Все как-то само выстроилось в логическую цепочку - вот что имели в виду в "Стораксе", когда говорили, что мы будем вместе. Вместе, но каждый отдельно! Алька была со мной, но с таким, о котором мечтала она. Я был с ней, но с такой, о которой даже боялся грезить! Как изощренно! Значит Ксана, это Алька, только такая, о какой я только мог мечтать?! А тот кузнец - это был я, только воплощением ее мечты!
- Быстрей, барин, быстрей, беги за мной!
Ксана схватила меня за руку и потащила прочь из усадьбы, через поле, к лесу. Я оглянулся. Усадьба складывалась как карточный домик вместе с окружающим пространством. Воздух стал холодным, вокруг была осень. Настоящая, с опадающими листьями и мелким дождем. Едва мы перебрались через мостки, как они исчезли вместе с речкой и деревенькой по ту сторону. Теперь вокруг была пустая холодная равнина, и только окна моей деревеньки горели вдалеке. Я, почти теряя сознание от бешеной гонки, присел на мокрую землю:
- Ты и теперь скажешь, что это все по настоящему, что это на самом деле? По мне так это какая-то жуткая сказка.
- Просто мы сейчас в твоей сказке. И это все по настоящему, не сомневайся.
- Кто ты на самом деле? Ты - Алька? - Я чувствовал, что схожу с ума - еще ми
- Я - Ксана, я твоя Ксана. - Она как заправский гипнотизер сделала пасс у меня перед глазами, и я провалился в темноту бессознательного.
* * *
- Скажите, сколько еще он будет в этом состоянии? - Алька смотрела на мужа, лежащего без всяческих признаков сознания в гелевой ванне, предназначенной специально для коматозников, с целью недопущения появления пролежней, подключенного к аппарату искусственного дыхания, в реанимационной палате "Сторакса"
- Трудно сказать, - это первый и единственный подобный случай. Прошло больше месяца после вашего возвращения. Он в глубокой коме, и чем дольше он в ней остается, тем меньше у нас шансов вернуть его назад.
- Как же это получилось? Ведь со мной все в порядке!
- Все в порядке и со всеми остальными путешественниками, случай с вашим супругом - исключение!
- И все же.
- Я могу только повториться, что после запуска машины неожиданно прекратилась подача электричества, компьютер отключился, и произошла передозировка компонента, введение которого контролировал компьютер. Это вызвало погружение вашего мужа в состояние глубокой комы. Я вообще поражен, что он остался жив. Мы немедленно извлекли микрочип и применили все возможные средства реанимации, но - тщетно.
- Профессор, но там, в прошлом, я видела его, я была с ним…
- Это был сценарий. Каждый из вас должен был испытать свое приключение, а образы, написанные для вас, складывались из вашего воображения и программы компьютера. Проще говоря - вы видели то, что хотели видеть.
- Сценарий. Как странно… я уверена, что это был именно он, только в другом образе. Я только после возвращения поняла, что кузнецом был именно он…
- Что мадам?
- Простите, это я о своем. Так что же делать? Если он не вернется к работе в ближайшее время, он просто потеряет её. Как быть?
- Безусловно, мы выплатим полагающуюся страховую сумму - она с лихвой покроет все ваши расходы, ну а дальше как богу будет угодно.
- Как я могу помочь?
- Приходите и разговаривайте с ним. Нужно разговаривать - все кто в коме слышат, что происходит вокруг, это доказано. Любое слово, любое воспоминание может дать толчок к пробуждению. В свою очередь, мы применяем все известные методы лечения. Надо надеяться…
Профессор вышел. Алька вглядывалась в мертвенно-бледное восковое лицо мужа. В памяти еще ярки были образы прошлого. Сумасшедшее чувство всепоглощающей любви к Григорию, переродилось в еще более сильное чувство к мужу, образ которого принял её виртуальный возлюбленный.
- Данька, - она наклонилась к его лицу и прошептала едва слышно, - кого ты сейчас видишь там, Данька? Возвращайся скорее, прошу тебя!
Он еще не знал её секрета. Маленькая жизнь билась под её сердцем.
- Возвращайся, хороший мой, мы тебя очень ждем…
* * *
- Черт дери этих баб, - ворчание Анисима заставило меня открыть глаза, старый слуга, шаркая ногами по спальне, открывал занавеси на окнах, впуская в комнату тусклый свет осеннего утра. - Довели до падучей такого человека…
- Анисим, хорош бурчать!
Анисим подпрыгнул от неожиданности:
- Разбудил вас, барин, - простите Христа ради. Думал вы еще без чувств - давеча в себя не приходили, простите!
Я лежал в своей постели, переодетый в белую ночную сорочку и колпак. За окнами под порывами холодного ветра раскачивались пожелтевшие ветви ивы.
- Что это со мной?
- Захворали вы, барин, благо Ксана вас нашла - прибежала, говорит - плохо вам. Мы вас в дом принесли, переодели. Теперь вот, Ксана отвар готовит…
Я поднял глаза на стену. Портрет исчез. Анисим, перехватив мой взгляд, укоризненно покачал головой:
- Убрали мы его, от греха подальше. С тех пор как барыня ваша в заграницы с кузнецом сбежала - сразу и убрали.
- Сбежала с кузнецом?
- Ой, барин, как бы умом вы не тронулись, - еще летом сбежала, имение продала и за границу уехала, вы-то почитай все лето горе заливали, насилу вас с Ксаной в чувство привели.
Я ничего не мог понять. Еще вчера я стрелял в Ксану, которая оказалась совсем не Ксаной, а моей Алькой, еще вчера я четко понимал, что виражи виртуального путешествия завели меня в глубокие дебри, и я успешно сам себе эти дебри объяснил. Теперь, оказывается, прошло лето, в течение которого я заливал горе, а моя жена сбежала с кузнецом. Стоп, - ну да, все правильно, все логично, ведь должна была как-то измениться легенда для жителей моей деревни. Им ведь не объяснить, что своими неадекватными действиями я вызвал скачок в программе и исчезновение целого куска земли вместе со всем, что на нем находилось. Предупреждал же профессор - нельзя убивать. Только он обещал, что тогда программа просто прервет путешествие и вернет нас в настоящее. Алька уже вернулась назад. Почему же я до сих пор здесь, почему я не возвращаюсь?
Скрипнула дверь и в комнату едва слышно вошла Ксана.
- Выпей, барин, - она протянула мне глиняную плошку с каким-то отваром, - выпей, не бойся, тебе надо на ногах быть, а это снадобье тебе силу вернет.
- Ксана у нас кудесница, - Анисим подмигнул и пошел к двери, бормоча себе под нос:
- Да, осень-осень, что-то рано осень в этом году настала…
Ксана! - Я взял её за руку, - что происходит?
- Пей отвар, барин, пей, полегчает.
- Скажи что-нибудь, объясни…
- Я умом не могу, барин, я только сердцем чувствую - беда большая. Я в шар смотрела - ты не живой и не мертвец, ты и здесь и не здесь, тебе даже букашку нельзя трогать - иначе все на земле нашей изменится, и в то же время жизнь наша мимо тебя проходит. Ты - сам по себе, мы - сами по себе. Мы настоящие и ты настоящий, только ты свою судьбу проживаешь, а мы, вроде как со стороны смотрим.
Я притянул её к себе, и поцеловал в губы. Она улыбнулась и тряхнула черной гривой волос:
- Что, силы возвращаются?
Я вскочил с постели, подхватил её и закружил по комнате:
- Я силен как никогда!
Она стянула колпак с моей головы и запустила пальцы в мою шевелюру:
- Погибну я через твою любовь…
- Не говори так, все наладится.
- Ты должен вернуться туда, откуда пришел.
- Но у меня не получается, а сам я не знаю как, да и не очень хочу. Если только с тобой…
Я прижал её к своей груди:
- Никому, слышишь, никому не отдам тебя, любимая моя.
- Я и сама от тебя не уйду, если не прогонишь, - она глядела мне прямо в глаза. Волна желания затуманила мой разум, и я увлек Ксану на большую кровать под прозрачным балдахином
- К черту возвращение, к черту опасность, только ты для меня имеешь значение!