- Он же скотина сказал, что ты умерла. А потом вообще смылся. Теперь-то понятно, почему этот боров тихо слинял с болот.
- Почему же ты сейчас решил найти его?
- Так получилось, птаха. Судьба начала возвращать отобранное. Соединился Тимофей с Лизой и сыном. Я с дочерью. Осталась белым пятном только ты. Решили найти твою могилку на "Затоне".
Она покорно кивнула.
- Понятно для чего нашёл его.
- Хотели точку во всей этой истории поставить. Дочка очень убивается. Из твоего старого дела взял фотографию для неё. Радости и слёз было, не рассказать тебе.
- Дашь и мне посмотреть, какая я была, не помню себя.
- Красивая, - погладил он её, как ребёнка по голове.
- Что с лагерем?
- Ракетный дивизион на "Затоне" теперь. Военные, в общем. Я тебе потом растолкую что это. Сын Тимофея нёс там службу. Лизонька очень на тебя похожа. Увидишь и вспомнишь себя.
- Как жизнь напетляла уже новое поколение на "Затон" попало, правда, в другом качестве. Ты был там?
- Был. Поправишься, я восстановлю твои документы, и слетаем. В Норильске Тимофей с Лизой живут. Я часто у них бывал. К детям летал на "Затон". Так уж расщедрилась жизнь, что свела наших с Тимофеем детей в одно целое. Илюша муж нашей доченьки. Вот так! Утомил я тебя. Поспи. Я рядом лягу, только в кабинет заскочу.
Страх перед жизнью
Зайдя вместо кабинета в кухню, он выпил полстакана коньяка. Но спиртное не успокоило и не добавило ума. "Надо возвращаться". Он пришёл и лёг рядом. Обняв, прижавшись к ней щекой, стараясь целовать, как маленького ребёнка в подбородок, щёки, носик, пытался успокоить женщину. Но ночь всё равно прошла в тревоге, как не старался утром проснуться пораньше её, не получилось. Она лежала на спине, изучая хрусталики подвесок на люстре.
- Ты спала?
- Я думала.
- Танюша, тебе не надо пока ломать голову проблемами, это моя часть вопроса. Твоя же забота выздоравливать и поправляться. А потом уж думы думать будем вместе.
- Я рассердила тебя?
Он поднялся на локоть и навис над ней.
- Совсем нет. Что тебя беспокоит?
А она тихо-тихо прошелестела.
- Я никто, меня нигде нет, я прах. Это моя ошибка. Прах должен оставаться прахом.
Он не придал её интонации большого значения. По его мнению: она, как и он, должна купаться в радости и счастье. Он перешагнул первую ступень, и все его думы были о другом. Он смотрел и смотрел на неё улыбаясь, думая о том, что отношения сильного и слабого пола - штука загадочная. Главное для него сейчас было то, что она жива. Вид, красота, всё по боку - жива! Он осторожно губами прикоснулся к её щеке. Он всю жизнь любил даже память об этой женщине и вот она тут, рядом, а он не ведает что с этим делать: выказать свои чувства сразу или отбросив все романтические глупости, сначала должен помочь, вернуть её к жизни, но как…
- Документы восстановим, для меня нет проблем. Что ещё?
- Ты красивый, - посмотрела на него она и замолчала.
- И что дальше? - растерянно проговорил он.
Но, она, отвернувшись, закрыла глаза, давая ему понять, что не намерена продолжать разговор. Столько ждала, терпя нечеловеческие условия и эксперименты над собой. Надеялась на встречу, а вот сейчас поняла, что напрасно. Может, не надо было покидать больницу. Самое её там и место. Он убежал по жизни далеко вперёд, а её в этой жизни просто нет. Она осталась всего лишь Таней Петровой с лагеря на "Затоне". Зачем она ему такая юродивая, только будет помехой, обузой. Кажется, Илья выбился в начальники, так ему совсем другая нужна жена. Надежда встретить опять Илью помогла выжить, не сойти с ума, но реальная встреча показала, что грёзы и жизнь не могут накладываться одно на другое. Там они были на равных. Два зека. Ему нужна была её любовь. "Посмотрю дочку один только разик и уйду на все четыре стороны", - решила она.
Её поведение разогнав эйфорию его насторожило.
- Таня посмотри на меня.
- Я тебя слышу, говори, - заупрямилась она, боясь показать свои слёзы.
- Будь по-твоему. Мне надо на работу. Сейчас придёт работница, что готовит и убирает квартиру, ты не волнуйся и не надо бояться её Хорошо? Я приеду в полдень. А вечером подъедет дочка. Лидия Васильевна тебя покормит. Я постараюсь пообедать с тобой. Танюша, ты слышишь меня?
- Лидия Васильевна твоя жена? - спросила она тихо. - Она меня не побьёт? А что если она меня без тебя сдаст санитарам?
- Танюша, я не был женат. Эта женщина моя домработница. Тебе ничего не грозит.
- Не переживай. Я тихо полежу, никому не мешая. Не надо из-за меня ломать своих планов.
- Таня…
- Меня без тебя не заберут?
- Об этом не думай, - поцеловал он её легонько в уголочек губ. Здесь тебя никто не тронет. Вернусь, как только смогу. - Он, выйдя, прикрыл плотнее спальню, чтоб не тревожить её предстоящим разговором с работницей. "Как-то странно она стала себя вести. Что я сделал неправильно, чем обидел? Разговаривали, радовалась, вдруг развернулась ко мне спиной и замолчала. Скорее бы уж приезжала Лизонька. Кажется, идёт домработница". - Услышав поворот ключа в двери, обрадовался приходу женщины он.
- Ох, Илья Семёнович вы меня напугали. - Наткнувшись на него, вскрикнула та. - Опаздываете?
- Я вас жду, Лидия Васильевна. Честно говоря, еле дождался, время поджимает. Разговор есть. Не удивляйтесь, тут такое дело… Как бы вам попонятнее объяснить, - мялся он. - Я нашёл свою жену, мать Лизоньки.
- Она же умерла при родах? - вытаращила глаза женщина.
- Мы все так и думали до вчерашнего дня. Оказалось, ошибались. Там длинная история. Она просидела всё это время в психушке… В двух словах не расскажешь…
- А она не опасная? - заволновалась женщина.
- Нет, нет, там всё нормально. Слаба, худа только и за временем не добегает. Вы по-доброму с ней, очень прошу вас. К вечеру дочь с мужем подъедут. Я тоже на обед попробую заскочить.
- Вы такие вещи Илья Семёнович рассказываете, мороз по коже. То дочка нашлась. Теперь вот жена живой оказалась. Праведник какой-то перед Богом за вас просит не иначе.
- Да уж, сам в растерянности…
- Идите, а то опоздаете. Присмотрю я, до вашего возвращения не уйду.
Она несколько раз заглядывала в спальню, но женщина лежала не шевелясь, развернувшись спиной к двери. Поохав и не зная, как ей поступить, уходила, прикрыв дверь. "Приедет на обед, пусть уж сам будит". Но заскочивший на обед Илья застал ту же картину. И поняв, что Татьяна притворяется, попробовал развернуть её силой.
- Танюша, поднимайся, давай пообедаем. Я знаю, что ты не спишь. Повернись ко мне. Не капризничай, я соскучился. Вот так, садись, птаха. Давай подушку положим за спину. Удобно? Ну, и отлично. Лидия Васильевна, несите обед. Я тоже тут пообедаю. На туалетном столике, вполне удобно. Вот знакомьтесь, это моя жена Татьяна Ивановна. А это Таня, Лидия Васильевна, наша работница.
Таня смутилась под взором рассматривающей её женщины, постаралась зарыться в одеяло и вновь отвернуться. Но вовремя спохватившийся Илья, перехватив инициативу и усадив жену в подушки, опять заявил:
- Давай тогда вдвоём голодать. Ты не ешь, я тоже не буду.
- Илья, не надо никому меня показывать и ещё женой представлять, Я Лизу посмотрю и уйду.
- Что ты такое говоришь, куда уйдёшь? - Отодвинув тарелку от себя, подскочил к кровати расстроенный Дубов. - Танюша, радость моя, что я слышал? Не отворачивайся. Таня, я обидел тебя, чем? Что происходит, чёрт бы меня побрал, где я сделал ошибку? - Схватив в охапку, он посадил её к себе на колени, целуя бесцветное лицо, гладя худенькие плечи и белую, как пушёк цыплёнка, голову. - Танюха, любимая моя, я обалдел от счастья, когда нашёл тебя вчера живой. Обрадовался, что могу целовать тебя прикасаться к тебе, разговаривать, а ты собралась меня бросать. Тебе плохо у меня? Давай уедем отсюда, куда ты захочешь, я всё брошу, лишь бы быть вместе и тебе было удобно и комфортно.
- Не надо Илюша так говорить. У нас нет другого способа, чтоб остаться в тех добрых, красивых мечтах счастливыми. Ты живи, как жил, расти дочку и помни меня, а я пыль, туман, дождик. Упадёт на землю белый снег, ты будешь радоваться ему, зная, что это я зашла к тебе в гости. Память обо мне будет радовать, а реальность жестока. Очень скоро ты будешь стыдиться меня, и тяготится моим присутствием. Я не хочу этого. В твоих воспоминаниях останусь там, на "Затоне", любимая и желанная. Та девочка в лагере жила сказками и не учла реальность, ей давно следовало умереть.
- Что же это такое происходит? - запаниковал Дубов, но, взяв себя в руки, он ласково попросил её. - Таня, пожалуйста, не предпринимай сейчас никаких шагов по уходу. Наберись хотя бы сил, а там посмотрим. - Это были совсем не те слова, которые ему хотелось ей сказать, но что же делать? Вот и решил хотя бы так успокоить её и отвлечь от мысли о бегстве. - С чего тебе такая чушь полезла в голову. Живут же вон Тимофей с Лизой и счастливы вопреки всему, почему же мы не можем.
- Они оба пришли из жизни, а у нас не та картинка. Ты жил, а я нет. Мне дочку посмотреть хочется, разреши. Мешать я вам не буду. Посмотрю и исчезну. А вы не жалейте. Помните меня той с "Затона".