Мы вошли в зал под пристальными взглядами Хенуттауи и Уосерит. Как только мы приблизились к трону, возбужденный шепот среди придворных стал громче. Придворные облепили возвышение так, что оно стало похоже на виноградную гроздь. Мы почтительно простерли к фараону руки и поклонились. Выпрямившись, я встретилась взглядом с Рамсесом.
- Приветствую царевну Нефертари, - улыбнулся фараон Сети. - Итак, ты вернулась в Малькату, чтобы выйти замуж за Рамсеса. - Сети подался вперед. - Скажи мне, ты сама-то этого желаешь?
Я закрыла глаза и, кивнув, прошептала:
- Больше всего на свете.
- Ты уверена? Мой сын умеет убеждать. Если ты боишься задеть его чувства, признайся честно - он стерпит.
- Ему ничего не придется терпеть, кроме моей сильной любви.
- Как славно! - Хенуттауи захлопала в ладоши. - Если мы не найдем исполнительницы для представления в честь бога Осириса, будем знать, к кому обратиться.
- Это не представление, - твердо сказала я.
Что-то в моем голосе заставило фараона Сети выпрямиться и пристально взглянуть на меня. Я надеялась, что по моим глазам он поймет: я говорю серьезно.
- Пусть они поженятся, - махнул рукой Сети, и я с облегчением выдохнула.
Рамсес шагнул с помоста вниз и крепко взял меня за руку. Это не сон! Мы поженимся!
- Подумай, брат мой, что скажет народ! - пронзительно крикнула Хенуттауи. - Подумай, что ты делаешь!
- Коронации не будет, - уступил Сети. - До поры. Только свадьба.
Уосерит спросила:
- Чем тебе не угодила царевна, Хенуттауи?
Хенуттауи ответила с пугающей лаской в голосе:
- Наверное, она слишком честолюбива и хитра. Умница Нефертари, которая была гусеницей, а теперь вдруг превратилась в бабочку.
- Довольно! - не выдержал фараон и посмотрел на верховного жреца. - Я желаю, чтобы они сочетались браком до моего отъезда в Аварис. Приготовьте все, как полагается.
Рахотеп шагнул вперед, отразив лысиной полуденное солнце, и спросил:
- За два дня? Быть может, государю лучше дождаться благоприятного месяца фармути?
"Когда Исет родит ребенка", - подумала я.
- Свадьба будет завтра, - сказал Рамсес. - Если в храме Амона подготовиться не успеют, то успеют в храме Хатор или Исиды.
Верховный жрец слегка побледнел.
- В храме Амона все будет готово, государь.
Придворные загомонили, но Сети поднялся и стукнул жезлом.
- Я объявляю следующее: завтра состоится свадьба фараона Рамсеса и царевны Нефертари.
Тут впервые подала голос царица Туйя:
- Я не понимаю, к чему нам так спешить!
- Потому что если не завтра, то когда же? - спросил Сети. - Когда богам будет угодно вновь увидеть нас в Фивах? Или ты предлагаешь пропустить свадьбу нашего сына?
Пальцы Туйи сжали ошейник Аджо.
- Думаю, это будет не единственная его свадьба, которую мы пропустим.
- Наверное, так. Но мы не можем пропустить его свадьбу с египетской царевной.
Туйя с несчастным видом откинулась на спинку трона, опустила руку на голову Аджо, и песик радостно завилял хвостом.
- И она покажется народу? - спросила Хенуттауи. - Если Нефертари станет царицей, ей придется пройти по городу, чтобы показаться своим подданным.
Уосерит посмотрела на брата.
- Нефертари можно с этим не спешить.
- Почему же? - Сети нахмурился. - Пусть привыкают видеть ее рядом с Рамсесом.
Меня переполняло счастье, и я не сразу поняла, какую западню устроила мне Хенуттауи.
Обсуждение закончилось; мы вышли из зала, и Рамсес обнял меня.
- Завтра в тронном зале ты будешь сидеть рядом со мной, и никто не посмеет сказать против тебя ни единого слова.
Я была наивна, полна надежд и верила ему, хотя и знала, что думают придворные: раз в моих жилах течет кровь моей тетки, то на троне окажется еще одна вероотступница.
К нам подошла Мерит. Лицо у нее так и сияло.
- Поздравляю тебя, государь. Амон обязательно благословит ваш союз.
- Спасибо, няня. Я хотел бы взять Нефертари с собой - смотреть состязания на арене. Как ты думаешь?
- Да когда же мы все успеем?! - закричала Мерит.
Рамсес засмеялся; он, ясное дело, и не ждал, что моя няня согласится.
- Нужно заняться и нарядом, и париком, нужно краску малахитовую…
- Похоже, меня не отпустят.
Рамсес обнял меня за талию и тихонько спросил:
- Можно, ночью я приду к тебе?
На нас смотрели придворные, но я заставила себя не оглядываться. "На нас всегда будут смотреть, - сказала я себе. - Мне не придется наслаждаться его поцелуями, когда я захочу. На нас будут смотреть тысячи глаз, и к этому нужно привыкнуть. Такова цена любви фараона".
- Конечно, приходи.
Я шла по залам вместе с няней и Уосерит, и нас провожали сотни глаз, в том числе и глаза Хенуттауи. Я широко улыбалась. Будь я простолюдинкой, что выходит замуж за сына какого-нибудь земледельца, мои родные никогда бы не позволили будущему мужу забраться ко мне в постель, покуда он не перенесет меня на руках через порог своего дома. Но Рамсес - фараон. Он поступает, как хочет. Приходя в мои покои до свадьбы, он показывает всему двору, что не следует упускать ни единой возможности поскорее зачать со мной наследника.
Глава десятая
СВАДЬБА ФАРАОНА НАЧИНАЕТСЯ НА ВОДЕ
В тот вечер в Большом зале собрался весь двор, чтобы посмотреть на гусеницу, ставшую бабочкой. Всем хотелось увидеть племянницу царицы-еретички, девушку, которую Рамсес решил взять в жены.
Слуга провел меня вдоль большого натертого до блеска стола на помосте и усадил между Рамсесом и Уосерит. Исет расположилась рядом с царицей Туйей. Исет не хватило разума притвориться веселой, и мне стало ее жаль. Ей бы торжествовать, ведь она носит первенца Рамсеса, а она сидела с кислым, как лимон, видом. Может, Рамсес оказался не таким мужем, как ей хотелось? Исет любит изысканные драгоценности, отороченные мехом наряды… что у нее общего с Рамсесом? В отличие от Исет, которая сидела мрачнее тучи, Хенуттауи была на высоте. Над ее остротами все смеялись, а как только жрица заметила меня, то весело объявила:
- Вот и наша бабочка!
Рамсес, однако, уловил в ее голосе насмешку.
- Нефертари и впрямь словно бабочка, - заметил он. - Целый год пряталась, а потом выпорхнула - и оказалась еще прекраснее и мудрее.
- Когда Нефертари сообщила мне о своем решении стать жрицей Хатор, я огорчилась, что в Фивах ей не нашлось места. - Уосерит повернулась к сестре. - А теперь место для нее все-таки нашлось, да еще и самое высокое.
Улыбка Хенуттауи угасла Рахотеп тоже был сильно уязвлен.
- Давайте поднимем чаши, - сказала Уосерит. Она подняла свою, и все за столом последовали ее примеру. - За царевну Нефертари!
- За супругу фараона! - подхватил Анемро, а я подумала: "За которую?"
- Будем надеяться, что текущая в ее жилах кровь безбожников не даст себя знать.
На этот раз Хенуттауи зашла слишком далеко. Сети крепко сжал чашу.
- Из Нефертари такая же безбожница, как из тебя. Не сомневаюсь, что в тронном зале она будет принимать верные решения. Пусть народ ее не слишком любит, зато она уж точно не глупа!
Все присутствующие понимали, на кого намекает фараон, но взглянуть в сторону Исет никто не посмел.
Царица Туйя покачала головой, а Рамсес с негодованием произнес:
- И еще: Нефертари - моя супруга!
Фараон Сети больше ничего не сказал.
Вскоре принесли блюда с дымящейся жареной утятиной.
Рамсес повернулся ко мне:
- Прости, что так вышло.
Я улыбнулась так, как Уосерит учила меня улыбаться, когда нужно скрыть разочарование, и сказала:
- Наверное, все ждут твоего слова.
Рамсес взглянул на отца, тот кивнул, и Рамсес поднялся. В зале воцарилась тишина.
- Это празднество посвящается фараону Сети Великому, возлюбленному сыну Амона и завоевателю многих земель.
Присутствующие разразились приветственными криками. Рамсес произнес:
- Да хранят вас боги на пути в Аварис, как сохранят они радостный союз, который мы заключим перед вашим путешествием.
Среди колонн возобновились радостные возгласы, ибо со стороны придворных было бы глупо вести себя иначе. "Многие ли, - думала я, - столь же "искренни", как верховный жрец Амона? У скольких из них отцы и деды убиты по приказу Эхнатона и Нефертити?"
Крики еще не смолкли, когда Сети склонился ко мне и прошептал:
- Я подвергаю тебя опасности, но в целом Египте я никого больше не желал бы видеть на троне рядом с моим сыном. Знаешь, будь Пили жива, у нее тоже сейчас пришла бы пора замужества. Вы плыли бы в свадебных ладьях, как две сестры.
Сети погладил мою руку, и я поняла, почему он всегда был со мною так ласков.
- Спасибо. Я постараюсь тебя не разочаровать.
Я положила ладонь поверх его руки.
Фараон улыбался, но не мне. Его взгляд устремился вдаль; гораздо позже я поняла, что свадьба сына была для него событием не только радостным, но и печальным. Любой отец в таких случаях думает о счастливом будущем и одновременно вспоминает о тех родных, которые не могут в этот день радоваться вместе с ним. Когда сын готов дать жизнь своим наследникам, заставляя гончарный круг Хнума вертеться все быстрее, старый отец начинает понимать, что его собственный круг отныне замедляет ход. Но тогда я была слишком юной и не думала о таких вещах.
У двери в мои покои стоял Аша. Руки он сложил на груди, и при свете факелов я попыталась разглядеть, не сердится ли он. Увидев нас, Аша выпрямился. Уосерит из деликатности скрылась вместе с няней в моей спальне.