В его голосе и манере произносить слова, когда речь шла о Софии, было что-то особенно теплое. Кэтрин снова, как и вчера вечером, уловила эту интонацию, которую никогда не слышала в собственный адрес, и разозлилась. Несчастные тайные любовники!
- Ну конечно!
- А почему ты сомневаешься?
Она промолчала. Какие у нее есть доказательства? Никаких. Не может же она сейчас вот так просто бросить ему в лицо: "Вы с Софией любовники, я это вчера поняла!" Он тогда просто оставит ее в этом лесу и уйдет. И вместо одного врага у нее появится два. А жить на необитаемом острове в окружении только врагов - тяжело. Тем более еще неизвестно, когда за ними приедут. Она примирительно поправилась:
- Я не сомневаюсь, просто… Я тоже люблю Остина. Но не сижу круглосуточно…
- Ты - не любишь.
- Я? Я не люблю? Помилуй, Джеймс! Ты как никто другой знаешь все подробности… и у меня сердце разрывается, когда я думаю…
- Ты - не любишь, - повторил он. - И сердце у тебя не разрывается.
- Что?!
- Может, вчера и разрывалось. Такое часто бывает во время шока. А сегодня - нет.
Вот так. София искусно изображает горе, будучи на самом деле любовницей Джеймса, а она, Кэтрин, которая искренне горюет о своем возлюбленном, обвиняется в неискренности. Это разве справедливо?
- Джеймс, почему ты так говоришь?
- Потому что ты уже думать забыла про Остина. По крайней мере, о том, что с ним сейчас.
- Да почему, черт возьми?! - Кэтрин остановилась, уперев кулаки в бока. - Остин… Остин для меня… Знаешь какой у нас был роман три года назад?
Джеймс тоже остановился и повернулся к ней.
- Не знаю. И, честно говоря, не хочу знать. - Лицо его было почему-то очень серьезным, а взгляд твердым.
- Ну и не надо!
- И вообще, кто такой Остин? Ты же мне деньги заплатила за то, чтобы я забыл это имя. А теперь во что бы то ни стало хочешь доказать, как сильно его любишь. Зачем тебе это? Зачем тебе надо, чтобы именно я это знал?
Кэтрин прищурилась.
- Дело не в этом, Джеймс. Просто твоя персона с некоторого времени вызывает у меня сильный интерес.
- О господи: все-таки случилось! - Он изобразил шутливый испуг.
- Подожди. Я не поняла: это оскорбление?
- Нет, конечно.
- Кто говорил три дня назад, что хочет быть занесенным в список моих поклонников?
- Не обижайся. Я просто не совсем понимаю тебя.
- Да все ты понимаешь! Вы просто все смеетесь надо мной!
Он действительно рассмеялся.
- Ты о чем? В чем ты меня подозреваешь?
- Ты сам знаешь в чем. Я тебя раскусила, Джеймс. Я все знаю. У тебя это на лице написано! И вы с Софией… вы с ней… А! - Кэтрин обреченно махнула рукой и отвернулась.
Джеймс обошел ее, взял за плечи и заглянул в глаза.
- Ты что, приехала сюда играть в частного сыщика? - Кэтрин показалось, что он действительно чем-то обеспокоен. - Запомни: никто от тебя ничего не скрывает. Давай лучше займемся делом. Надо нарвать бананов и поискать какое-нибудь…
- Да хватит молоть чушь! - выкрикнула она, сбрасывая его руки со своих плеч. - Каких бананов?! Ты что, вечно тут жить собираешься? Конечно! Все так удобно сложилось!
- Кэтрин, у тебя, по-моему, истерика. Иди-ка сюда. - Джеймс снова взял ее за плечи.
- Черта с два! Я пойду искать… Что-нибудь найду и буду там жить, чтобы не мешать вам с Софией!
Джеймс нахмурился.
- Не мешать нам… Не мешать нам с Софией? В каком смысле?
Ответом было молчание. Кэтрин демонстративно отвернулась. Внезапно Джеймс принялся хохотать. Он хохотал слишком громко и весело, так что Кэтрин невольно обернулась.
- Это у тебя истерика. Почему ты смеешься?
- Дорогая, да ты никак ревнуешь?.. Ха-ха-ха! Ты что, решила…
Он чуть ли не катался по земле от смеха. Кэтрин чувствовала, что сказала что-то действительно недостойное и глупое. Но как же тогда все объяснить?
- Перестань. - Она с презрением смотрела на него. - Я иду обратно. Лучше посижу в обнимку с дровами, чем с такими сумасшедшими, как вы!
- Кэтрин, прости. - Он никак не мог отдышаться и все время непроизвольно посмеивался. - Между мной и Софией ничего нет и не может быть по той причине… о которой я уже говорил: она действительно безнадежно любит Остина. И пройдет время, прежде чем она разберется, что он за фрукт.
- Что ты имеешь против Остина?!
- Я не хочу об этом говорить, а то ты скажешь, что я просто ревную.
- Ага. Я так и подумала.
Он пропустил мимо ее последнюю фразу и продолжил:
- Ну а тебе не стоило… мм… придавать такое значение всему тому, что было между нами.
- Придавать значение тому, что было между нами?
- Да.
- А что было между нами?
- Ну… В общем-то ничего.
- Вот именно! И чему я, по-твоему, придаю значение?
- Может быть, некоторым моим словам… Может, тебе могло показаться, что я симпатизирую тебе. То есть это, конечно, так, но…
- Ну-ка, ну-ка… Расскажи, очень интересно.
- Тебе интересно, что я думаю о тебе?
- Конечно!
- Ты уверена?
- Видимо, какую-нибудь гадость, если спрашиваешь, уверена ли я.
- Нет, почему же… - Он немного помолчал, словно набираясь решимости. - Ты, конечно, девушка достойная восхищения, но… честно говоря, я бы в тебя не влюбился.
У Кэтрин пропал дар речи.
Джеймс протянул руку, осторожно убрал растрепанные волосы с ее щеки и продолжил:
- Ты редкая эгоистка. Ты никого не любишь, кроме себя. Даже Антуана…
- Ты издеваешься надо мной?
- Нет, не издеваюсь. И мне было бы рядом с тобой неуютно. Только Антуан знает, как с тобой обращаться. Только он один может тебя терпеть. Да и то…
- Что "да и то"?
- Ничего, - поспешно сказал Джеймс. - Просто я ему не завидую.
- Почему?
- Ты позволяешь Антуану нянчить себя, исполнять все твои прихоти и получаешь от этого огромное моральное удовольствие. Ты позволяешь Остину… - он откашлялся, - наслаждаться твоим телом, получая физическое удовольствие… Кэтрин, ты просто капризная кошка, которая любит, чтобы ее любили. И тебе все равно, кто это будет делать.
- Что?..
- Разве я не прав? Мне показалось, что ты не любишь ни одного, ни другого. С одним тебе нравится спать, а с другим - жить. Была бы твоя воля, ты вышла бы сразу за обоих. Но такое в нашей стране невозможно. Поэтому…
- Да как ты смеешь?! - страшным шепотом произнесла она, глядя ему в лицо.
- Не надо обижаться. - Джеймс отступил на шаг. - Ты сама сказала, что я как никто другой…
- Как ты смеешь? - повторила она.
- Мне показалось, тебе интересно мое мнение.
- Кто ты такой, чтобы лезть в мою жизнь?! Какое ты имеешь на это право?
- Я не лезу в твою жизнь.
- Лезешь! Почему ты все время мешаешь нам с Остином? Зачем ты заманил сначала их, а потом и меня в это путешествие?
- Я заманил?
- Да!
- Да ты сама прискакала на причал! И еще делала вид, что…
- Заткнись, Джеймс! Ты понимаешь, о чем я!
- Поверь мне, Кэтрин, я делаю как лучше.
Она была готова расплакаться от бессилия и обиды.
- Спасибо за правду. По крайней мере, теперь я знаю, что обо мне думают окружающие.
- Кэтрин, боюсь, что, кроме меня, тебе никто не сказал бы правды в лицо. Поэтому ты подумай над моими словами. И прошу: не надо больше разлучать Софию и Остина.
- Что?
- Они сами разберутся. А ты, когда строишь ему глазки, выглядишь смешно.
- Я его люблю. И он меня любит. И у нас свадьбы назначены на один день. Мы с Остином обвенчаемся. А твою замухрышку он не любит, вот так-то!
Джеймс смотрел на нее, словно в чем-то сомневался. Потом с сожалением произнес:
- Может, тебе просто нужен другой мужчина? Тут есть один неплохой… На всякий случай, если ты захочешь соблазнить еще и меня для коллекции, я тебе скажу, что…
Гнев и обида вспыхнули в ней с такой силой, что потемнело в глазах. Еще не понимая, что она делает, Кэтрин размахнулась и влепила ему пощечину от души. Джеймс даже оступился.
- Это тебе! За правду, которую мне больше никто не скажет в лицо! И за все остальное тоже!
- Спасибо, - поглаживая щеку, произнес он.
- И насчет того, что я решу соблазнить тебя для коллекции. Я скорее уйду в монастырь или отдамся первому встречному, чем подумаю о тебе, как о мужчине… А теперь можешь хоть совсем снять свои плавки, не бойся, я не стану смотреть в твою сторону!
Кэтрин развернулась и убежала. Как ни странно, колено совсем перестало болеть.
10
Джеймс вернулся только глубоким вечером с радостной вестью: на противоположной стороне есть полуразвалившаяся рыбацкая лачуга, но крыша у нее совсем худая, поэтому сегодня они ночуют на прежнем месте, а завтра переселяются и делают там ремонт.
Он принес и добычу: неизменные бананы, какую-то емкость, в которой можно было вскипятить воду, три жестяных кружки, промокший коробок спичек и непочатую бутылку виски.
Последней находке все несказанно обрадовались. Хотя Кэтрин старательно избегала говорить с Джеймсом и смотреть в его сторону, он держался с ней довольно ровно, хотя и прохладно.
- Для праздника скудновато, - сказал Джеймс, - но кое-что есть, и можно отметить наше спасение. Завтра наловим крабов, потому что жутко хочется мяса. Вот тогда будет настоящий праздник… А поскольку уже было темно, я как следует не проверил содержимое шкафов в этой хижине. Утром посмотрим, может, там есть еда.
- Это разумно… - одобрила София. - Кстати! Почему мы до сих пор не осмотрели остатки яхты? Там могло уцелеть что-то полезное.