- Не волнуйся, я сделал это в первую очередь, - улыбнулся ей Джеймс. - Все унесло в море, еще когда мы тонули. Здесь одни обломки.
- Жаль.
- Так что, милые дамы, вся наша надежда на запасы хозяина хижины. А сегодня у нас будет маленькая вечеринка из того, что есть.
В тот вечер они все были вдохновенно пьяны. Джеймс наконец догадался раскидать мелкие камни от стен пещеры, отчего та стала больше раза в два, так что теперь хватало места и для костра, и для постелей, причем отдельной для каждого.
Они наелись бананов, разлили по кружкам виски, и Кэтрин поняла, что этого виски им сильно не хватало вчера. После первого же глотка она почувствовала, как расслабляется, а неловкость и недоверие к Джеймсу отступают.
Софии глоток виски тоже пошел на пользу: она перестала бледнеть при всяком упоминании об Остине и заявила, что верит в его спасение как никогда.
Джеймс отвечал на вопросы, вообразив себя героем, у которого берут интервью, пространно рассказывал случаи из своей спасательной практики, и Кэтрин все время ловила на себе его пристальный, внимательный взгляд.
Что, черт возьми, ему надо? - думала она. Чего он хочет? Может, он вовсе не думает того, что наговорил мне сегодня утром? Может, это тоже была своего рода провокация или тест?
Она вздохнула, почувствовав какое-то странное нетерпение. Хотелось двигаться. Хотелось ходить. На середине какой-то захватывающей истории она вдруг встала, потянулась, словно кошка, и, ничего не объясняя, вышла под проливной дождь. Джеймс поперхнулся, немного помолчал и продолжил свой рассказ, но уже без прежнего энтузиазма.
Взяв "зонт" Софии, Кэтрин побрела по берегу. Небо было серым, как будто стоял вечер или раннее утро, иногда проскакивала молния и слышались раскаты грома. За пеленой воды вдалеке почти ничего не было видно, но вблизи предметы были хорошо различимы.
Обнаружив, что в другой руке все еще держит кружку с виски, в которую теперь капает дождь, она залпом выпила все и тут же задохнулась. Рассудок мгновенно затуманился от такой дозы алкоголя, Кэтрин резко почувствовала себя пьяной. Ей вдруг сильно захотелось с кем-нибудь поговорить. Если бы рядом был Антуан! Вот с кем всегда можно посоветоваться, вот от кого можно…
Сильный разряд грома сотряс землю, Кэтрин оступилась, упала на гладкие прибрежные камни и осталась лежать, глядя в небо. Открытие, которое озарило ее в эту секунду, было поистине великим.
- Да как же я могла? - прошептала она, с ужасом распахивая глаза. - Как я вообще могла советоваться с Антуаном всю свою жизнь?
Он любил ее, а она рассказывала ему о своих мужчинах. Он ревновал ее, а она возвращалась поутру и требовала тишины в доме, чтобы отоспаться после ночи любви, проведенной с другим. Он лечил ее душу, уговаривал ее совесть, он был ей ближе родной матери, а ей всегда было с ним лишь скучно. Благодарность - вот единственное чувство, которое она искренне испытывает к нему.
- Да как тебе не стыдно?! - громко прокричала она, встала и, пошатываясь, пошла дальше.
За спиной слышалось металлическое бряцанье: кружка осталась плавать среди камней, и ее терзала волна. Кэтрин шла вперед, нетрезво ступая и пытаясь разложить в своей голове все по полочкам. Собеседник, которого она жаждала сейчас заполучить, вдруг нашелся сам собой: это оказалась ее совесть.
- Итак! - сказала Кэтрин. - Начнем сначала. Я приехала сюда отдохнуть от всего. От воспоминаний - тоже. Вместо этого встретила Остина, и воспоминания набросились на меня… Набросились… и растерзали!
Здесь совесть тяжело вздохнула. Кэтрин отмахнулась:
- Подожди, не мешай… Потом я решила отбить его у Софии и придумала эту чертовщину с Джеймсом… Осторожно, не упади. Потом - уехал Антуан, и ему стало наплевать, что со мной будет. Потом - мы утонули, и оказалось, что Джеймс любовник Софии. - Она немного помолчала, переводя дух. - А сейчас выясняется, что я совсем не люблю Остина. Это как же понимать?!!
Совесть коварно молчала.
- Нечего сказать? Вот так-то! - заключила Кэтрин и попыталась сесть на камень у воды. Голова сильно кружилась, в ушах стоял шум грозы, а может, это из-за виски… - Вот бы черт тебя побрал! - воскликнула она, соскальзывая с камня в воду. - Оказывается, я порчу жизнь такому замечательному парню! И второму, возможно, тоже. Пока не испортила. Но скоро испорчу.
"И заметь: Антуан мог бы давно найти себе девушку, которая его любит, - добавила совесть. - А не скакать вокруг тебя, обуреваемый физическим влечением и призрачными надеждами на взаимность… О как я сказала!"
- Ну и что! - возразила ей Кэтрин. - Мог бы - нашел бы! А если не нашел, значит, ему приятнее быть мазохистом. А вот Остин…
"Ну уж Остин-то точно герой не твоего романа! - перебила совесть. - Оставь его в покое наконец. Ну просто собака на сене!"
- Да?! А если он сам лезет ко мне, значит, у него не все в порядке с Софией. И вообще! Они квиты: София - любовница Джеймса.
В это время послышался крик. Кэтрин обернулась: это голос Джеймса. Наверное, ее ищут.
- Кэтрин, ну слава богу! - Он подбежал к ней весь мокрый, с кончика его носа капала вода, как тогда, после крушения. - Я чуть с ума не сошел! С кем ты тут разговариваешь? Зачем ты ушла?
- Ой, Джеймс! - Она оступилась и, чтобы не упасть, повисла у него на плечах, нарушая свои самые грозные утренние обещания.
Немного опешивший Джеймс подхватил ее и поставил ровно.
- Ты что тут делаешь, я спрашиваю. Зачем ушла?
- Я тут… Мы тут общаемся.
- С кем?
- А! Это не важно. Мне стало одиноко, захотелось с кем-нибудь поговорить.
- И для этого ты пришла сюда? На безлюдный берег? Странная идея.
- Вам там так хорошо, я не хотела вам мешать.
- Ты опять за свое? Я же объяснял тебе утром, что между нами…
- Я все помню. Я заблудилась. Прости меня, Джеймс. Я собака на сене.
Ей показалось, что он улыбнулся.
- Да мы никак напились?
- Честно говоря, я никогда не пью.
- Да, я заметил.
- Только три раза в жизни. - Она сокрушенно всхлипнула, вытирая нос о его рубаху. - И все три - когда приехала сюда. Почему?
- Не знаю. Тебе это не нравится?
- Очень! Очень, Джеймс. Знаешь, я такая плохая!
- О-о-о, ну все. Тебе пора бай-бай.
- Нет! Давай поговорим. Прямо здесь поговорим!
- Обязательно здесь? - Он крепко держал ее, обнимая за спину, и, будь Кэтрин немного трезвее, ее непременно возмутило бы такое положение вещей, особенно в свете того, что было сказано сегодня утром.
- Да, здесь. Подожди… О чем я говорила?
- О том, что ты плохая.
- Да! Я сейчас иду и думаю: ну как я могла так поступать с Антуаном! Он меня любит, а я его… Я… мне в жизни всегда все приносили на блюдечке, я никогда ничего не делала сама. Я даже работать не люблю. Потому что ну… мне папа все равно дает деньги. А Остин… а когда я жила с Остином, я все делала сама. Может, за это я его и полюбила, а?
- Тебе виднее.
- Да. Так вот… о чем я?.. Сейчас я шла и грустила. Я думала, как хорошо будет поговорить с кем-нибудь, например с Антуаном, чтобы разобраться во всем, что меня мучит. Ведь он всегда мне помогал.
- Бедный Антуан!
- Вот! Вот!!! Вот и я об этом говорю. Вдруг я упала, ударилась головой и поняла! Как я могла раньше говорить ему всякое такое, он же ревновал меня! А я всю жизнь обсуждала с ним своих мужчин, советовалась!
- В самом деле? И он давал тебе хорошие советы?
- Да! Советы были хорошие, а недавно он сказал, что любит меня. Представляешь? А я-то нет!
- Вот это я как раз очень хорошо представляю.
- Что он меня - да, а я его - нет?
Джеймс расхохотался:
- Вот ты сейчас совершенно точно дала определение вашим отношениям. Именно так. Он тебя - да. А ты его - нет.
- О.
- Знаешь, меня это тоже поначалу озадачивало, когда я видел вас вместе.
- Меня и саму это озадачивало. Но я не смогу без него жить. Я не привыкла. Но и с ним - тоже не могу. Мне с ним скучно, все слишком предсказуемо, все слишком хорошо… Он слишком… Он мне как брат! Невозможно спать с человеком, с которым в детстве ходила на один горшок!
- Неужели на один горшок?
- Да! Мы выросли вместе и писали в один горшок!
- О, писать в один горшок - это уже тонкая китайская эротика.
- Да перестань ты смеяться!
Но Джеймс странно смотрел на нее и сказал:
- А я и не смеюсь. Я все так же ему сочувствую, Знаешь, я бы на его месте не выдержал, задрал бы на тебе юбку и…
Она махнула рукой.
- В общем, сегодня я окончательно поняла, что никакой свадьбы у нас не будет. Вернее я это поняла, когда сидела у парикмахера… А сегодня… Антуан! То есть Джеймс! Мне надо с тобой поговорить.
- О-о-о! Почту за честь! Теперь ты решила выбрать в главные советчики меня.
Она опустила хитрые глаза.
- Ну что ты!
- Ничего не выйдет, Кэтрин.
- Почему?
- Я не буду твоим тылом, даже не уговаривай.
- Потому что ты не смог бы влюбиться в такую, как я?
Он немного помолчал и ответил:
- Н-н-ну, может быть, и поэтому.
- А еще почему?
- Потому что я никогда не соглашусь на роль жилетки, о которую сначала вытирают нос, как вот сейчас, а потом все равно пытаются соблазнить.
- Что-о-о?
- Я делаю все сам. И сразу. Смотри…
Он прижал ее к себе еще крепче, так, что она едва могла дышать, и начал жадно целовать. По ним хлестал ливень, под ногами бушевал прибой, а Кэтрин стояла ни жива ни мертва и пыталась осознать, как такое могло произойти. Когда это она успела оказаться у него в руках?