День рождения принес ей множество "подарков": разрыв с любимым, увольнение с работы, живого щенка, путевку на курорт, встречу с известным продюсером, а также миллион, случайно выигранный в казино… Это был насыщенный день рождения! Но весь вопрос в том, как причудливо решила распорядиться этими подарками именинница Элли Макдауэл. И какой "сказочный замок" она смогла построить из этого богатого материала…
Кристин Лестер
Семнадцать белых роз
1
Он снова принес ей розы. Потому что всегда так делал, если чувствовал за собой вину.
Огромный букет белых, чистых-чистых, словно первый снег, цветов заполнил все пространство рядом с ее рабочим столом. Он знал, что дарить. Это были ее любимые цветы.
Элли еще раз наклонила к себе пушистый бутон и втянула воздух. Хорошо пахнут, словно в райском саду. И в кабинете сразу расплылось такое удивительно-нежное благоухание, поглотившее даже многолетний запах канцелярской пыли. Конечно, ведь цветов так много… Он всегда дарил ей семнадцать роз. Особенно на дни рождения:
- Потому что, дорогая, ты для меня - всегда семнадцатилетняя!
- Да, - грустно отвечала она, - только теперь мне почти в два раза больше.
Элли больше не отмечала свои дни рождения, потому что кроме разочарований они ничего не приносили. Когда-то, много-много лет назад она была веселой юной девушкой, любившей шумные вечеринки у себя дома. В то время никто из ее друзей не задумывался над тем, сколько кому лет, потому что всем было хорошо друг с другом, а остальное не имело значения. И никто из ее небогатых друзей не дарил ей таких шикарных букетов почти через день… Зато в те годы она точно знала: ей всегда семнадцать Лет.
Ей было семнадцать - и в двадцать три, и в двадцать пять, и даже в двадцать семь. А сейчас, когда она начала встречаться с Сидом, ей почему-то резко стало тридцать. И его семнадцать роз всякий раз только напоминали об этом. А ведь это же очень неприятно: из юной школьницы за один год превратиться в тридцатилетнюю женщину. Но Сид был ее начальником и думал по-другому.
На столе радостно запиликал телефон, и Элли сняла трубку.
- Элли, милочка, - пропел голос ее главной конкурентки и недоброжелательницы Хелен. По стечению обстоятельств еще и непосредственной руководительницы. - Милая, ты когда сдашь мне рекламную статью? Верстка из-за тебя стоит. Ей-богу, такого нерасторопного корректора в нашем журнале еще не было!
- Через полчаса.
Хелен завизжала:
- Ты в своем уме? Ты понимаешь, что нашему отделу вкатят штраф?
- Через пятнадцать минут. - Элли судорожно искала на своем столе среди вороха листов нужную статью. - А, вот она! Оказывается, я ее уже вычитала. Просто забыла.
- Знаешь что! - Голос Хелен приблизился по своим интонациям к голосу гремучей змеи. - Ты можешь нюхать розы и балдеть от счастья в свободное от работы время. А сейчас не смей отвлекаться! Сдашь рекламу, получишь еще четыре статьи на правку. Они уже распечатаны на бумаге. Живо! Я жду тебя в своем кабинете!
Элли взяла рекламу, еще раз наклонилась над розами, глубоко вдохнула, закрыв глаза, и понесла листы Хелен.
Надо сказать, что Хелен была не такая уж кровопийца и тиранка, как про нее думали в журнале. Просто она была чуть эмоциональней, чем все остальные. А когда ты при этом являешься руководителем, это очень бросается в глаза. Она любила поскандалить по любому поводу, а еще очень сильно и очень тайно любила Сида.
В свою очередь, Элли тоже не была такой рассеянной и мечтательной, как про нее думали в журнале. Просто сейчас немного ушла в себя. Такое бывает. Когда тебе на днях исполняется тридцать, любимый изменяет направо и налево, карьерных перспектив нет, а отражение в зеркале вообще расстраивает с каждым днем все больше, можно стать рассеянной! И не только.
По коридору навстречу ей шел коммерческий директор журнала и редактор рекламного блока в одном лице - господин Сид Браунсвилл, мужчина в дорогом костюме, с лысеющей головой и ускользающим взглядом.
- Милая, тебе понравились мои розы? - спросил он у ковра под ногами.
- Очень. Спасибо. Пропусти, пожалуйста, меня Хелен сейчас убьет.
- Не убьет. Ты же со мной. А я как раз шел к тебе, обсудить субботний вечер.
- Ты про день рождения?
- Да. - Сид неопределенно махнул рукой и почему-то нахмурился. - Знаешь… тут такое дело…
Элли сразу все поняла. Ей стало противно. Даже тошно.
- Я тороплюсь. Давай обсудим все это после работы. Или в обед. - А сама поняла, что уже ничего не хочет обсуждать вообще.
- Ну… - Сид с облегчением выдохнул. - Тогда я пойду, закажу столик на завтра? А субботу мы перенесем. На понедельник, например.
- Отлично! - прокричала она на ходу, поднимая листы с текстом над головой и помахивая ими в воздухе, - отлично! Я всегда считала, что суббота и понедельник - это, в общем-то, идентичные дни. Конечно, перенесем!
Хелен вручила ей еще четыре довольно объемных статьи, сказала, что через полтора часа они должны быть вычитаны уже по два раза, то есть начисто. И она, Хелен, не хочет отвлекаться от работы, ее интересует только окончательный готовый вариант. Это означало, что Элли придется самой уговаривать дизайнеров выводить ей рекламные листы в промежуточной читке. Прелестно, если учесть, что этих "гениев" мог заставить работать только Сид, да и то только после основательной взбучки. Хелен они слушались с большой натугой, исключительно благодаря ее привычке громко орать, а Элли просто посылали куда подальше. Как и всех остальных, впрочем.
Элли вернулась в свой маленький кабинет. После увольнения Валентины, ее напарницы и подруги, весь рекламный блок лежал на ее хрупких плечах. С одной стороны, это было хорошо, потому что зарплату подняли вдвое, да и малюсенькое пространство их комнатки три на три метра не приходилось больше ни с кем делить. Но с другой - объем работы оказался настолько велик, а ее авторитет, по сравнению с авторитетом вздорной и темпераментной Валентины, настолько ничтожен, что Элли с каждым днем становилось все тяжелей выполнять свои обязанности. И, кажется, окружающие тоже так считали.
А тут еще Сид стал подкидывать поводы для ревности… И Хелен, на правах его бывшей любовницы и вполне настоящей подруги (все вокруг знали, что изредка они все-таки переходят грань дружбы), как с цепи сорвалась: сделала условия ее работы просто невыносимыми.
Нельзя заводить служебных романов. Нельзя заводить близких друзей на работе. Нельзя заводить отношения с женатыми мужчинами, особенно если они подкаблучники и жены вертят ими, как хотят. Нельзя быть такой доверчивой и мягкой. Нельзя… Элли вздохнула: список можно продолжать до бесконечности, и это будет длиннющий перечень нарушенных ею заповедей. Она слишком часто делала то, что "нельзя".
Когда рабочий день закончился и она получила пару взбучек от Хелен, усмирила капризы дизайнеров и уговорила Сида не устраивать ей никакого праздника, Элли поняла, что вымотана до последнего. Ей хотелось домой. Ей хотелось к маме с папой на берег озера. И ей хотелось просто обо всем забыть.
- Милая моя, - голос Сида был игрив, - у меня для тебя радостное сообщение.
- Какое?
- Ну-у, почему у тебя такой голос? Чем ты недовольна? Элли! У тебя завтра день рождения! Я бы на твоем месте радовался. Такой чудесный осенний…
- Сид, я не хочу праздников, мы же договорились.
- Ну как хочешь! - Голос Сида стал торжественно-фальшив. - Мы все тебя поздравим, а уж потом можешь либо устраивать корпоративную вечеринку, либо позорно уходить домой.
Она вздохнула, опустив голову.
- Это значит, что я просто обязана устроить праздник?
- Нет, что ты! Это твое право! - Еще больше фальши в голосе. - Хотя весь отдел этого ждет. Между прочим, целых тридцать пять человек!
- Я что же, не могу принадлежать себе даже в собственный день рождения? И не могу сделать то, что просит моя душа?
- Меньше патетики, дорогая. Ты должна сделать этот маленький реверанс в сторону своих коллег.
- Но, Сид, я же не президент, не губернатор штата, почему мой праздник становится достоянием общественности, а мои личные желания должны быть положены в жертву всем вам?
- Милая… - Сид обнял ее и провел ладонью по ее коротким светлым волосам. - Ты такая красивая сегодня. А завтра будешь еще лучше. Завтра пятница, последний рабочий день… - Его лицо снова стало лживым. - Я, правда, говорил тебе, что уеду…
- Да, говорил.
Они оба опустили глаза.
Это был общеизвестный факт. Сид являлся уникальным мужчиной в своем роде: имея стабильные отношения с Элли, имея жену в пригороде Нью-Йорка и редкий дружеский секс с Хелен, он умудрялся регулярно иметь еще несколько "случайных" женщин на стороне. Причем все, включая жену, друг о друге прекрасно знали. И молчали, как будто так и надо. Количество случайных связей с годами росло в геометрической прогрессии, при этом качество тоже не страдало: женщины с удовольствием встречались с ним по второму, четвертому и десятому разу. Как раз после каждой из таких встреч Сид и приносил Элли розы. Семнадцать штук. И все в журнале прекрасно знали эту традицию. И конечно посмеивались над ней. Только ненормальный Сид мог так неосторожно обнародовать количество своих связей на стороне, с грустью думала Элли. А однажды, в прошлом году она вдруг поняла: он делал это специально, на публику. Может быть, для повышения своего статуса, может, чтобы задеть и одновременно утешить Хелен: мол, я изменяю вам обоим, но заметь: когда мы встречались с тобой, я такого безобразия себе не позволял!