Малышке, кажется, переезд не нравился. Она хныкала, когда они наконец добрались до палаты Элли, которая сидела, обложенная подушками. Она была бледна, и ее длинные волосы лежали безжизненными прядями, но следы от катетеров и кислородной маски исчезли, и, когда она увидела в дверях Макса с малышкой, ее лицо озарилось лучезарной улыбкой, от которой у Макса перехватило дыхание. Элли протянула руки, и Макс передал ей сверток. Но не спешил уходить - Мышонок плакала, и вполне могло оказаться, что он единственный, кто сможет ее успокоить. Ведь он знал этого ребенка лучше всех остальных, включая даже его мать. Он может понадобиться. Может, через некоторое время.
Персонал занимался своими делами.
- Она голодна, - сказала медсестра. - Я принесу бутылочку.
Макс кивнул. Она действительно хотела есть - Макс отличал этот плач. Ему пока нельзя уходить - возможно, понадобится помочь Элли с кормлением. У него хорошо получалось. Он знал, как правильно держать Мышонка, как и когда наклонять бутылочку. А если все хорошо идет, она найдет тебя взглядом и уставится так внимательно, что ты почувствуешь себя самым важным человеком в мире.
- Мне кажется, я могу попробовать сама ее покормить, - сказала Элли. Наверное, она заметила выражение его лица, потому что немного покраснела. - Я не пила лекарств, а акушерка, которая приходила утром, показала мне, как выдавливать молоко. Она сказала, оно еще не пропало и его станет много, как только я начну кормить. А если вдруг нет, - теперь Элли словно защищалась, - я могу докормить из бутылочки, но нам обоим будет лучше, если я попробую.
- Вам помочь правильно ее приложить? - спросила медсестра.
- Я, пожалуй, попытаюсь сама, - ответила Элли в смущении. - Акушерка дала мне почитать "Без паники: руководство для роженицы", это замечательная книга. Там есть техника как раз для детей этого возраста - как будто я уже сто раз это делала.
- Я читала, - кивнула медсестра. - Там про то, чтобы приложить малыша кожей к коже и дать ему устроиться самому?
Элли горячо кивнула.
- Предполагается, что мать и ребенок справятся без посторонней помощи… - Медсестра нахмурилась. - Учитывая то, что вы только что выписались из отделения экстренной помощи, мне бы не хотелось оставлять вас наедине с ребенком.
Мышонок теперь громко и взахлеб плакала, - раньше Макс такого не слышал. Этот плач заставлял его нервничать.
- Может, отец останется? - предложила сестра. - Это ведь разрешено?
Элли качала ребенка.
- Ш-ш-ш, ш-ш-ш, - мурлыкала она, - все в порядке.
За исключением того, что оно было явно не в порядке. Макс видел, как его напряжение отражается на лице Элли, а плач малышки с каждым мгновением становился все более отчаянным. Кто-то должен все уладить.
- Конечно, разрешено, - заявил он. - Почему бы нет. И будет неплохо, если вы нас оставите.
Все вышли и закрыли за собой дверь. Макс задвинул шторы на окнах, выходивших в коридор:
- Что мне делать?
- Ничего, - сказала Элли, распеленывая ребенка. - Мне нужно ее раздеть… - Она возилась с завязками рубашки, но потом подняла взгляд, и Макс заметил, что в глазах у нее стоят слезы. - У нее даже нет имени! - выпалила она.
- Почему же, есть. - Макс подошел ближе. Он знал, как снимается эта рубашка. - Ее зовут Мышонок - потому что она маленькая и милая и иногда шевелит носиком. Подгузник тоже снимать?
- М-м-м… нет, думаю, не надо.
- Кожа к коже, верно?
Элли старалась не встречаться с ним взглядом.
- Нужно положить ее… положить Мышонка между грудями.
Макс сглотнул:
- Хорошо, я ее подержу, пока ты не разберешься со своей рубашкой.
Он был привычен к тому, чтобы держать почти голенькую малышку. Движения незапеленутых ножек уже не вызывали паники. Он прижал девочку к груди, и это удивительным образом ее успокоило. Он чувствовал, как маленький носик трется о рубашку и как резкие всхлипы сменяются тихим посапыванием.
- Она тебя любит, - сказала Элли.
- Она меня просто хорошо знает. Может, запах привычный.
Макс усиленно старался не смотреть на Элли, в то время как она вытащила руки из рукавов и стащила рубашку вниз.
- Ну… - ее голос почему-то звучал сдавленно, - так написано в книжке. Ребенок должен тебя слышать, видеть, осязать и чувствовать вкус. Я кладу ее на грудь лицом вниз и глажу по спинке, и она узнает мой запах и потом начинает двигать головкой в разные стороны и сама находит сосок.
- Правда? - Макс так удивился, что посмотрел вверх и увидел Элли с обнаженной грудью.
Груди были маленькими и круглыми, как и вся она. Бледные и крепкие, со следами вен и сосками орехового цвета.
Макс сглотнул еще раз. Он не должен был этого делать. Действительно не должен. То же смущение он заметил в глазах Элли, отводя взгляд, и ему стало жарко от стыда. На какое-то мгновение ему захотелось отдать ей ребенка и оставить ее, но он не мог бы так поступить. Они не разрешат ей делать это одной, а под наблюдением незнакомого человека шансы, что кормление пройдет успешно, сильно уменьшатся. Поэтому он улыбнулся:
- Ты похожа на Мадонну. Готова?
- Ну…
Макс должен был правильно положить Мышонка, а это неизбежно означало, что ему придется прикоснуться к груди Элли. Он старался игнорировать это знание. И легкий зуд внутри, который оно вызывало. По крайней мере, это не заняло много времени, и потом он смог отступить и просто наблюдать. На случай, если ей понадобится помощь. Но, казалось, все идет хорошо. Малышка даже перестала сопеть, лежа на голой материнской груди. Элли осторожно погладила ее по спинке и подняла руку, чтобы сделать это еще раз - снова и снова. Ее пальцы нежно касались миниатюрных позвонков. Наверняка это ощущение было очень умиротворяющим. По крайней мере, Макса оно умиротворяло.
Малышка задвигалась, поднимая и опуская ножки.
- Как ты думаешь, ей нужно одеяло? - прошептала Элли.
- Здесь вроде тепло. Взгляни-ка на нее.
Малышка подняла головку, услышав голос.
- Она на меня смотрит. - В голосе Элли теперь звучало удивление.
Макс наблюдал за Мышонком. Она подняла ручки ко рту, а потом повела одной из них в сторону, нащупывая грудь. Она начала двигать головкой в стороны и тереться носиком о грудь Элли - точно так же она не так давно возила головкой по футболке Макса. Он открыл было рот, чтобы сказать что-нибудь ободряющее, но передумал. Ему не хотелось прерывать магию, которая творилась на его глазах. Шум и голоса из-за двери стали незаметны, и в комнате воцарилась совершенно особенная тишина. Макс и Элли наблюдали за ребенком, оба вовлеченные в нечто такое, чему не хотелось мешать. Что-то первозданное и инстинктивное. Что-то чудесное.
Мышонок теперь качала головой. Потом она вытянула шею, ее головка дернулась и приземлилась прямо на грудь Элли. Элли ахнула и протянула руки, чтобы поддержать малышку, которая открыла ротик и высунула язычок в поисках соска.
У Макса перехватило дыхание. Он мог бы поклясться, что, когда малышка наконец нашла сосок, его сердце сбилось с ритма. Он услышал сосущий звук. Когда маленькая ручка сжала грудь женщины, он с трудом сглотнул, ощущая в горле что-то подозрительно похожее на подступающие слезы. Потом Элли подняла взгляд - она не скрывала слез. Они катились по щекам и блестели в глазах, но Макс никогда ни на чьем лице не видел такого выражения счастья. Он не мог отвести взгляда. И сглотнуть тоже больше не мог, но это потеряло значение.
Он потом вспоминал эту минуту всю свою жизнь. Это счастье. Связь - между Элли и ее ребенком. Между ней и им самим. Этот момент искупил все безумие прошедшей недели - ведь если бы он не притворился отцом, он не был бы сейчас здесь и не мог бы наблюдать за этим чудом. Он и Элли разделили эту магию - никто другой не мог бы к этому прикоснуться или хотя бы отдаленно понять.
Элли первой отвела глаза, и он чувствовал, каких усилий ей это стоило. Она снова посмотрела вниз, и Макс тоже. Мышонок блаженно сосала, глядя на мать. Элли больше не поднимала взгляда. Но Макс запомнил его навсегда.
Теперь он мог сморгнуть набежавшие слезы, глубоко вдохнуть и медленно выдохнуть. Мог даже улыбнуться. Его работа закончена.
Глава 5
Макс вошел в комнату и запел:
- С днем рождения, наш Мышонок, с днем рождения тебя!
Элли хохотала:
- Ей же всего неделя!
Он держал в руках связку радужных воздушных шариков, которые привязал к дверной ручке, и снова выскочил за дверь. Элли страшно удивилась, когда через мгновение он вернулся, и руки его были полны свертков. Он свалил их в ногах кровати, где было достаточно места, потому что она сидела скрестив ноги, опираясь на подушки, держа на руках дочку, полностью поглощенную кормлением.
- Макс… что это такое?
Внимательный взгляд темных глаз не вязался с довольной улыбкой, которая, впрочем, немного потускнела.
- Ты же не успела обзавестись необходимыми для ребенка вещами, не правда ли?
- Нет… - Элли закусила губу. - Я думала, у меня еще много времени, ну и вообще беспокоилась о другом…
Улыбка снова стала шире.
- Вот и я так подумал. Раз уж они собираются скоро вас выпустить отсюда, я решил, что вам для начала кое-что пригодится.
- О, Макс… - В эти дни, чтобы расплакаться, Элли было достаточно самой малости. Она стеснялась этого, потому что обычно за ней такого не водилось. - Как будто ты недостаточно для нас сделал!
Макс пожал плечами:
- Она закончила? Кажется, заснула.
- Ага. - Элли засунула мизинец в ротик малышки, чтобы та перестала рефлекторно сосать.