- Все равно они наложат на вас огромный штраф, - предупредил он. - В королевской казне почти не осталось денег, а всем известно, какое наследство вы получили от Бедфорда. К тому же это серьезный проступок - выйти замуж без королевского разрешения. Они придут к выводу, что вы этого наследства не заслуживаете.
- Я получила только вдовью долю, - возразила я. - А основную часть своего состояния герцог завещал королю, который, разумеется, тут же роздал ее своим фаворитам. - Я не сказала "в том числе и вам", но мы оба поняли, что именно я имела в виду. - Остальное получил брат моего покойного супруга, герцог Хамфри. Меня даже нашего Пенсхёрста лишили.
- Но ведь вы получили вдовью долю как герцогиня и член королевского семейства! Однако же предпочли стать женой какого-то мелкопоместного сквайра. Мне кажется, члены совета дадут вам понять, что им очень не помешает ваша вдовья доля. А также, вполне возможно, вам и жить придется, как живут жены мелкопоместных сквайров. Что ж, мне хотелось бы надеяться, что и через несколько лет вы по-прежнему будете считать, что заключили удачную сделку.
- А мне очень хотелось бы надеяться, что вы все-таки мне поможете, - заявила я. - Я очень на вас рассчитываю!
Он только вздохнул в ответ.
Уильям де ла Поль оказался прав. С нас потребовали штраф в тысячу фунтов золотом, а Ричарду приказали вернуться к месту назначения, в Кале.
Ричард был в ужасе.
- Боже мой! Целое состояние! Нам такую сумму никогда не собрать! Ведь столько стоит приличное поместье - огромный дом вместе с прилегающими землями. Это больше, чем есть у моего отца. Я на такое наследство и рассчитывать не мог. Мне столько никогда ни у врага не отнять, ни выиграть. Они хотят нас погубить, заставить нас расстаться!
Я кивнула.
- Да, они наказывают нас.
- Нет, они пытаются нас уничтожить!
- Ничего, мы сумеем найти эти деньги, - заверила я. - Да, мы изгнаны со двора, но нам ведь это безразлично, не так ли? Так что мы можем спокойно отправляться в Кале.
Мой муж покачал головой:
- Нет, я ни за что не возьму тебя с собой. Я не позволю тебе ехать навстречу опасности. Граф Саффолк предложил мне в аренду некое поместье в Графтоне; там неплохой дом, в котором ты могла бы жить. Он уже забрал себе большую часть твоего состояния - в качестве штрафа, разумеется, - и вполне готов принять остальное в качестве ренты. С его стороны одолжение, конечно, не слишком щедрое, поскольку мы не сможем это поместье выкупить. А ему прекрасно известно, что я этого хочу. Оно недалеко от моего дома и с детства очень мне нравилось.
- Я продам свои драгоценности, - решила я. - И даже книги, если придется. Кроме того, у меня есть земли, которые можно сдать в аренду. Да и кое-какие вещи я могла бы продать. Мы выплатим ему ренту. Это цена нашей совместной жизни.
- Значит, в итоге я все-таки унизил тебя до положения жены обычного сквайра, обремененного долгами! - Ричард был просто вне себя. - Тебе бы следовало меня ненавидеть. Я же предал тебя!
- А ты очень меня любишь? - задумчиво, словно что-то прикидывая в уме, спросила я. - Как сильно?
Потом взяла его за руки и прижала их к своей груди, где билось сердце. Он судорожно вздохнул и, глядя мне в глаза, произнес:
- Больше жизни. И ты прекрасно это знаешь.
- Ну а если бы тебе пришлось назвать цену этой любви?
- О, это сложно… Королевский выкуп? Состояние?
- В таком случае, милый мой супруг, считай, что мы заключили выгодную сделку, ведь наш брак обошелся нам всего в тысячу фунтов.
Его лицо просветлело.
- Жакетта, радость моя, ты стоишь многих десятков тысяч!
- Тогда начинай укладывать вещи, и мы сегодня же оставим этот постылый двор, - заключила я.
- Сегодня же? Ты хочешь, чтобы мы бежали, точно от позора?
- Я хочу, чтобы мы сегодня к ночи были уже у тебя дома.
На мгновение он примолк, затем на его лице расцвела улыбка, поскольку он понял, что я имела в виду.
- И мы впервые сможем провести ночь вместе, как супружеская пара. - Он склонил голову, благодарно и нежно целуя мне руки. - Мы войдем в спальню как муж и жена. А завтра вместе спустимся к завтраку, причем ни от кого не скрываясь. Ах, Жакетта, это поистине начало новой жизни! Я так люблю тебя! И пусть Господь навсегда сохранит в тебе веру в то, что ты, вступив в брак со мной, действительно заключила удачную сделку всего за тысячу фунтов.
Графтон, Нортгемптоншир, осень 1436 года - осень 1439 года
И я действительно считала эту сделку удачной. Мы собрали деньги на погашение штрафа, сдав в аренду те земли, что причитались мне в качестве вдовьей доли, а потом и все остальные наши земли, решив сразу выкупить у графа Саффолка то поместье в Графтоне. И он, несмотря на все его кривые усмешки, не отказался продать опозоренной герцогине и ее "сквайру" свое поместье. Он определенно хотел, чтобы мы оставались на его стороне и были его союзниками, когда он добьется еще более могущественного положения при дворе. Ричард отправился в Кале, дабы подготовить гарнизон к осаде, поскольку мой родственник, неверный герцог Бургундский, собирался теперь выступить против нас, своих прежних союзников. Величайшие лорды Англии, граф Мортмейн и герцог Йоркский, поднялись на защиту своей страны, и Ричард удерживал Кале скорее ради них. В конце концов и герцог Хамфри Глостер отбыл со своим флотом в Кале и заслужил немало почестей за спасение этого города, хотя, как справедливо заметил мой муж, к тому времени, как дядя английского короля высадился в Кале под развевающимися боевыми знаменами, осада крепости была уже практически снята.
Но мне, в общем-то, было безразлично, что слава досталась Глостеру. Мой Ричард уже успел продемонстрировать всей Англии и свое мужество, и свою храбрость, и никто не сомневался в его благородстве и честности. Он выдержал осаду, отразил несколько вооруженных нападений и, отделавшись всего лишь царапиной, вернулся в Англию как герой. Мой первый ребенок - дочь, как я и предсказывала, которую я родила очень легко, - появился на свет в мае, когда зеленые изгороди покрылись мелкими белыми розами, а в сумерках вовсю распевали черные дрозды. Это была моя первая весна в сельском поместье. А на следующий год там же родился наш первый сын и наследник.
Мы назвали его Льюис, и я просто голову потеряла от восторга, узнав, что у меня родился мальчик. Мой собственный сын! Волосы у Льюиса были очень светлые, почти серебристые, а глаза - темные, как ночное небо. Повитуха, помогавшая мне - а во второй раз мне все-таки понадобилась помощь, - сообщила, что у всех новорожденных младенцев глаза темно-синие, а потом и глаза, и волосы могут у них сто раз поменяться. Но мне мой маленький сынок казался прекрасным, как эльф; и особенно мне нравилось это сочетание светлых волос и темных глаз. Его сестренка была еще настолько мала, что по-прежнему спала в старинной колыбельке Вудвиллов, сделанной из вишневого дерева, так что мальчика я уложила с ней рядом, и ночью они, крепко спеленутые, напоминали двух хорошеньких куколок.
Ричард не без удовольствия повторял, что я все на свете позабыла, кроме своей обязанности быть матерью и хозяйкой в доме, а уж только потом - любимой женщиной, и он, бедный, чувствует себя совершенно заброшенным. Он, конечно же, шутил, ведь каждый раз приходил в восторг, видя, какая у нас красивая маленькая дочурка и как быстро растет и набирается сил наш сынок. На следующий год я родила еще одну девочку, мою милую Анну. К сожалению, пока я несколько недель находилась в "родильных покоях" вместе с новорожденной, мой свекор заболел лихорадкой и умер. Однако перед смертью ему послужило великим утешением известие о том, что король простил нас и вновь призывает ко двору. Но я, имея уже троих детей - двухгодовалую дочку, годовалого мальчика и еще одну, совсем крошечную малышку, - как-то не горела желанием возвращаться в Лондон.
- Живя в деревне, мы никогда не сможем расплатиться с нашими долгами, - заметил мой муж. - Клянусь, у меня самые тучные коровы и самые лучшие овцы в Нортгемптоншире, однако на погашение долга наших средств все равно недостаточно. Ты, Жакетта, вышла замуж за бедняка и должна еще радоваться, что я не заставляю тебя попрошайничать, выгнав на дорогу в одной нижней сорочке.
В ответ я помахала у него перед носом очередным письмом с королевской печатью.
- И не заставишь! Смотри, нам приказано явиться ко двору на празднование Пасхи. А также я получила письмо от королевского камергера; он осведомляется, достаточно ли комнат в нашем сельском доме, чтобы король мог там остановиться во время летних поездок по стране.
Ричард даже зажмурился.
- Боже мой, но это же невозможно! Как мы разместим здесь весь королевский двор? И как мы их всех прокормим? Королевский камергер, случаем, не спятил? Как он себе представляет наш дом, интересно?
- Не волнуйся, я непременно ему напишу и объясню, что у нас всего лишь очень скромный домик. А когда мы с тобой отправимся на Пасху, то сделаем все от нас зависящее, но дадим королевским придворным понять, что поместье у нас очень маленькое.
- Скажи, разве ты не рада будешь съездить в Лондон? - спросил Ричард. - Там ты сможешь купить себе новые платья, и обувь, и всякие милые дамские штучки. Разве ты совсем не скучаешь по королевскому двору, по светскому обществу?
Поднявшись и обойдя стол, я остановилась у мужа за спиной, наклонилась и прижалась щекой к его щеке.