– А тебе никогда не хотелось уехать отсюда? Начать все с чистого листа?
– Здесь живут люди, которым я нужна. Я не могу просто так оставить их. Кроме того, куда бы я поехала? У меня нет никаких причин находиться где-то вдали от этого места.
– Я даже представить не могу, как можно быть довольным жизнью, оставаясь на одном месте. Уже подписывая договор об аренде квартиры, я начал испытывать беспокойный зуд.
Она и прежде была уверена, что в его планы не входит оставаться здесь надолго. "Да-да, и не забывай об этом, девочка моя!" – напоминала она себе. Но отнюдь не хотелось размышлять над этим сейчас.
– Так что там насчет завтрака?
Люк крепко взял ее за руку, словно опасаясь, что она передумает, и повел к машине, жестом велел дворецкому посторониться и помог Эйвери устроиться на заднем сиденье. Через несколько минут они уже ехали по шоссе, и мерное урчание двигателя постепенно успокаивало нервы. Эйвери после провала прошлой ночью держалась довольно напряженно, вернувшись к строгой и даже чопорной манере. Люк, очевидно, ничего подобного не испытывал, склонился к ней так близко, что дыхание согревало ее кожу, а соблазнительные губы едва не касались уха.
– Не хочешь повторить прошлую ночь?
Интересно, он закричит и в ужасе убежит прочь, если она согласится?
Нервная дрожь не унималась, била все ее тело.
– Ш-ш-ш, – предупредила она.
Люк рассмеялся. Эйвери решила, что ее немногословность показалась ему чрезвычайно забавной.
– Хуже, чем быть пойманными полицией, быть уже не может.
Густой румянец, который, казалось, удалось смыть в душе, снова залил ее лицо и упрямо горел на щеках.
Заведение "Деревянная ложка" работало в Блэк-Хиллз уже около полувека, по-прежнему оставаясь одним из лучших мест, где можно вкусно и с удовольствием поесть. Особой популярностью пользовался завтрак. Люк с загадочной улыбкой уверенно двинулся к столику. Одна из девушек, точно поклонница, бросилась за ним и разложила меню.
– Наверняка ты постоянно пользуешься такими привилегиями у себя в Северной Каролине, да? – спросила Эйвери.
– Время от времени.
– Скучаешь по ней?
– По Северной Каролине?
– Да. Ты ведь жил там долгое время.
Люк сделал небольшой глоток черного кофе, с сахаром.
– По месту? Нет, не скучаю. По гонкам, трассе, команде – еще как.
– Почему?
Удивление в его глазах немного огорчило ее. Неужели никто прежде не спрашивал его об этом?
– Для меня нет ничего более захватывающего. Я контролирую машину, управляю, использую ее, чтобы победить, преодолеть любое препятствие на моем пути.
Она чувствовала, насколько это значимо для него.
Еще в детстве, после того, как переехали жить к своему деду, братья Блэкстоун перестали контролировать хоть что-то в своей жизни. Им это не позволялось. Не могли они отменить ни бесконечных часов фанатичной работы отца, старавшегося угодить тестю, ни его гибели на фабрике. Их мать не хотела противоречить отцу, особенно после того как почти полностью впала в зависимость от него. А между Джеймсом и Эйденом разгорались постоянные споры и противоречия. Эйден – самый непокорный из братьев – не желал отступать от своих принципов и намерений.
Побег стал для Люка привычкой. Эйвери наблюдала за ним и видела, как с помощью скорости он побеждает тревоги, разочарования и злость. Порой это выглядело пугающе, но срабатывало. Большинство людей считали его самым уравновешенным из братьев. Но нет! В нем также кипели страсти и эмоции, просто он иначе справлялся с ними. Эйден выплескивал гнев и ярость в адрес властей. Джейкоб стал представителем власти. Люк просто впивался пальцами в руль.
– Самое главное, когда за рулем, я не думаю ни о чем другом. Мысли лишь о дороге и моих действиях в следующую секунду.
Энергия, страсть в его лице и словах словно перевернули в ней что-то. Это было отнюдь не пустое позерство. Он не гнался за богатством и славой, по-настоящему любил управлять автомобилем. Не удивительно, что он, не задумываясь, отверг требование о том, чтобы ждать возвращения за руль еще целый сезон. Невозможно представить, насколько мучительно для него наблюдать за жизнью со стороны.
– То же самое и с тобой.
Эйвери подняла глаза и увидела, что Люк не сводит с нее пристального взгляда.
– Что?
– Я испытываю то же чувство рядом с тобой. – Он и несколько раз нежно провел пальцем по ее губам, отчего внутри ее все словно растаяло. – Когда мы вместе, окружающая суета будто исчезает. Не остается ничего лишнего.
Ее сердце почти замерло. Она хотела предостеречь его, чтобы не произносил подобных признаний, ведь она может их принять слишком близко к сердцу. Но в этот момент появилась официантка с тарелками. Пышные омлеты, блинчики с начинкой и хрустящий бекон. Ее желудок издал недвусмысленный звук.
– Хорошо, что утром я успела совершить пробежку.
Люк с нетерпением нарезал блинчики, но вдруг прервался и, повернувшись к ней, провел рукой по ее еще чуть влажным волосам, убрав их назад.
Она ощутила тепло его кожи и почти нечаянное прикосновение к щеке, и у нее мгновенно перехватило дыхание.
– Милая, калории – последнее, о чем тебе стоит беспокоиться.
Боже мой, как опасен это человек. К тому же он и сам это знает.
– Ты что, подлизываешься ко мне?
– Я подумал, что после прошлой ночи это будет нелишним. Я не всегда такой осел.
По большей части, это правда. Люк мог быть импульсивным и говорить необдуманно, но крайне редко по-настоящему выходил из себя, теряя самообладание. Прошлая ночь скорее исключение. И все же, оглядываясь на все, что ему пришлось пережить, это не удивительно.
Эйвери и сама находилась не в лучшей форме. Свидание для нее событие непривычное. Люк для нее необыкновенный мужчина. Подняв бутылочку с кленовым сиропом, она произнесла тост за него:
– Если в твои извинения входят и блинчики, я всегда буду рада их принять.
К ее удивлению, он не рассмеялся, лишь поймал ее взгляд, пока она, не отрываясь, смотрела в его янтарные глаза. Он склонился к ней ближе, еще ближе. Сердце Эйвери отчаянно билось, готовое выскочить из груди. Неужели он собирался ее…
Она глубоко вдохнула и на секунду замерла, боясь отстраниться и в то же время не сделать этого. И тут вдруг Люк, прильнул губами к ее губам. Ее тепло слилось с его теплом. Нервная дрожь, как после глотка крепкого коктейля, пронзила ее. Но уже через мгновение все закончилось.
– Проклятье! Эйвери, прости.
Она моментально вернулась в реальность и непроизвольно осмотрелась, не заметил ли кто-нибудь их поцелуя. Стоило хотя бы одному любопытному типу увидеть их, и через полчаса добрая половина жителей города выдаст ее за него замуж. После этого его отъезд отсюда непременно вызовет настоящий взрыв слухов и сплетен. И в самом его эпицентре она! А он? Его уже будет не найти.
Карие глаза Марка изучающе смотрели на Люка, затем в них вдруг вспыхнуло темное неистовое чувство сродни ненависти. По крайней мере, так ей показалось. Он стремительно скрыл это выражение лица и повернулся к человеку, стоявшему рядом и тихо говорившему с ним.
Неужели этот поцелуй пробудил в нем ревность? Эйвери не думала, что это так, в конце концов, он никогда не заходил дальше того, чтобы на прощание провести ладонью по ее щеке, и никогда не стремился к большему. Удобные, не слишком романтичные отношения, полезные обоим, например, во время многочисленных общественных событий и мероприятий. Так, по крайней мере, выглядела эта связь в ее глазах. Она не смогла бы долго переживать о Марке. Обернулась к Люку, почти боясь увидеть его лицо.
– Что такое?
– Прошлой ночью ты пыталась объяснить, почему тебе будет тяжело, если люди начнут судачить о нас. Я, конечно, был не в настроении слушать, но понял тебя. И вот я здесь, перед тобой. Не прошло и суток, а я снова стараюсь преодолеть границы. Так что прости меня.
Эйвери почувствовала, что стоит на краю бездонной пропасти и смотрит в чужую неизведанную даль. Темнота в глубине сгущалась, скрывая очертания, становясь пугающей и недружелюбной. Падение в эту пропасть определенно очень болезненно. Не пожалеет ли она когда-нибудь, проклиная себя, если сейчас не сделает шаг вперед?
Прошлая неделя была настоящим головокружительным аттракционом, так сменяли друг друга эмоции, чувства, то вознося ее наверх блаженства, то заставляя с замиранием сердца падать вниз. Проводить время вместе оказалось не так просто. Слишком много переживаний обнажалось, делая их уязвимыми. И давали о себе знать физиологические потребности, которые она слишком долго оставляла без внимания. Быть может, она не создана для подобных отношений, но как пройти мимо, упустить шанс быть вместе с Люком? Как бы он этого ни хотел.
– Нет, Люк. Это ты прости меня. Я думала только о себе и совсем не заботилась о том, как мои действия могут сказаться на тебе. – Она думала о том, как пронзительно смотрел на нее Марк, представляла, как эта пылкая сосредоточенность сменится унизительной жалостью в его взгляде, когда Люк уйдет. – Пусть все идет своим чередом, согласен?
– Что? Эйвери Прескотт – и вдруг никакого плана действий или правил!
– План только один, продолжай в том же духе, и да, ты должен мне еще один завтрак.
Люк рассмеялся. В глубине души Эйвери точно знала, что сделала правильный выбор. Вот только слишком скоро ее решению суждено подвернуться сомнению.