Для изучения профессиональной периодики в контексте культурной политики представляется полезной перспектива социологии культуры. В рамках нижеследующих – поневоле эскизных – рассуждений не затрагивается роль исторических журналов в формировании того, что называется сегодня "политикой истории", т. е. их влияние на содержание советской исторической культуры в описываемый период. Речь пойдет о модернизации системы исторической периодики, о направлениях и пределах ее дифференциации в контексте взаимодействия политики, науки и журналистики и соответственно о том, в какой степени общими или специфическими были процессы, происходившие в академической сфере, по отношению к другим дисциплинам и, шире, другим сферам социальной и культурной жизни. Предлагаемый подход, как представляется, позволяет не только наметить возможности изучения культурной истории науки. Исследования журналов можно считать одной из лабораторий, где происходит выработка представлений о профессии. Выработка на этом материале нового понимания соотношении науки, культуры и политики могла бы стать вкладом в изменение характера профессиональной саморефлексии историков.
Советские исследования журналов были посвящены преимущественно становлению исторической периодики в первые послереволюционные десятилетия и призваны были представить ее формирование как часть партийного строительства и, естественно, носили апологетический по отношению к советской историографии характер. Эта концепция была спроецирована и на послевоенную периодику. В постсоветской историографии деятельность исторических журналов рассматривалась преимущественно в контексте противостояния научного сообщества и власти. Не случайно безусловным лидером в рейтинге исследовательского интереса оказывается журнал "Вопросы истории" в период редакторства A. M. Панкратовой (1953–1957), ставший своего рода символом оттепельной историографии и породивший целую исследовательскую традицию. Деятельность этого журнала рассматривается исследователями как одно из наиболее ярких проявлений курса на десталинизацию исторической науки как в содержательном (пересмотр господствующей версии истории и, в частности, доминировавшей интерпретации роли различных политических партий в революционном движении начала XX в.), так и в организационном плане (попытка перестройки научной коммуникации, организации публичных дискуссий и т. д.). В целом этот курс пользовался поддержкой партийного руководства и лично Н. С. Хрущева, однако в связи с изменением внутри– и внешнеполитической обстановки и в ходе противостояния, возникшего внутри исторического сообщества, деятельность журнала была осуждена постановлением ЦК "О журнале "Вопросы истории"" от 9 марта 1957 г., а созданная A. M. Панкратовой редколлегия – расформирована.
Подробный анализ деятельности журнала "Вопросы истории" оказался значимым с точки зрения выстраивания новой версии развития исторической науки, описывающей ее в контексте нарастания и надлома оттепельных веяний. Дальнейшее развитие подобных исследований потребовало выработки более сложного понимания политической подоплеки этих событий и корректировки жесткой версии о том, что этот процесс определялся противостоянием "культуры и власти", ретроградов и консерваторов. Привлечение документов из партийных архивов дало возможность увидеть этот конфликт не только как идеологическое противостояние, но и как результат борьбы внутри научного сообщества и самих партийных структур. Другим результатом этих исследований можно считать стремление не просто усмотреть в деятельности журнала "веяния оттепели", но оценить резонанс, вызванный и самой этой деятельностью, которую уже историки той эпохи соотносили с деятельностью "Нового мира", и разгромом журнала в 1957 г.
Если мы обратимся к систематическому анализу состояния исторической периодики, то последнее событие не будет уже выглядеть только лишь надломом оттепельных веяний, каким оно предстает в постсоветской историографии. Стоит отметить, что постановление 1957 г. было последним в череде проработочных указов, объектом которых становились исторические журналы. Вместе с тем практически одновременно с развернутой партийными инстанциями кампанией против "Вопросов истории" происходит радикальное преобразование системы исторических журналов, которое в определенном смысле можно считать началом нового этапа существования советской историографии и организации воспроизводства исторического знания в Советском Союзе.
Дело заключается в том, что созданные в 1945 г. "Вопросы истории" были на момент окончания войны почти единственным настоящим историческим журналом в СССР. Конечно, уже в первые послевоенные годы началось возрождение изданий, существовавших в довоенный период. Практически сразу же вслед за созданием "Вопросов истории" в 1946 г. были возрождены "Вестник древней истории" и "Советская этнография", "Ученые записки МГУ" и "Ученые записки ЛГУ" (с 1947 г.). В 1946 г. создан новый журнал "Преподавание истории в школе". Кроме того, было возрождено и несколько периодических сборников: "Исторические записки" (с 1945 г.), "Советская археология" (с 1945 г.) "Советское востоковедение" (с 1945 г.), "Труды МГИАИ" (с 1946 г.), "Исторический архив" (с 1949 г.), а также "Византийский временник", издание которого прекратилось еще в 1928 г.