- Прошу прощения, сэр.
Раввин в изумлении поднял глаза.
- А, это ты, Тимоти! - Он с облегчением улыбнулся. - Я иногда забываю, что у тебя есть ключ.
Он порылся в верхнем ящике стола.
- Вот твое жалованье за месяц.
Протягивая конверт, рав Луриа вдруг почувствовал, что мальчик пришел не только за зарплатой.
- Садись, - пригласил он, указав на стоящий напротив стул. Он протянул мальчику тарелку: - Угощайся печеньем. Домашнее!
Тим покачал головой, отказываясь от угощения. Видно было, что ему хочется остаться, но он боялся начать разговор.
Рав Луриа взял инициативу в свои руки:
- Хочу тебе еще раз сказать, Тимоти, что все семьи, которым ты помогаешь, очень тобой довольны. Ты молодец!
- Спасибо, - смущенно отозвался Тим, - но, боюсь, я больше не смогу работать.
- Ах вот как… Что-нибудь не так?
- Да нет… - мужественно ответил Тим. - Просто мне, возможно, придется уехать в интернат.
- Что ж, - сказал раввин, - наверное, мне следует тебя поздравить, но, хоть это и эгоистично с моей стороны, должен сказать, что мне немного жаль, что ты уезжаешь.
- По правде говоря, сэр, я сам не больно этому рад.
Наступившее молчание означало, что оба наконец нащупали истинную тему разговора.
- Так кто же тебя заставляет ехать? - поинтересовался раввин.
- Тетя с дядей, - нехотя ответил Тим. Он поспешил извиниться: - Не следует мне отнимать у вас время…
- Да нет, что ты, - замахал руками раввин. - Пожалуйста, продолжай.
Тим набрался храбрости и ответил:
- Это все из-за украденных денег.
- Ты украл деньги?
- Нет-нет. - Лицо Тимоти исказилось от обиды. - Но дело в том, что кто-то стащил у тетки деньги из копилки, а когда она нашла у меня то, что я у вас заработал…
- И ты ей ничего не объяснил?
Он помотал головой:
- Дядька сказал, что ей это не понравится.
- Ну что ж, Тим, - нахмурился раввин, - ты должен ей все сказать, и как можно скорее.
- Поздно уже. Сегодня вечером она встречается с отцом Ханрэханом, чтобы договориться об интернате.
Снова наступило молчание, потом Тим почти непроизвольно выпалил:
- А вы не поможете мне, сэр?
- Как же я могу тебе помочь в этой ситуации?
- Вы могли бы поговорить с отцом Ханрэханом, - попросил Тим. - Я знаю, он вам поверит.
Раввин не смог сдержать горький смешок.
- Да уж… Это, я бы сказал, довольно резкое отступление от религиозных принципов.
- Ну, вы ведь оба священнослужители… - возразил Тим. - Ведь так?
Рав Луриа кивнул:
- Да, только веры у нас очень разные. Ну, да ладно, я ему позвоню и узнаю, угодно ли ему будет со мной встретиться.
Тим поднялся.
- Спасибо! Я вам правда очень признателен.
- Тимоти, прости, что я вмешиваюсь, - осторожно поинтересовался рав Луриа, - но если ты даже не можешь убедить своих дядю и тетю, что не виноват, разве ты никак не можешь заставить их тебя простить?
- Нет, сэр, - с болью в голосе ответил Тим. - Боюсь, вы не все понимаете. - Он помолчал, потом, глотая слезы, воскликнул: - Понимаете, они же меня ненавидят!
Он повернулся и, не оглядываясь, вышел.
Рав Луриа недолго постоял в задумчивости. Теперь понятно, почему он бил окна, подумал он.
Когда-то раввин Моисей Луриа смотрел в дула винтовок разъяренных чешских полицейских. Он бесстрашно противостоял банде хулиганов, намалевавших свастики на стенах его синагоги. Но звонить католическому священнику - это нечто совершенно иное.
Наконец он в задумчивости сделал затяжку из своей трубки, узнал у оператора телефон конторы прихода и позвонил. Трубку сняли на втором гудке.
- Добрый вечер. У аппарата отец Джо.
- Добрый вечер, отец Ханрэхан. Вас беспокоит раввин Моисей Луриа.
- О-о… - протянул пастор. - Сам зильцский ребе? - "Интересно, откуда Ханрэхану известны такие подробности?" - Чем могу быть полезен, господин Луриа?
- Я вообще-то хотел спросить, не найдется ли у вас времени для беседы?
- Разумеется! Приходите ко мне завтра на чашечку чая.
- Понимаете, было бы лучше, если бы мы встретились где-то в другом месте.
- Вы хотите сказать, на нейтральной территории?
- Ну да, - прямодушно ответил раввин.
- Вы случайно не играете в шахматы? - поинтересовался отец Джо.
- Немного, - ответил раввин. - Обычно мне не хватает времени на игру.
- Ну что ж, - предложил священник, - почему бы нам не встретиться в парке? Там есть столы для игры в шахматы. Мы могли бы сыграть и одновременно поговорить.
- Отлично! - обрадовался раввин. - Завтра в одиннадцать вас устроит?
- Одиннадцать так одиннадцать, - ответил его собеседник. И весело добавил: - Шалом.
На другой день оба сидели за каменным столом с поверхностью, служащей одновременно шахматной доской. Раввин начал игру, передвинув королевскую пешку на две клетки вперед.
- Так чем я могу вам помочь, раввин? - любезно спросил пастор, делая симметричный ход.
- Речь идет об одном из ваших прихожан…
- Кто бы это мог быть?
Игроки сделали еще несколько симметричных ходов, введя в бой коней и слонов.
- Это юноша по имени Тимоти Хоган.
- О господи! - Пастор вздохнул, защищая короля ферзем. - Он что, еще одно окно разбил?
- Нет, нет. Дело совсем в другом.
Рав помолчал, сделав короткую рокировку, и продолжал несколько извиняющимся тоном:
- Мне, конечно, не следовало бы вмешиваться, святой отец. Но мне стало известно, что мальчик попал в затруднительное положение… связанное с кражей денег.
Пастор кивнул:
- Он умный парнишка, но у него, похоже, талант находить неприятности на свою голову.
На одиннадцатом ходу игроки обменялись конями.
- Да, он умница, я рад, что вы того же мнения, - ответил раввин, беря пешкой слона. - Именно поэтому будет большим несчастьем, если его отошлют в интернат.
Отец Ханрэхан с любопытством взглянул на раввина:
- Позвольте спросить, откуда вам это все известно?
- Видите ли, много лет назад мать этого мальчика какое-то время работала в моем доме. А сейчас и сам парнишка у меня подрабатывает… По субботам помогает.
- То есть шабес-гоем? - Пастор понимающе улыбнулся. - Я немного знаком с вашими религиозными обрядами.
- Тогда вам должно быть известно, что эта работа предполагает полное доверие и большую ответственность, и в свое время ею занимались такие выдающиеся представители других конфессий, как великий русский писатель Максим Горький…
- …не говоря уже о Джеймсе Кэгни, знаменитом американском актере ирландского происхождения, - добавил Ханрэхан, внезапно делая шах ферзем. - Щах!
Не давая событиям на доске отвлечь себя от темы разговора, ребе категорическим тоном объявил:
- Про мистера Кэгни не знаю, но про юного Хогана могу утверждать: он не виноват!
Пастор Ханрэхан взглянул на раввина и загадочно проговорил:
- Не сомневаюсь, что вы правы.
- Тогда почему вы ничего не можете сделать?
- Это трудно объяснить, ребе, - сказал пастор, рассеянно выдвигая вперед коня. - Но я владею некоторой информацией, разглашать которую мне запрещает тайна исповеди.
Рав не унимался.
- И что же, нет никакой возможности спасти парнишку?
Отец Джо с минуту размышлял, потом заметил:
- Пожалуй, я с ним поговорю, попытаюсь поближе привлечь его к делам церкви. Тогда у меня появится основание отговорить Кэсси.
- Стало быть, все дело в тетке?
Ханрэхан взглянул на часы:
- Уже поздно. Мне пора. Надеюсь, вы меня извините?
Раввин поднялся, но голос пастора его остановил:
- Ага, еще не все, рав Луриа.
- Да?
Наклонившись над доской, пастор сделал ход вторым слоном через всю доску и взял одну из пешек противника. Спасти иудейского короля не осталось никакой возможности. После этого католик приподнял край шляпы и откланялся.
Рав Луриа стоял на ветру, глядя ему вслед, и думал: "Он обыграл меня, но я победил, а это самое главное!"
Перед встречей с Тимоти отец Джо изучил то, что полицейские назвали бы его "досье".
Информации было предостаточно. Ему бросилось в глаза, что каждый учитель Тимоти вынужден был снижать ему оценку из-за поведения, несмотря на то, что Тим был самым умным учеником в классе.
"Умный бесенок, - написала сестра Мария Бернард. - Если бы его незаурядные способности направить на благие дела, мы могли бы считать свой долг исполненным".
В дверь постучали.
- Войдите, - отозвался пастор.
Дверь медленно открылась, и в комнату испуганно заглянул Тимоти Хоган, лицо которого сейчас почти не отличалось от его белой рубашки.
Первым, что бросилось Тиму в глаза, были длинные ряды книг от пола до потолка. Они напомнили ему кабинет рава Луриа, только здесь было больше порядка. Затем он перевел взгляд на седого священника, казавшегося почти карликом за своим огромным столом красного дерева.
- Святой отец, вы хотели меня видеть? - робко спросил он.
- Да, хотел. Садись, мой мальчик.
Оставаясь стоять, Тим выпалил:
- Я не крал денег, отец Ханрэхан. Клянусь богом, не крал!
Пастор перегнулся через стол и тихо сказал:
- Я тебе верю.
- Правда?
Ханрэхан сомкнул ладони.
- Юноша, сейчас не важно, прав ты на этот раз или нет. За тобой столько всего водится, что хватило бы на несколько человек.
Тим попытался угадать, что у старика на уме: