- А мы скучали по твоей улыбке. В особенности, подозреваю, мой сын.
Сети взглянул на угрюмую Исет, сидевшую рядом с царицей. Лица обеих вытянулись, точно мордочка Аджо.
- Это так, - подтвердил Рамсес, встретившись со мной взглядом.
Я поняла, что он хочет сказать гораздо больше.
Хенуттауи опустила свою чашу на стол.
- Так расскажи нам, Нефертари, о чем же вы говорили с моим племянником? - спросила она. - Должно быть, он рассказывал тебе нечто очень увлекательное, раз вы проговорили до самого вечера. Почему бы не поделиться с нами?
Я стала краснее углей, тлеющих в жаровне, а Рамсес спокойно ответил:
- Мы обсуждали возвращение Нефертари во дворец.
Хенуттауи переглянулась с верховным жрецом Рахотепом.
- В самом деле? Неужели ей так тяжко пришлось у моей сестры?
- Отнюдь, - твердо заметил Рамсес. - Просто Нефертари принесет куда больше пользы во дворце, чем в храме Хатор.
Я посмотрела на Уосерит. Неужели это правда? И Рамсесу я нужна только потому, что могу быть ему полезна? Но Уосерит избегала моего взгляда.
- Значит, ты передумала стать жрицей? - уточнил Сети.
Я кивнула.
- Мне хочется поскорее вернуться в Малькату.
Сети откинулся в кресле.
- Тогда, вероятно, ты придешь завтра на прием в тронном зале? Через несколько дней мой двор переезжает в Аварис.
Я взглянула на Туйю, которая так и сидела с вытянутым лицом.
- Навсегда?
Фараон кивнул и закашлялся.
- Я сделаю Аварис столицей Нижнего Египта, - объяснил он. - Хочу жить поближе к северной границе, чтобы не спускать глаз с хеттов.
В ту минуту я поняла, как, наверное, нелегко было ему провожать своего сына в Нубию, а самому оставаться. Сети всегда хотел защитить Египет и наблюдать за его врагами, хотя сам и не мог уже выйти на поле битвы.
Сети дышал с присвистом, и Рамсес нахмурился.
- Для здоровья отца полезнее держаться подальше от такого большого и жаркого города, как Фивы. Это важнее всего.
- Я возьму с собой нескольких советников, - отмахнулся Сети. - И половину войска. Отплывем, пока не испортилась погода. - Глаза фараона остановились на мне. - Я надеюсь, ты придешь с ним попрощаться.
Рамсес положил руку мне на колено, и я улыбнулась.
- Обязательно, государь.
На обратном пути в храм я передала Уосерит, что сказал мне Рамсес, когда мы уходили из его спальни.
- Вещи соберем сегодня же: завтра нужно успеть к приему в тронном зале, - довольным голосом произнесла Уосерит. - Верно ли я понимаю, что вы с Рамсесом…
- Конечно же, они с Рамсесом! - воскликнула Алоли, заглушая плеск весел. - Посмотри на нее! Ведь у вас с ним было?..
Я кивнула, и Мерит подавила вздох.
- Прямо сегодня, госпожа?
- Не оставлять же любовь только богам, - сказала Уосерит. - Нефертари нужна Рамсесу сейчас, и потому он должен видеть ее перед собой и знать, за что ему предстоит бороться.
В мерцании масляного светильника я попыталась разглядеть выражение ее лица.
- Бороться?
- Предстоит борьба, и не только между моим братом и царицей Туйей. Алоли сидела за столом с придворными и слышала их разговоры.
- Обо мне? Что они говорили?
Алоли покачала головой.
- Лучше не повторять.
- А как вела себя Хенуттауи, ты и сама видела, - продолжала Уосерит. - Как только Рамсес заявит, что хочет на тебе жениться, верховный жрец разгневается еще пуще, ведь, по слухам, Рахотеп захаживает в покои моей сестры. И все же - мой брат любит Рамсеса и редко ему отказывает. Думаю, и на этот раз не откажет.
- Хенуттауи умеет убеждать, - заметила я.
- Но не так, как влюбленный мужчина.
- А если он меня не любит? Ты ведь слышала, что он сказал во время пира: во дворце от меня будет больше пользы, чем в храме.
Уосерит смерила меня долгим взглядом.
- Он говорит это, потому что хочет убедить отца. Фараон Сети привык считать тебя дочерью, но вот увидеть в тебе подходящую жену для фараона - дело совсем другое.
Я отвернулась к реке, чтобы никто не заметил моего разочарования.
- Как раз по тому, насколько упорно он будет за тебя бороться, ты и поймешь, сильно ли он тебя любит, - заметила Алоли.
- А если он бороться не захочет, значит, я того не заслуживаю.
Наша ладья подошла к пристани.
- Так постарайся заслужить, - посоветовала верховная жрица.
Мы прошли через врата храма, и Уосерит отправила целую толпу слуг укладывать мои вещи. Мерит велела нагреть мне воды для купания.
- Сейчас? - удивилась служанка.
- Конечно, сейчас. Не утром же! - буркнула моя няня.
Я лежала в ванне и старалась вспомнить все, что произошло в спальне Рамсеса. Мне хотелось вспоминать это снова и снова, сохранить в памяти каждую подробность… Мерит терла мне спину, а я рассказывала ей о событиях дня, от начала до конца. Выслушав меня, она тяжело вздохнула и прошептала:
- Теперь ты женщина, госпожа моя. А скоро… - Мерит зашмыгала носом. - Скоро уйдешь от меня к Рамсесу.
- Не плачь, мауат. Никогда я тебя не брошу. Даже ради сотни фараонов.
Мерит поморгала и задрала подбородок.
- Это слезы радости, а не горя. Царица Нефертари! Мать будущего фараона Египта.
Лежа в теплой воде, я вздохнула.
- Теперь нам не придется никого бояться. Ни верховного жреца, ни Хенуттауи. Если я стану царицей, даже Исет нам ничего не сделает.
Я встала, и Мерит протянула мне теплую простыню. Я целиком в нее закуталась, но все равно дрожала.
- Вдруг я не смогу родить ребенка?
- Кто тебе сказал? - зашипела Мерит. - Почему это ты не сможешь родить?
- Я маленькая.
- Таких женщин полно.
- Не таких же маленьких. И потом, моя мать умерла, рожая меня, - прошептала я.
- У тебя будет много детей. Столько, сколько захочешь.
Я накинула тунику. В туалетную комнату доносились голоса из спальни: мои вещи укладывали в привезенные из Малькаты сундуки. Я пробралась через полную слуг комнату и вышла на балкон - посмотреть на рощи. В лунном свете сикоморы напоминали худых сгорбленных старушек. Увижу ли я их снова? Я дрожала от холода.
- Госпожа! Что ты там делаешь? - завопила Мерит, увидев меня на балконе.
- Смотрю на рощи в последний раз.
Няня схватила меня за руку.
- Ты увидишь Египет в последний раз, если простудишься и умрешь. Ложись в постель! Тебе нужно выспаться.
Я бросила последний взгляд на рощи богини Хатор. "Это мои последние спокойные часы, - подумала я. - Любовь к Рамсесу принесет одни только неприятности".
- Госпожа будет почивать! - объявила Мерит служанкам. - Утром закончим.
Няня затворила за ними тяжелые двери и подошла к кровати.
- Ты стала женщиной! - снова сказала она, радостно глядя на меня.
Тефер свернулся клубочком у моей подушки.
Я рассмеялась.
- Я уже два года как стала женщиной!
- Женщина - еще не женщина, покуда… Быть может, через несколько месяцев мы будем готовить для тебя родильный покой, - гордо закончила Мерит.
Мерит ушла, а я лежала в постели и смотрела на потолок. Эти рисунки я видела, наверное, сотни раз, но теперь даже не могу ничего вспомнить. Такова наша память - то, что кажется ясным и незабываемым, в следующий миг рассеется, словно дым. Только мне не хотелось забывать то, что произошло между мной и Рамсесом, и я представляла себе это снова и снова, старалась запомнить его взгляд, запах кожи, запомнить, как я обнимала своими ногами его сильные ноги. Мне страстно хотелось быть с ним, и я надеялась, что он мечтает сейчас обо мне.
Спала я в ту ночь урывками, мне казалось, что утром я проснусь, и все окажется сном… Наконец сквозь тростниковые занавеси просочился молочный рассвет, я открыла глаза и увидела, что вещи уже уложены. Мерит улыбнулась мне из-за груды белья.
- Интересно, долго ли ты собираешься спать?
Я выбралась из кровати.
- Пора отправляться?
- Как только оденешься и причешешься. Думаю, Уосерит захочет с тобой поговорить.
В холодную погоду я одеваюсь быстро. Едва Мерит закончила укладывать мне волосы, в дверях появилась верховная жрица и обвела взглядом комнату.
Слуга забрали тяжелые сундуки, вынесли корзины с моими туниками, накидками и нарядами, расшитыми бусинами. Комната сделалась большой и пустой, наши голоса эхом отдавались от голых стен и высокого потолка.
- Слуги постарались, - одобрительно заметила Уосерит. - Ты готова ехать?
Мне вдруг сделалось страшно. Храм не стал для меня домом, но именно здесь я почувствовала себя взрослой, здесь меня научили быть настоящей царевной.
- Хочу попрощаться с Алоли, - сказала я. - И с другими жрицами.
- Успеешь. - Уосерит уселась, жестом пригласила меня последовать ее примеру и тут же негодующе заметила: - Надеюсь, на трон ты не сядешь, словно просительница, которая целый день простояла в приемном зале и только и мечтает бухнуться на первое попавшееся место и перевести дух.
Я встала и медленно опустилась на стул. Нога свела вместе, спину выпрямила, сложила руки на коленях и посмотрела на жрицу.
- Гораздо лучше. То, как ты сегодня во дворце усядешься в кресло, должно сказать о тебе не меньше, чем слова, что слетают с твоих уст. - Уосерит взмахнула рукой. - Осталось посадить Тефера в корзину и пойти прощаться. День предстоит тяжелый. Если Рамсес намерен сделать тебя своей женой, ему придется сразиться за тебя в тронном зале. Помнишь, что рассказывал Пасер про тронный зал?
- Тронный зал такой же, как Большой зал, но в нем только один стол, и там принимают просителей.