Едва они закончили завтракать, на столик вдруг легла тень. Подняв глаза, Эйвери, к своему ужасу, увидела помощника шерифа, того самого, что был свидетелем прошлой ночи. В безотчетном порыве она прижалась к Люку, словно он способен защитить ее от стыда и смущения, хотя мысленно пыталась убедить себя, что стыдиться нечего.
Офицер хитро улыбнулся:
– Доброе утро, ребята.
Люк кивнул, привстав и пожимая руку:
– Доброе утро, офицер Холлоуэй. Как ваши дела?
– Отлично, просто отлично. – Тот старался изобразить заинтересованность и заботу, что получалось, надо признать, довольно фальшиво. – Рад видеть вас здесь, ребята. После вчерашней-то ночи.
Эйвери невольно хмыкнула, но тотчас пожалела об этом. Щеки снова запылали румянцем. А Люк опять рассмеялся. Офицер подмигнул ей:
– Что ж, хорошо вам провести остаток дня.
Уходя, он то и дело останавливался возле столиков, чтобы переброситься словечком с посетителями. Надо заметить, некоторые приходили сюда почти каждое утро, исключительно чтобы поделиться свежими сплетнями. Эйвери буквально видела, как история их полночной встречи расползается по залу, порождая зловещий шепот и усмешки. К тому времени, как Люк оплатил завтрак и они собрались уходить, ей чудилось, что все взгляды устремлены на них. Пока они пробирались к выходу, едва слышный шорох разговоров, казалось, преследовал их, точно набегающая волна. Вдруг один голос прогремел над всеми:
– Ну теперь уж ведите себя как следует.
По крайней мере, теперь она уверена, что это не паранойя. Люк, не останавливаясь, без всякого смущения отдал салют. Даже администратор заведения с упоением шепталась с кем-то и резко замолчала, когда они проходили мимо.
– Хорошего вам утра. – Она двусмысленно улыбнулась.
Люк ответил улыбкой, ведя Эйвери к дверям, обнимая за талию. Черная машина Нолана как раз приближалась к дороге.
– Полагаю, теперь все официально, – оценил Люк.
– Что именно?
– Наши отношения.
Сердце замерло. Вероятно, Эйвери не была готова к этому настолько, как ей казалось.
– Я уверена, скоро все успокоится.
– Очень сомневаюсь. Я все испортил, и теперь у тебя нет выбора, придется со мной встречаться.
"А ты-то сам этого хочешь?"
– Интересно, почему?
– Ты ведь не хочешь сделать меня посмешищем для всего Блэк-Хиллз, отказав мне?
– По-моему, это самый неправдоподобный сценарий развития событий.
Это она стала бы посмешищем. Что, возможно, и произойдет, когда он уедет. Почему двое взрослых людей не могут просто побыть вместе, повеселиться в поисках приключений? Только вдвоем, без того, чтобы маленький город зашуршал слухами и сплетнями. К тому же шлейф этих разговоров мог остаться с ней навсегда.
– Ах, Эйвери, тебе уже пора знать, что я всегда прав. Именно поэтому тебе нужно просто довериться мне и позволить идти своим путем.
Даже если этот путь опасен для нее?
– И, кстати, невзирая ни на что, ты совершила благородный поступок.
– Что? Какой поступок?
– Ты только подумай, сколько скучных жизней вдруг вновь обрели цвет, услышав эту историю. Ты выполняешь свой гражданский долг перед обществом, не давая ему умереть со скуки.
– Только мужчина может смотреть на это под таким углом.
– Милая, в таком крохотном городке это непреложная истина.
Спустя почти неделю Люку больше всего на свете хотелось снова оказаться в том ресторанчике с Эйвери. Ну или в любом другом месте, но только вместе с ней.
Нолан припарковал машину возле городской площадки для игр и развлечений, Люк вышел и тотчас ощутил, будто тело сковало судорогой. Повсюду сновало множество людей. И не только местные жители. Он опознавал примерно каждого четвертого из присутствующих. Где-то глубоко внутри им овладел страх перед публикой. Как, черт возьми, такое могло случиться? Еще год назад, увидев толпу, он почувствовал бы прилив энергии, радостное возбуждение. Сегодня все иначе. Он думал лишь о слабости в непослушных ногах. И эта проклятая трость. И Эйвери рядом нет. А если подкосятся ноги и он упадет?
Местные жители, конечно, знают его историю. Они бы все поняли. Но остальные собрались, чтобы увидеть Люка Блэкстоуна, звезду автогонок. Это уже совсем другое дело. Ни с чем подобным он не сталкивался ни разу после катастрофы.
Люк дал лишь одну пресс-конференцию после выхода из больницы. С тех пор давал интервью по телефону и при личной встрече, предпочтя, чтобы мир увидел его в прекрасной форме, а не разбитого травмами. В этом состояла еще одна причина, по которой он хотел максимально приблизить свое возвращение. Если бы не пришлось переживать очередной мучительный стресс, он бы умер счастливым человеком. Именно это вызвало наибольшее сочувствие к Эйвери, которой пришлось ждать и терпеть годами, прежде чем вообще пойти на свидание. Кристина, казалось, прочитала его мысли:
– Мне очень жаль, Люк.
– Как все это произошло? Я думал, на площадке буду только я и несколько детей. – Вдруг краем глаза, он заметил что-то необычное. – Это что, новостная съемочная группа?
За спиной жены вдруг появился Эйден.
– Какого черта, Эйден? – Люк с трудом контролировал дыхание, от волнения частое и сбивчивое.
Большие карие глаза Кристины наполнились слезами.
– Мне так жаль, Люк, так жаль.
Эйден говорил из-за ее плеча:
– Один из членов совета попечителей передал информацию в университетскую газету, полагая, что это станет серьезным подспорьем для благотворительных сборов. Оттуда и расползлись слухи.
Люк не слышал ни единого слова. Он перестал смотреть новости после аварии, опасаясь случайно услышать рассказ о себе или увидеть репортаж с места собственной аварии. Даже сейчас он все еще с большой неохотой смотрел спортивные каналы. И хотя заставлял себя не отставать от событий, следить за происходящим на гоночных трассах, давалось это тяжело. Тяжелее, чем он ожидал.
Глубоко вздохнув, он пересилил себя и попытался вернуться к образу истинного профессионала, которого взращивал и воспитывал в себе годами. Однако, поскольку не делал этого уже давно, войти в эту роль оказалось не так просто, как прежде. Он чувствовал себя точно в пальто не по размеру, которое стягивало и ограничивало движения, вызывало ощущения неловкости, дискомфорта, и это необъяснимо раздражало. Если б Эйвери была здесь, вмиг бы успокоила его одним прикосновением и своим невозмутимым присутствием. Но она, скорее всего, ненавидела подобного рода мероприятия, предпочитая встречи с глазу на глаз.
– Что ж, выглядит довольно интересно.
Люк обернулся через плечо, увидел небесно-голубые глаза, робко искавшие встречи с его взглядом, и ему безмерно захотелось ее поцеловать, но он воздержался, поскольку, что бы она ни думала, у него не было цели смущать или компрометировать ее на глазах у всех.
– Привет.
– И тебе привет. – Она огляделась, и он заметил, как в ее лице появилась неуверенность. – Тебе, наверное, понадобится хотя бы небольшая поддержка.
– Совершенно точно.
Внезапно что-то в нем переменилось, и уже не казалось таким уж сложным достойно держаться перед толпой.
– Может, стоит сначала немного пообщаться с людьми, дать небольшое интервью новостной команде. Так будет легче отодвинуть их назад, за заграждения, чтобы ты мог спокойно отснять рекламный ролик.
– Превосходная идея, Эйвери. Спасибо тебе, – на одном дыхании произнесла Кристина.
Эйден похлопал супругу по плечу и подозвал нескольких человек, чтобы организовать задуманное.
К тому времени, когда преодолел несколько рукопожатий и раздал внушительное количество автографов, Люк почувствовал, что к нему возвращается самообладание. Сначала Эйвери была рядом с ним, но толпа оттеснила ее. Продолжая следить боковым зрением, он не упускал ее из виду, хотя этого и не требовалось, он будто телом чувствовал, осязал расстояние между ними.
Вероятно прочитав его мысли, она стала пробираться сквозь толпу, пока снова не прорвалась внутрь круга, который образовали вокруг него Эйден и несколько мужчин, помогая справиться с толпой. После этого он уже не отпускал ее от себя. Люк точно знал, что нуждается в ней, и его эгоистичной натуре этого было достаточно. Именно в эти минуты он поклялся себе прорваться сквозь все границы, которые сам установил. Сегодня же.
Когда он давал интервью, Эйвери находилась неподалеку. Люк решил, что будет отвечать на вопросы так, словно говорит с ней, и это позволило ему успокоиться и расслабиться. Опасное ощущение. Однако он был настолько опьянен ее присутствием, что его это совершенно не заботило. Проблемой это станет позже, когда придется вернуться к той жизни, которую он выстроил до нее.
Несмотря на сильную усталость, когда все закончилось, Люк осознал, насколько верным было решение Эйвери. Он завершил круг почета, толпа утихла и с готовностью передвинулась за заграждения, откуда можно было наблюдать, уже не мешая процессу съемок. Теперь Люк чувствовал себя гораздо комфортнее и спокойнее, и даже если испытывал определенное волнение, глядя на полдюжины детей, участвовавших в съемках рекламы, то он уж точно не собирался его демонстрировать. Эйвери тихо заговорила с режиссером. Тот кивнул, она вернулась к Люку и взяла его за руку:
– Иди за мной.
Ему не потребовалось много времени, чтобы догадаться, что она ведет его к детям. Он держался уверенно, подтверждая свой имидж.
– Привет, ребята.
В ответ он получил звонкое хихиканье и застенчивые улыбки. Очевидно, дети нервничали ничуть не меньше его. Затем заговорила Эйвери:
– Ребята, я хочу представить вам моего друга. Это Люк, как вы все знаете. Люк, а это Стивен, Мария…