- Будет жарко, ты знаешь, что так надо - предупредил старик в очередной раз, щурясь на мальчишку через очки. - Зато потом будем пить чай с пряниками. Глафира целый кулек с базара принесла.
- Здорово! - заерзал ногами мальчишка.
- Токмо лежи смирно.
- Дед Агап, а вы не знаете сказок? - спросил Рич.
Старик крякнул:
- Конечно, знаю, - Агап свел кустистые брови, стараясь припомнить. - Про волка-оборотня и семеро козлят.
Рич засмеялся. Тиса тоже улыбнулась.
- Не, это сказка для малышей. Вот матушка Доломея всегда рассказывает мне отрывки из Святого писания. Они похожи на сказки. Но матушка говорит, что это все истинная правда.
- Слушай Доломею хорошенько, Рич. Она не обманывает.
- Хотите, расскажу?
- Давай.
- Сначала была великая пустошь. И мира не было. Тогда задумал Единый создать мир. Первым позвал к себе Жнуха. Прибыл Жнух на земляном черве Ж… Ж..
- Жвале, - подсказала Тиса.
- Жале. И с помощью Жнуха Единый слепил земляной шар. И назвал его Хорн. Затем Бог позвал огненного Косиницу. И тот прибыл верхом на рыжем Лисе. И с помощью Косиницы Единый зажег очаг внутри Хорна. Но не было воды и воздуха на Хорне. И тогда позвал Единый Лею и Небелла.
Рич запнулся.
- Дальше потом расскажу. Завтра матушка Доломея мне почитает. Дед Агап, расскажите мне хоть про оборотня и козлят.
Все трое засмеялись.
Рич слушал сказку и изредка перебивал всякими вопросами: "А куда Коза ушла? А где был седьмой козленок в это время? А что еще купила коза кроме молока?".
- И все же это сказка для маленьких, - смешно морща нос, сказал Рич, когда Агап закончил.
- Это почему же? - усмехнулся лекарь.
- Зачем же оборотню обманывать козлят, он же мог просто когтями засов порвать?
- Ишь, умный какой, - крякнул Агап. - А может засов размером с бревно был?
- Не-е, - протянул мальчишка. - Козлята же маленькие, они бы тогда дверь не открыли.
- Ты слышь, Тиса? Молодежь нынче какая пошла. Уж и сказки им не такие, - проворчал по-доброму старик.
Тиса хихикнула.
- А оборотни плохие, правда? - спросил Рич, поерзав на месте.
- Бывают и обозленные, но это не значит, что все такие. Любая тварь божия имеет выбор. Человек может заблудиться и служить злу, а оборотень может служить добру.
Рич слабо улыбнулся.
- Но люди их не любят.
- Люди просто боятся. Вон, летучих змеев тоже почти всех извели.
- Драконов?
- Драконов, - передразнил старик. - Это сейчас все уже драконами их кличут по-заморски. Змей он и есть змей. Когда-то, мой дед сказывал, дня не было, чтобы он змея в небе не увидел.
- А где сейчас драконы? - продолжал расспрашивать мальчишка.
- Те, что выжили и не находятся под опекой Вэйновия - не такие дураки, чтобы на глаза народу попадаться. Всегда найдется какой-нибудь рьяный "рыцарь" или охотник.
- Это точно, - добавила Тиса. - Позапрошлой зимой объявился медведь у полей. Так затравили так, что, говорят, бедняга раненый в лес еле ушел. Представьте, если они дракона увидят! Они же его убьют. А он такой милый.
- Откуда вы знаете? - спросил Рич. - Вы видели дракона?
Тиса прокашлялась.
- Я видела картинки в энциклопедии древних, - сказала она, мысленно отругав себя за неосторожность. - С детства обожаю эту книгу. Ребенок посмотрел на Тису с жадностью ученика, тянущегося к знанию. Но стеснительно промолчал.
- Если хочешь, я дам тебе почитать? - предложила девушка.
- Очень хочу! Спасибо, госпожа Тиса. А про оборотней там тоже есть?
- И про оборотней, и про драконов, и про рысаков. Там про всех древних написано.
- Здорово!
По окончании процедуры Рич, Агап Фомич и Тиса пили чай с пряниками. Вскоре с базара вернулась Глафира и выставила на скатерть чиванских козинаков, к большой радости мальчишки.
* * *
Должно быть, осень потеряла календарь и потому явилась раньше срока. Неделю лил дождь. Изредка небо рассеивалось и давало волю солнцу, затем небеса снова затягивались лиловым мокрым одеялом. Дождь сломал планы сборщиков урожая и Тисы. Намеченный ею поход на разведку к скалам откладывался. И Тиса почти все свое время проводила в лечебном корпусе с Агапом Фомичем за перебиранием сырца и изготовлением мазей и настоек. Сегодня лекарь повез часть запасов в аптечную лавку к Ландусу на базарную площадь. Аренда части прилавка стоила Агапу половины выручки. Но намеки Тисы о том, чтобы открыть собственную лавку в городе, так и пропадали втуне.
Предоставленная сама себе, Тиса коротала время в библиотеке. Она расположилась на диванчике у старого письменного стола, поджав под себя ноги, даже не удосужившись снять шлепанцы. На столе, стуле и даже на полу валялись книги.
"Здесь ничего", - фыркнула Войнова и отложила в сторонку "Имперский рудокоп" в синем переплете.
Просмотрев десяток книг, Тиса наконец нашла, что искала, в тонкой серой книжонке под названием "Природные обереги". Четыре скудные строчки.
"Каховик - непросвечивающий фарфоровидный бледно-голубой камень. Считается естественным природным оберегом. Камень обеспечивает беременным благополучные роды и дает жизненные силы новорожденному и матери. В природе встречается редко, главным образом в виде желваков, а также коротких линз и прожилков длиной от 3 до 40 см. Минерал используется в создании украшений и амулетов. Высоко ценится в ювелирном деле".
Ниже располагалась иллюстрация каховичной жилы, встречающейся в природе.
- Похоже на заплесневелый хлеб, - вслух сказала Тиса и захлопнула брошюру, подняв облачко пыли. Из-за чего сразу зачесался нос.
Расставив книги на законные места, девушка вошла в смежный с библиотекой кабинет отца. Тяжелый стол из вязовой древесины, кресло со смятой плюшевой обивкой. Ряд стульев вдоль стены, на которой висела карта Ижской губернии. Кстати на стенах кабинета наложены наклады, заглушающие шум. Подслушать разговор вне кабинета было невозможно. Накладывались чары полвека назад при строительстве корпуса.
При жизни мамы кабинет украшали комнатные цветы. Она заходила к отцу с лейкой, и родители вместе поливали герань и алоэ. Тиса слышала их смех и забегала в кабинет, в иное время ей возбранялось входить сюда. С тех пор прошли годы, казалось, кабинет высох и потрескался, как земля в цветочных горшках.
Тиса потрогала отцовский бювар. Просмотрела стопку писем. Два конверта пришло из Ижеска, одно из Горной Рудны, и большое из добротной толстой бумаги с большой печатью имперской стражи - из Крассбурга. Оно оказалось вскрытым. Тиса не удержалась и извлекла из конверта листок.
Письмо оказалось довольно занудным, касающееся реструктуризации Имперской стражи. И девушка засунула листок обратно. Лишь потом заметила маленький листик под конвертами, сложенный в трубочку. Это могло означать лишь одно, послание пришло голубиной почтой. Развернув его, Тиса прочитала:
"Войнову Лазару Митричу.
Доброго дня, капитан.
Смею доложить. Сегодня неделя, как мы выехали из Ижеска. Зарай Климыч передумал заезжать в Ломовой. Так что к обеду мы свернули на "сеевку". По подсчетам в Увег прибудем второго числа сентября в полдень. Старшина Витер Дмитриевич Крохов".
Тиса вернула бумагу на место. Присела на подоконник. За стеклом мокро блестели крыши казарм, по карнизу стучал дождь. Во дворе, - никого, за исключением свиньи, роющей носом грязь у бочки с дождевой водой.
- Через четыре дня, - прошептала она. - Камилла обрадуется. И Зоя.