- Эдуард, повторяю: я должна это знать. Клянусь забыть навсегда обо всем и в дальнейшем не попрекнуть тебя ни единым словом. Скажи мне честно: у тебя с Жанной были интимные отношения?
- Нет, конечно. Как ты могла такое подумать? Мы с ней люди разного круга, даже, можно сказать, разных плоскостей. Совместить несовместимое так же невозможно, как заставить соловья кукарекать или кукушку петь, как…
- Тогда откуда появились эти фотографии?
Мама щелкнула замком сумки.
- Боже, какая мерзость! - весьма натурально возмутился Камышевский. - Это наверняка дело рук какого-нибудь местного фокусника. Откуда у тебя эта пакость?
- Мне дала их одна… знакомая.
- Маргарита?
- Какое это имеет значение?
- Я не раз предупреждал тебя, Женя: эта женщина попытается нас разлучить. Она была в меня…
- Я все знаю, - перебила мать. - Но как ты объяснишь происхождение этих фотографий?
- Я ведь сказал тебе - это проделки какого-то фокусника. Быть может, Ставицкого. Он несколько раз снимал меня.
- В обнаженном виде, что ли?
- Нет, конечно. Но я слышал, что эти проказники владеют искусством фотомонтажа: голову одного человека приставляют к туловищу другого и тому подобное.
- Это твое туловище, Эдуард. И ты прекрасно это знаешь.
- Женечка, это абсурд какой-то. Завтра мне покажут точно такие же фотографии, где ты предаешься любовным утехам с каким-нибудь развратным самцом.
- Не покажут.
- Но ведь ревнивая женщина, как ты понимаешь, способна на все что угодно, лишь бы не позволить тому, кого она любит, соединиться с другой. Даже если та другая - ее родная сестра.
- Ты переоцениваешь себя, Эдуард.
- Женечка, пойми…
- Ладно, закончим этот неприятный для нас обоих разговор. Приглашение в ресторан все еще остается в силе?
- Женя, родная, я тебя очень люблю. Я даже представить себе не мог, что так влюблюсь на старости лет. Ты удивительная женщина.
Я услышала довольный мамин смех и их удаляющиеся шаги. Я выждала еще минут пять. Когда я вернулась в дом, там уже никого не было.
…Я отложила книгу в сторону и спустила с кровати ноги. Мне вдруг очень захотелось взглянуть на фотографию Камышевского и покойной Жанки. Я бросилась в мамину комнату, раскрыла чемодан. Фотографии лежали в кармашке.
На всех трех был запечатлен акт любви. Камышевский лежал, Жанка сидела на нем верхом. На одном из снимков он тискал ее грудь и показывал язык.
Я не могла оторваться от этих черно-белых прямоугольников глянцевых фотографий. В них было что-то постыдно мерзкое, но оно влекло меня к себе, затягивало, словно в воронку. Помню, я опустилась на колени, потом села на пол.
Я слишком поздно услышала шаги. Я резко повернула голову и увидела Камышевского. Он стоял на пороге комнаты и в упор смотрел на меня. Он был весь в поту и тяжело дышал.
Я прижала фотографии к груди и быстро встала.
- Моя девочка, позволь мне швырнуть эту грязь туда, где ей и следует лежать. - Камышевский протянул ко мне руку. - Дай их сюда. Это такая мерзость. Изнанка человеческой жизни. Я не позволю, чтобы при тебе выворачивали наизнанку жизнь.
Я попятилась. Он сделал шаг в мою сторону. Я уперлась ногами в кровать, коленки подогнулись, и я завалилась на нее, больно стукнувшись затылком об стену. Камышевский горячо дышал мне в лицо. Глаза его налились кровью.
- Нет! - закричала я во всю мощь легких. - Уходи! Я тебя боюсь!
- Тише, моя сладкая. - Его руки мягко, но властно легли мне на бедра. Они были очень сильные. Я почувствовала головокружение. - Ты такая чистая, такая красивая. Я хочу тебя поцеловать. Ты разрешишь мне поцеловать тебя?
- Нет, - прошептала я, чувствуя, как силы оставляют меня. - Я… я тебя ненавижу.
- Неправда.
Он уже тянулся губами к моим губам. Я сделала над собой усилие и отвернулась. Он впился в мою щеку. Мне стало больно. Я брыкнула изо всей силы ногами и высвободилась.
- Дурочка. Тот, кто введет тебя в прекрасную страну любви, наверняка сделает это неловко, и у тебя на всю жизнь останется горький осадок. Но это твое дело. А вот фотографии ты мне все равно отдашь.
Я метнулась на веранду. Он настиг меня на крыльце и схватил за волосы. Я буквально взвыла от боли. Перед глазами поплыло…
Очнулась я на своей кровати. Открыла глаза и подскочила чуть ли не на полметра, когда увидела сидящего рядом Арсена.
- Чего хотел от тебя этот проходимец? - спросил он.
- Ты… ты откуда взялся? - лепетала я.
- Какая разница? Оттуда, откуда здесь все берутся.
- Я решила, что ты… что я выдумала тебя.
- Маргарита мне все сказала. - Арсен повернулся и продемонстрировал длинную царапину на левой щеке. - Не женщина, а дикая кошка. Но я тут чист как стеклышко. К тому же ты не в моем вкусе.
- Ты был прав… про Жанку, - пробормотала я, отвернувшись к стене. - Я видела фотографии, на которых она… занимается любовью с Камышевским.
- С этим идиотом, который таскал тебя за волосы? - Арсен встал и стиснул кулаки. - Выходит, он легко отделался. Я всего лишь дал ему в челюсть. Где эти фотографии?
- Они были у меня в руках. Я… я не помню.
Арсен выскочил на крыльцо, нагнулся.
- Ничего нет. Наверное, он их забрал. Постой… - Он быстро вернулся на веранду. В руке у него была одна из фотографий. - Сука. Жалко, что это не я ее прикончил. Послушай, зачем вы пускаете в дом этого типа?
Арсен перевел взгляд с фотографии на меня.
- Он… знакомый моей мамы. Она, кажется, хотела выйти за него замуж.
- Хотела? А теперь уже не хочет?
- Не знаю.
- Ладно. - Арсен брезгливым жестом швырнул фотографию на стол. - Теперь, когда мы окончательно поставили все точки над "i", скажи мне: где Маргарита?
- Поехала в Сухуми.
- Она не поехала в Сухуми.
- Откуда ты это знаешь?
- Мы должны были вместе туда поехать. Я ждал ее полтора часа.
- Может, она уехала одна?
- Нет. Ее не было среди пассажиров "кометы". Теплоход ушел рано утром. Не думаю, чтобы она поехала теплоходом. Да и мы с ней накануне твердо договорились о встрече.
- Марго бывает непредсказуема.
- Это верно. - Арсен вздохнул. - Если бы не она, мне бы туго пришлось. Хорошая у тебя тетка.
- Знаю.
- Ничего ты не знаешь. Она пустила меня к себе в комнату, хотя я вполне мог оказаться бандитом. Но она поверила, понимаешь? Сразу и безоговорочно. Я, можно сказать, обязан ей жизнью.
- Звучит высокопарно.
- Ты ничего в этом не понимаешь. Бывают минуты, когда достаточно одного косого взгляда или невзначай брошенного слова, и ты готов в петлю полезть… Я так страдал из-за этой Жанки.
- Ее убийцу пока не нашли, - пробормотала я.
- И вряд ли найдут. С кем только она не переспала в городе!
- Ты говорил, будто оставил в ее комнате пиджак с деньгами и документами, - вспомнила я. - Как тебе удалось выйти сухим из воды?
- У тебя хорошая память. - Арсен мне дружески улыбнулся. - Я побывал там еще раз. До прибытия милиции, естественно. И уничтожил все улики. Вплоть до отпечатков пальцев. Секешь, как я ловко умыл ментов? - Внезапно он нахмурился. - Правда, до меня там уже кто-то побывал. И этот кто-то разворотил ей, уже мертвой, живот. Садист какой-то. Это было жуткое зрелище.
- Ты все эти дни прятался в нашем доме, - вдруг дошло до меня. - В комнате у Марго. А она мне ничего не сказала.
- Маргарита дала мне слово молчать. Я слышал, как ты рассказывала ей о свидании в крольчатнике.
Он вдруг наклонился и поцеловал меня в лоб.
В этот момент на ступеньках веранды появилась мама.
- Что вы здесь делаете? Кто вы? - напала она на Арсена. - Саша, что здесь делает этот мужчина?
- Он мой друг, - сказала я. - Пришел меня навестить. Если бы не он, я бы осталась без скальпа.
- Что еще за шутки? Саша, как тебе не стыдно лежать в присутствии чужого мужчины? Господи, нельзя на полчаса отлучиться.
Мама сняла шляпу и швырнула ее на кровать Марго. Я заметила, что у нее дрожат руки.
И тут мама заметила эту фотографию. Она побледнела и часто заморгала. Мне показалось, она сейчас расплачется.
- Откуда здесь это? Саша, я у тебя спрашиваю: откуда здесь это?
- Приходил Камышевский. Он хотел забрать фотографии.
- Здесь был Камышевский? Когда?
Голос мамы звучал неестественно спокойно.
- Десять минут назад.
- Он что, хотел повидаться со мной?
Мама смотрела куда-то вдаль, на гору.
- Он ничего не сказал. Я не хотела отдавать ему фотографии. Тогда он схватил меня за волосы.
По щеке мамы скатилась слеза. Она повернулась и поплелась в свою комнату.
- Этот тип похож на шизофреника, - пробормотал Арсен. - Ты бы видела, какая у него была зверская физиономия, когда он вцепился тебе в волосы. Такой запросто убить может.
- Камышевский ненавидит Марго, - вдруг вспомнила я. - Она сказала, что ляжет костьми, но не позволит маме выйти за него замуж. Думаю, это Марго откопала фотографии.