В тот же вечер Диана отправилась на Корал-стрит, но застала дома одного Дамиана. Он валялся на диване и смотрел на DVD старый фильм о Джеймсе Бонде. Брат заявил, что очень рад тому, что именно Диана пришла за вещами Эммы.
- Я боялся, что она придет сама, и, честно говоря, не знал бы, что ей сказать. Ты не поверишь, сестренка, но, кажется, я по ней скучаю. Немножко, - мрачно добавил он, - и я вроде бы уже свыкся с мыслью о том, что стану отцом, а теперь придется от нее отвыкать. Ведь я ждал рождения ребенка со дня на день.
- Не расстраивайся, милый, - принялась утешать его Диана. Брат у нее был симпатичным и надежным молодым человеком, и она не сомневалась, что в один прекрасный день он встретит достойную девушку, которая сделает его счастливым. Оставалось надеяться, что она окажется лучше Эммы. Диана сделала ему бутерброд с маслом, намазала сверху джемом и налила чашку чаю. - Пожалуй, тебе пора сходить в магазин, - напомнила она брату. - В холодильнике хоть шаром покати.
- За покупками всегда ходила Эмма. Наверное, я стану заезжать в супермаркет после работы, по пути домой.
- Заставь Гарта и Джейсона помогать тебе. Если хочешь, - в порыве великодушия предложила Диана, - я могу по субботам заходить к вам и делать покупки.
- Ни за что, - заявил Дамиан, отрицательно качая головой. - Пришло время нам троим самим научиться заботиться о себе. У тебя есть своя жизнь, Ди, как и у каждого из нас. - Он добавил, что не станет помогать ей складывать вещи Эммы, потому что лишь расстроится еще сильнее. Очень кстати, что она знает, где что лежит. - А после того, как ты все соберешь, я отвезу тебя в Бланделлсэндз на машине.
Когда на следующий день Диана после окончания работы появилась в дверях Иммиграционного центра, из большого серого седана, припаркованного у тротуара с противоположной стороны улицы, вылезла Эмма и пошла к ней навстречу через улицу. За рулем машины сидел симпатичный смуглолицый молодой человек, а в полумраке заднего сиденья виднелась какая-то женщина средних лет.
- Спасибо, - сказала Эмма, принимая из рук Дианы чемодан.
- А где малыш? - сразу же спросила Диана, которой очень хотелось взглянуть на ребенка.
- Он остался в машине, с матерью Рави. Хочешь посмотреть на него? Мы назвали его Умеш. - Эмма выглядела гораздо счастливее, чем ожидала Диана. Каким-то образом все устроилось как нельзя лучше.
- Это Рави сидит за рулем?
- Да. Я встречалась с ним до того, как познакомилась с Дамианом, и даже не думала, что залетела от него.
Заметив, что Диана идет к автомобилю, индианка в роскошном зеленом сари с красной кастовой точкой между бровями распахнула заднюю дверцу и приветствовала девушку радостной улыбкой.
- Хотите взглянуть на моего очаровательного, славного внука? - Она откинула уголок шали, прикрывавшей лицо малыша. - Знакомьтесь, это наш Умеш.
- Он у вас очень симпатичный, настоящий красавец, - согласилась Диана.
У ребенка была смуглая гладкая кожа, длинные черные ресницы и жесткая черная курчавая шевелюра на голове. Он крепко спал, не обращая внимания на суматоху, которую породило его появление на свет.
Женщина осторожно прикрыла дверцу. Эмма обошла машину сзади и открыла багажник.
- Я думала, что Рави прогонит меня с глаз долой, - прошептала она. - Но он, наоборот, очень обрадовался тому, что у него есть сын, а его отец и мать готовы были плясать от счастья, хотя и настояли, чтобы мы немедленно поженились. Вся штука в том, что братьев у Рави нет, одни сестры. Они замужем, но и у них родились девочки. Так что Умеш стал их первым внуком, и они заявили мне, что он - лучшее приданое, которое может принести с собой девушка, хотя я не совсем понимаю, что они имеют в виду. Я даже не знала, что Рави живет в этом чудесном большом доме в районе Принцесс-парка. Но все равно, Ди, - грустно улыбнулась Эмма, - я бы хотела, чтобы отцом моего сына был Дамиан.
А Броуди обнаружила, что влюбилась в собственного деда! При первом же удобном случае она включала компьютер, выводила на экран монитора его фотографию и время от времени поглядывала на нее. Снимок то и дело исчезал, и на мониторе возникала экранная заставка, и тогда Броуди поспешно трогала "мышку", чтобы вернуть его на место.
- Спокойной ночи, дедушка, - говорила она, выключая компьютер перед тем, как лечь спать. Не было смысла пытаться представить, как бы он выглядел в старости, потому что шансов постареть у него не было. Через несколько лет после того, как была сделана эта фотография, он нелепо погиб в перестрелке. На веб-сайте не обнаружилось никакой информации о том, что случилось с человеком, который застрелил Тома Райана. Броуди хотелось верить, что его казнили, и эта мысль привела ее в такое смятение, что она тут же позвонила Колину, чтобы обсудить ее.
- Понимаешь, я же всегда выступала за отмену смертной казни, - причитала Броуди, - как и ты, впрочем, а теперь надеюсь, что того мужчину, который застрелил моего дедушку, повесили; кажется, такая смерть раньше была уготована убийцам?
- Что-то в этом роде. - Она живо представила себе, как на другом конце линии Колин пожимает плечами. - Нет смысла обсуждать такие серьезные вещи, как смертная казнь, если они касаются нас напрямую. Время от времени кто-нибудь из членов парламента пытается вернуть ее обратно, но подобные предложения неизменно отвергаются подавляющим большинством голосов.
- Да, я все понимаю, - согласилась Броуди. - Именно такие законодательные нормы и отличают развитые страны от более отсталых. Пожалуй, сердце подсказывает мне одно, а разум - нечто совсем другое.
- Видишь ли, это потому, что ты непосредственно замешана в деле. Тебе кажется, что тот, кто застрелил твоего деда, был хладнокровным убийцей. Ну а вдруг в тот вечер он вышел из дому, не собираясь никого убивать? Скажем, взял с собой пистолет только для форса, чтобы придать себе храбрости, а потом запаниковал или даже не знал, что оружие заряжено? Кстати, Броуди, - ласково добавил он, - тебе не кажется, что немножко нелепо так переживать из-за своего деда, который погиб семьдесят шесть лет назад?
Броуди считала подобное поведение не просто нелепым, а нездоровым и неестественным.
- Дело в том, - сказала она наконец, - что до того, как мы с тобой поженились, у меня не было ни единого родственника, кроме матери. И фотографий у нас тоже не было, если не считать тех, где я совсем маленькая рядом с отцом и матерью. Ты даже представить себе не можешь, что я сейчас чувствую, глядя на снимок своего деда. Если бы его не убили, он мог бы быть еще жив.
Колин насмешливо фыркнул.
- Да уж, долгожитель! Ему бы уже перевалило за сто.
- А что, и такое случается, - запротестовала Броуди. - Вот только вчера в новостях передавали, что число тех, кому исполнилось сто лет, все увеличивается.
- Родная, я тоже смотрел этот выпуск. Но, боюсь, тебе придется смириться с тем фактом, что твой дед был замечательным человеком, которому суждено было умереть молодым. - Он замолчал, и Броуди расслышала слабые звуки музыкальной заставки к очередному выпуску новостей круглосуточной службы Би-Би-Си. - Ты видела последние известия? Ливан бомбят так, будто решили стереть его с лица земли.
- Нет, сегодня я еще не включала телевизор. - И вообще, в последнее время Броуди старалась не смотреть новости, хотя в доме престарелых, где она сейчас работала, телевизор был включен почти постоянно. Они с Колином редко говорили о чем-либо еще, кроме политики во всех ее проявлениях, зато в "Каштанах" этой темы никто и никогда не касался. Ведь вокруг было столько интересных вещей и событий: Иммиграционный центр, братья Дианы, ребенок Эммы, неприятности Рэйчел… Теперь вот еще у них появилась Чарли, восхитительная маленькая девочка из соседнего дома, которая очень неохотно выдавала собственные секреты. По словам Ванессы, ее отец оказался ужасной личностью. Ну и, разумеется, у Броуди была Мэйзи, от которой она очень давно вообще не получала никаких известий. Кстати, Карен Грант время от времени по-прежнему звонила ей или присылала письма по электронной почте. Когда они разговаривали по телефону в последний раз, Карен предположила, что Мэйзи могла уехать из Лондона, а потом сообщила, что разослала ее фотографию в полицейские участки по всей стране.
Броуди поднялась наверх, чтобы порыться в старых шкафах и сундуках в надежде обнаружить какие-нибудь безделушки, которые можно продать на лотке ее матери в Иммиграционном центре. Меган вела себя так, словно получила повышение по службе, и относилась к своему новому увлечению очень и очень серьезно.
В доме стояла мертвая тишина. Из комнаты Рэйчел не доносилось ни звука, и даже телевизор Ванессы работал совершенно неслышно. Диана отправилась на свидание с Лео, чем, собственно, и объяснялось отсутствие шума. Броуди обнаружила, что страшно скучает по ней.
На втором этаже оставались свободными еще четыре комнаты, размерами, правда, в несколько раз уступавшие тем, которые сдавались внаем. Они были темнее, окна в них были меньше, а уж не ремонтировали их вообще бог знает сколько лет. Еще когда Броуди была маленькой и сама жила здесь, то и тогда, сколько она себя помнила, эти помещения использовались исключительно для хранения старой мебели и картонных коробок, набитых всякой таинственной и загадочной всячиной.