Андреева Наталья Вячеславовна - Любовь.ru стр 18.

- Да брось... те, - добавила на всякий случай Люська. Все-таки, мент - лицо офици­альное. - Чего это я вам буду мешать? У вас амуры.

- Да я по делу.

- А я что говорю? В восемь вечера, с цветком в газете, самые дела. Вам хорошо, у вас Рыжего нет.

- Какого Рыжего? - окончательно застес­нялся капитан Самохвалов.

- Это она про сына. Разувайся и проходи на кухню, Стае. - Протолкнув его в кухонную дверь, Люба зловеще прошипела подруге: - Лю­ся, перестань!

- Все поняла, улетаю! - тут же чмокнула ее в щеку подруга.

- Никто тебя не гонит! - отчаянно вскрик­нула Люба.

- Да мне и в самом деле надо домой!

- А Интернет?

- Я потом как-нибудь заскочу. Ну, пока!

Выскочив в коридор, Люська обернулась и подмигнула хитрым голубым глазом:

- Потом расскажешь.

... - Не обращай на нее внимания, - сказала Люба, заходя на кухню.

Стае, поддев вилкой сосиску, задумчиво раз­глядывал ее со всех сторон:

- Отчего же? Милая девушка. А почему та­кая толстая и бледная?

- Люська? - обиделась Люба за лучшую подругу.

- Сосиска.

- Молочная потому что.

- А... Единство формы и содержания. А ни­чего, - высказался он, откусив кусочек.

- Ты вроде по делу.

- Так что, и кормить меня не надо? Твоя под­руга, между прочим, добрее.

- А ты осмелел.

- Так нас нее только что благословили. В при­хожей.

- Люська не попадья, - хмуро заметила Люба.

- Значит, будет крестной матерью.

- А серьезно?

- Серьезно, я навел справки о Михаиле Стрельцове. Как ты и просила. И пришел об этом поговорить.

- Почему ж так поздно?

- Ты психолог. Догадайся.

Вместо того чтобы выставить его за дверь, Люба аккуратно развернула газету и вытащила из нее белую розу. Сердце не камень.

- Ну, давай поговорим о Стрельцове, - ска­зала она.

- Давай, - охотно согласился Стае. - Во-первых, ты так и не сказала, откуда узнала, что его убили. Только на этот раз давай без цыганки. Дело серьезное.

- Я веду частные консультации через Ин­тернет. Павел Петрович Стрельцов, его отец, - один из моих пациентов.

- Ты ведешь частные... Люба, ты это се­рьезно?

- А что, закон это запрещает?

- Нет, конечно. Но почему не в поликлинике, как раньше? Почему через Интернет?

- Мне так удобнее.

- И ты лечишь Стрельцова-старшего от пси­хической травмы? Есть от чего!

- Да?

- Его молодая жена третий месяц находится в следственном изоляторе! Дело скоро в суд пере­дадут.

- И ни у кого не возникает сомнений в том, что Михаила Стрельцова убила мачеха?

- Дело настолько ясное, что сомнений не возникает: внезапно вспыхнувшая ссора, Стрельцов-младший заметно навеселе, да и юная мачеха не вполне трезва после двух бокалов шампанского, слово за слово, они вылетают на площадку перед лестницей, а в кадке с пальмой торчит ржавый нож. Она хватает нож и втыкает его в спину Михаила Стрельцова. Он падает вниз, весьма неудачно, и в довершение ко всему ломает себе шею. На ноже только ее отпечатки пальцев. Заметь: только ее. И ничьих больше. И наконец, свидетели.

- А кто свидетели?

- Ее родители, вот кто. Мать, конечно же, дочь выгораживает: "Я вошла в дом и сразу же увидела лежащего Михаила Стрельцова. Больше ничего не знаю".

- А отец?

- То же самое. Утверждает, что зашел в дом одновременно с бывшей женой. И тоже увидел лежащего Михаила Стрельцова. В доме никого больше не было.

- Прислуга, домработница?

- Приходящая. В огромном доме жили толь­ко трое: Павел Петрович Стрельцов, его молодая жена и сын. А в этот вечер в доме было пять чело­век. Один из которых сразу отпадает из подозре­ваемых, потому что Михаил Стрельцов труп.

- Она призналась?

- Кто? Полина Стрельцова? Нет. Третий месяц говорит одно и то же: "Когда выскочила из гостиной на шум, Миша уже лежал внизу.

Мертвый".

- А призналась в том, что ругалась с ним перед этим?

Факт ссоры не отрицает.

А из-за чего вообще вспыхнула ссора?

- Вот об этом молчит. Вообще, почему они были в постоянном конфликте со Стрельцовым-младшим - это загадка.

- Как почему? А наследство? То бы ему все досталось, а то молодой вдове, если бы Павел Петрович умер раньше нее. При такой разнице в возрасте это сомнений не вызывает.

- Но Михаил Стрельцов и сам был богатым человеком.

- Денег никогда не бывает много. Я не го­ворю, что все богатые обязательно жадные, но от денег никогда не откажутся, это точно. И то, что считают по праву своим, тоже не упустят. А может, он за мать обиделся? За ее светлую память?

- Дело я не смотрел, - задумчиво сказал Стае. - Разговаривал со следователем, кото­рый ведет следствие. Но насчет светлой памяти сомневаюсь. Не таким человеком был Михаил Стрельцов. Мне так кажется.

- А каким?

- Слушай, а нам это надо? Я занимаюсь де­лом твоего убитого мужа. А это, между прочим, верный "глухарь". Как всякое заказное убий­ство.

- Все-таки заказное?

- Кстати, я выяснил то, что ты просила. Ты была права: послание Ромео было отправлено из того самого Интернет-кафе, где работает Сергей Иванов. Телефонный номер зарегистрирован за ними.

- Не может быть! - охнула Люба.

- А что ты так напугалась?

- У Люськи же с ним роман! А он убийца!

- Прекрати паниковать! Если он Ромео, то у него в активе только угон машины и неудачное покушение на твою жизнь.

- А на жизнь Олега?

- Спорный вопрос, потому что когда машины столкнулись, он был уже труп. На жизнь трупа покушаться нельзя, даже если разница всего в долях секунды. Стрелял кто-то другой. А ты ни­чего нового не вспомнила?

- Нет, у меня голова все время занята Стрельцовым-младшим.

- И напрасно. Я ж тебе сказал, что дело гото­вится для передачи в суд. Следователь надеется на чистосердечное признание Полины Стрель­цовой. Доказательства оперативники как-то не очень активно ищут, надеются опять же, что следователь выжмет из девушки признание в убийстве. Потому что и мотив, и орудие убийства налицо. Про ее отпечатки на рукоятке ножа я уже говорил.

- А если тебе все-таки посмотреть дело? И еще раз поговорить со свидетелями? С ее ма­терью и отцом?

- Пойми: они ж родители. И их позиция вполне закономерна. Зять-то убит. А посторон­них в доме не было. Самое правильное говорить, что ничего не видели, ничего не знают. Может, докажут, что их дочь не убивала Михаила.

- Ну да! А труп повесят на привидение.

- Вообще, я не понимаю, чего ты суетишься?

- Ну не могли эти двое войти в дверь одно­временно! Не могли! Стрельцов пишет, что они очень удивленно друг на друга смотрели. Встре­ча-то была неожиданной. А если бы бывшие супруги вошли в дом вместе, успели бы перебро­ситься парой слов. Кто-то из них пришел первым, понимаешь?.

- И что, этот кто-то мог подняться бес­шумно на второй этаж, взять из кадки нож, ударить повернувшегося спиной к незнако­мому человеку Стрельцова-младшего и пулей слететь вниз?

- А если к знакомому? Почему ты уверен, что Михаил не был знаком с родителями мачехи? Он же говорил отцу о сюрпризе.

- О каком сюрпризе?

- Вот это ты и выясни. Поговори сначала с женщиной.

- С Алиной Линевой?

- Это мать Полины так зовут? Что-то зна­комое.

- Ну да. Она ж актриса! Известная актриса. Долгое время играла в одном из крупных сто­личных театров, правда, была там на вторых ролях, но занята была почти во всех спектаклях. А когда сменилось руководство, ей оставили только маленькую роль в одном рядовом спек­такле. И Линева тут же ушла, сейчас она на вольных хлебах.

- То есть?

- Играет в театрах антрепризы. Это когда...

- Можешь меня не просвещать. Чистая коммерция, знаю. Продюсер или режиссер вкла­дывают собственные деньги в постановку спекта­кля, собирается труппа из популярных актеров, не больше пяти-шести человек, играется один спектакль в неделю, небольшой зал, билеты по сумасшедшим ценам.

- Вот как? Так дорого? А я хотел сходить...- задумчиво сказал Стае.

- И в какой театр?

- Странное у него название: "Театр-Солн­це", хотя находится в подвале жилого дома, где-то в центре Москвы.

- Слышала о таком, - задумчиво сказала Люба. - Ты говоришь, была все время на вторых ролях? Но в "Театре-Солнце" обычно играют только знаменитости! Настоящие звезды. Театра и кино.

- Может, она гениальная актриса, просто не везло?

- Что ж, сходи посмотри.

- А ты не пойдешь со мной?

- Нет, Стае. Извини, не могу. Спектакль за­канчивается поздно, да и театр далеко.

- Я тебя с удовольствием провожу.

- Чтобы зайти на чашечку кофе и остаться на ночь? Но для этого необязательно идти со мной в театр.

- Правда?

Он посмотрел на Любу таким наивным взгля­дом, что она не выдержала и рассмеялась:

- Все твои маленькие хитрости шиты белы­ми нитками. Ты не умеешь ухаживать за женщи­нами, Стае.

- Странно, ведь я был женат. Как-то же мне удалось это сделать?

- У каждой женщины свой крест, - вздох­нула Люба. - Мне почему-то достаются только разведенные мужчины. Надеюсь, ты официально в разводе?

- Это имеет большое значение?

- Для меня да. Я чужих мужчин не краду.

- Я в разводе. Официально. Так, значит, могу честно и открыто признаться в своих на­мерениях?

- Да и так все понятно...