- Извините меня, - начал он, но не был услышан.
Попробовал снова и заработал первую улыбку Слоана.
- Черт побери, прекратите!
Возглас раздосадованного профессора достиг цели - женщины разом замолчали и впились в него раздраженными глазами.
- Послушайте, приятель, - начала Кики, но Макс прервал ее:
- Это вы послушайте. Во-первых, зачем бы я стал вам все рассказывать, если бы имел тайный умысел? И так как вам очень хочется узнать, кто я и чем занимаюсь, почему бы не перестать клевать друг друга и просто не спросить меня?
- Потому что нам нравится клевать друг друга, - торжественно объявила Лила. - И совсем не нравится, когда кто-то мешает этим заниматься.
- Достаточно. - Коко использовала затишье в своих интересах. - Аманда уже проверила Макса… хотя это было немного невежливо…
- Зато разумно, - возразила Аманда.
- Грубо, - поправила Лила.
Перепалка грозила вспыхнуть с новой силой, но тут Сюзанна подняла руку:
- Что сделано, то сделано. Думаю, стоит выслушать, что разузнала Аманда.
- Как я и сказала, - Аманда стрельнула в Лилу взглядом, - я послала несколько запросов. Декан Корнуэлла восторженно отозвался о Максе, насколько помню, назвал его "блестящим" и "преданным своему делу" и оценил как одного из ведущих экспертов страны по американской истории. В двадцать лет Макс с отличием защитил диплом, в двадцать пять - докторскую диссертацию.
- Умница. - Лила успокаивающе улыбнулась Максу, заерзавшему на стуле.
- Наш профессор Квартермейн, - продолжила Аманда, - прибыл из штата Индиана, холост, криминального досье не имеет. Более восьми лет трудится в Корнуэльском университете, издал несколько благосклонно принятых статей. Самая последняя - краткий обзор социально-политической атмосферы в Америке накануне Первой мировой войны. В академических кругах считается вундеркиндом, серьезным ученым, необыкновенно ответственным, с неограниченным потенциалом.
Ощущая его смущение, Аманда смягчила тон:
- Простите за проверку, Макс, но я не хотела рисковать - только не своим семейством.
- Мы все сожалеем. - Сюзанна улыбалась ему. - Просто последние несколько месяцев выдались тревожными.
- Понимаю.
Откуда им знать, что он ненавидит, когда его называют вундеркиндом.
- Если моя академическая характеристика снимает подозрения, это прекрасно.
- Есть еще одна вещь, - продолжила Сюзанна. - Ничего из этого не объясняет, как вы оказались в море в ту ночь, когда Лила нашла вас.
Макс собрался с мыслями, пока все ждали его объяснений. Теперь стало проще сосредотачиваться, так же легко, как всегда, когда он в воображении переносил себя в первое сражение при Бул-Ране или на место Вудро Вильсона.
- Я работал с документами. Разразился сильный шторм. Полагаю, во мне мало качеств настоящего моряка. Выполз на палубу, чтобы вдохнуть немного свежего воздуха и услышал разговор Кофилда с капитаном Хокинсом.
По возможности кратко он пересказал содержание разговора и как понял, во что вляпался.
- Не представлял, что теперь делать, потом меня осенила безумная идея - забрать бумаги, убежать с яхты и обратиться в полицию. Не слишком разумно с учетом обстоятельств. В любом случае меня загнали в угол. Кофилд грозил оружием, но на этот раз шторм оказался на моей стороне. Я выскочил наверх и прыгнул за борт.
- За борт в разгар бури? - переспросила Лила.
- Это было весьма глупо.
- Весьма смело, - поправила Лила.
- Кроме того, в меня стреляли.
Макс нахмурился и дотронулся до повязки на голове.
- Описание Эллиса Кофилда не соответствует нашему вору. - Аманда задумчиво переплела пальцы. - Ливингстон - человек, укравший бумаги, - темноволосый, около тридцати лет.
- Значит, просто перекрасил волосы. - Лила всплеснула руками. - Он не мог вернуться, используя то же имя и ту же внешность. У полиции есть его приметы.
- Надеюсь, ты права. - Медленная насмешливая улыбка разлилась по лицу Слоана. - Если сукин сын вернулся, я по-любому доберусь до него.
- Мы все доберемся до него, - поправила Кики. - Вопрос в том, что нам теперь делать?
Они начали спорить. Трент предупредил жену, чтобы она даже не мечтала лезть в это дело, Аманда напомнила, что это проблема Калхоунов. Слоан категорически приказал ей держаться подальше. Коко решила, что настало время выпить по рюмке бренди, и удалилась.
- Он думает, что я мертв, - пробормотал Макс себе под нос. - Поэтому чувствует себя в безопасности и, скорее всего, болтается где-то поблизости на той же самой яхте. "Летящий всадник".
- Вы помните судно? - Лила подняла ладонь, призывая к тишине. - Можете описать?
- Во всех подробностях. - Макс слегка усмехнулся. - Это первая яхта, на которой я побывал.
- Значит, есть хоть какая-то информация для полицейских.
Трент оглядел сидящих за столом, затем кивнул:
- И мы сами кое-что проверим. Леди знают остров, как собственный дом. Если он здесь или где-то рядом, мы найдем его.
- С нетерпением жду этого.
Слоан глянул на Макса и, поддавшись импульсу, спросил:
- А вы, Квартермейн, примете участие в поисках?
Удивленный, Макс моргнул, затем улыбнулся.
- Да, конечно.
Я ходила в дом Кристиана. Возможно, это опрометчиво, потому что меня могли заметить какие-то знакомые, но я так сильно хотела взглянуть, где он живет, как живет, какие пустячки окружают его.
Оказалось, у него маленький деревянный коттедж возле моря, комнаты забиты картинами, и везде пахнет скипидаром. Над кухней - залитый солнцем чердак, оборудованный под студию. Жилище показалось мне кукольным домиком с симпатичными окнами и низкими потолками. Крыша покрыта опавшей листвой, деревья затеняют фасад, узкая веранда тянется вдоль задней части, где мы сидели и любовались океаном.
Кристиан рассказал, что при отливе уровень воды настолько низок, что можно пройти по мокрым камням к небольшой поляне, виднеющейся вдалеке. А ночью воздух наполнен разнообразными звуками: музыкой сверчков, уханьем сов, плеском волн.
Я чувствовала себя так безмятежно и радостно, как никогда в жизни. Словно мы долгие годы жили там вместе. Когда я сказала об этом Кристиану, он крепко обнял меня, просто чтобы прикоснуться.
- Я люблю вас, Бьянка, - признался он. - И мечтал о том, чтобы вы пришли сюда. Должен был увидеть вас в своем доме, увидеть, как вы стоите среди моих вещей.
Отстранившись, он улыбнулся.
- Теперь смогу постоянно представлять вас здесь и никогда не испытывать одиночества.
Я хотела отругать его и желала остаться. Господи, слова рвались с губ, сдерживаемые только долгом. Безрадостным долгом. Он, вероятно, ощутил это, потому что поцеловал меня, словно хотел запечатать невысказанное внутри.
Мы провели вместе всего час. Оба понимали, что я должна вернуться к мужу, к детям, к жизни, которую выбрала до того, как встретила Кристиана. Я чувствовала его руки вокруг себя, вкус его губ, его возрастающую потребность - яркое эхо моих собственных эмоций.
- Я хочу вас.
Услышав собственный шепот, я не испытала никакого стыда.
- Коснитесь меня, Кристиан. Позвольте принадлежать вам.
Сердце бешено стучало, когда я порывисто прижалась к нему.
- Займитесь со мной любовью. Возьмите меня в свою постель.
Он так сильно обхватил меня, что я едва могла дышать. Затем погладил по лицу, и я почувствовала дрожь в кончиках его пальцев. Зрачки стали почти черными, и я легко читала в них. Страсть, любовь, отчаяние, сожаление.
- Знаете ли вы, как часто я мечтал об этом? Сколько ночей лежал с открытыми глазами, желая вас?
Потом отпустил меня и пересек комнату, подойдя туда, где на стене висел мой портрет.
- Я жажду вас, Бьянка, каждым своим вздохом. И так сильно люблю, что не могу принять того, что вы никогда не будете моей.
- Кристиан…
- Думаете, что позволю вам уйти, если дотронусь до вас?
Он резко обернулся - теперь в нем бушевал гнев, яростный и неудержимый.
- Мне ненавистно, что мы крадемся, как грешники, только для того, чтобы час-другой провести вместе, такие же невинные, как дети. Если у меня не хватает сил прекратить наши встречи, я постараюсь хотя бы помешать вам совершить то, о чем потом пожалеете.
- Как я могу пожалеть, если стану принадлежать вам?