо лишишься своей должности и у тебя во всем Египте не останется ни единого друга. Хоремхеб Лишенный Друзей - вот как тебя станут называть. А всякий, кто станет знаться с тобой, будет убит. - Аменхотеп выпрямился. - Ты понял?
Хоремхеб не ответил.
- Ты понял? - выкрикнул Аменхотеп так, что у меня зазвенело в ушах.
Хоремхеб стиснул зубы.
- Я отлично вас понял, ваше величество.
- Ну так иди.
Военачальник зашагал прочь из зала, а мы смотрели ему вслед, и я подумала: "Он сделал сегодня большую глупость".
Аменхотеп оглядел пребывающий в полнейшем беспорядке Зал приемов и объявил:
- Прием окончен!
Он бросил взгляд на группку визирей, сгрудившихся у подножия помоста, и сердито спросил:
- Где Панахеси?
- Там, где строится новый храм, - ответил отец, скрывая удовольствие.
- Хорошо. - Аменхотеп повернулся к моей сестре и улыбнулся ей. - Пойдем пройдемся по саду. С этим может справиться твой отец.
Он взмахнул рукой с браслетами, указывая на длинную очередь просителей у входа в зал.
Нефертити посмотрела на меня, и без слов стало ясно, что мне тоже следует идти.
Мы прошли через внутренний дворик к раскидистым сикоморам, на которых уже поспели плоды.
- А ты знаешь, что Мутни может сорвать любую травинку в саду и сказать, как она называется? - спросила Нефертити.
Аменхотеп подозрительно оглядел меня.
- Ты целительница?
- Я немного училась, пока жила в Ахмиме, ваше величество.
Нефертити рассмеялась:
- Совсем и не немного. Она - маленький лекарь. Помнишь корабль?
Аменхотеп напрягся. Зачем Нефертити напоминает ему о подобных вещах?
- Когда у меня будет ребенок, она будет одной из моих целительниц, - заявила Нефертити, и в ее голосе было нечто такое, что заставило нас с фараоном повернуться к ней.
- Ты носишь ребенка? - прошептал фараон.
Нефертити улыбнулась еще шире.
- Первого сына Египта.
Я ахнула, прикрыв рот ладонью, а Аменхотеп издал восторженный вопль и прижал Нефертити к груди.
- Теперь мы - семья! И наш ребенок будет окружен такой любовью, как никто до него! - поклялся он.
Он нежно коснулся живота моей сестры. Подумать только, в семнадцать лет Нефертити станет матерью фараона Египта! Просто не верится!
Нефертити с сияющим видом повернулась ко мне.
- Ну?
Я не знала, что сказать.
- Боги благословили тебя, - радостно выпалила я, но вместе с этим ощутила страх. Теперь у нее будет своя семья, требующая внимания, муж и ребенок. - Ты сказала отцу?
- Нет. - Нефертити по-прежнему улыбалась. - Но я хочу, чтобы моего ребенка благословили в храме Атона! - с пылом произнесла она.
Я потрясенно уставилась на нее.
Аменхотеп посерьезнел.
- Значит, храм следует построить за девять месяцев, - сказал он. - Нужно закончить строительство к пахону.
Во дворце уже поползли шепотки среди слуг. На простынях Нефертити не оказалось крови, а на ее платьях - пятен. Конечно же, я об этом не знала. Я теперь жила через дворик от нее. Но Ипу ничуть не удивилась при этом известии.
- Ты знала - и ничего мне не сказала? - воскликнула я.
Ипу помогла мне стащить платье через голову и надеть другое, для вечернего празднества.