Я провела руками по животу и поняла, что мои раны полностью зажили. Покрутила рукой, которая до этого была в гипсе. Запястье словно никогда не было сломано.
- Превращение исцеляет большинство повреждений, - сказала Талли. - Все клетки возвращаются на свое место, не важно, что с ними стало перед превращением. Ты стала такой, какой была до несчастного случая.
- У меня остались шрамы. - Я ощутила неровности под тонкой тканью.
- Странно. Так быть не должно. - Талли сдвинула брови.
Я нервно усмехнулась.
- Да ты что! Ничего этого вообще не должно было случиться. Помнишь, как у меня вырос хвост, и я бегала по лесу на четвереньках?
- Я знаю, это сложно понять...
- Сложно понять?! - Я затрясла головой. - Это невозможно понять. Я не оборотень, Тал! Я Скаут, обычная девочка, забыла? Если, конечно, мой папа не оборотень, о чем вы все забыли мне сообщить. - Что, кстати, они вполне могли сделать. - Или меня удочерили. - Что вряд ли. - Случившееся выходит за грани понимания. Ты можешь объяснить? Можешь сказать, что происходит? Потому что если у тебя есть хотя бы теория, я слушаю своими большими волчьими ушами!
Талли накручивала волосы на пальцы.
- Я... Я не уверена. - Она глянула на Чарли и Джэйса, но тем нечего было подсказать. - Но мы разберемся. Мы пойдем к Тоби, и он найдет ответ.
Я снова засмеялась. Приятно смеяться, когда не чувствуешь разрывающую надвое боль.
- Ну, теперь-то мне гораздо лучше. Тоби-то точно разберется.
- Он вожак стаи, - сказал Джэйс, будто это действительно должно было меня успокоить.
- И?
- И защита и забота о своих подопечных входит в его обязанности. Он поможет тебе. Обещаю.
Хотелось бы мне быть такой же уверенной.
- Я не вхожу в его Стаю.
- Конечно, входишь. Ты же семья.
- Правда? Чья?
- Моя. Ты моя сестра, забыла?
Я рефлекторно дотронулась до живота, все еще удивляясь, нащупывая шрамы вместо швов.
- Как вы это объясните? - сказала я, сознательно отмахнувшись от утверждения Джэйса о нашей семейной связи. - Что я скажу маме? Мысль об ее выражении лица, когда она увидит заживший живот...
О черт.
- Надо позвонить маме! Она, наверное, в ужасе! - Мама проверяла меня каждые полчаса, с той самой ночи. - Наверное, меня уже ищет полиция!
Талли неловко переминалась с ноги на ногу
- Скаут, она знает, где ты. Мы позвонили ей, как только поняли, что происходит.
- Что она знает? Что я, в моем-то состоянии, решила погулять по лесу среди ночи?
- Она знает, что ты превратилась, - сказал Джэйс. - Она все знает.
По моему телу прошел холод.
- Все?
Джэйс, возможно впервые в жизни, выглядел неловко.
- Да, все.
Я приложила усилия, чтобы говорить спокойно:
- И как давно ей все известно?
- Не знаю. Со смерти моего отца? С момента моего рождения?
Ну, естественно. Знали все, кроме меня. Я удивилась, что все еще ощущала себя преданной после таких заявлений.
- А папа?
- Она должна была рассказать ему, - сказала Талли. - Родители шифтеров - единственные обычные люди, которые знают.
Я попыталась представить себе этот разговор. Моя серьезная, практичная мама рассказывала строгому, не признававшему ничего, кроме фактов, отцу, что у их дочери появилась способность превращаться в собаку при полной луне. Наверное, все прошло очень гладко.
- Значит, все те разы, когда ты уезжал в поход при полной луне, она знала, что происходит на самом деле?
- Думаю, да. Она не любит об этом говорить. Когда я стал достаточно взрослым, чтобы присоединиться к стае, я пытался ей объяснить, но она всегда уходила от ответа. "Ты едешь к бабушке, ничего больше". Мама всегда пыталась сделать вид, что это не правда, и что я обычный.
Мне нравился такой подход. С тех пор, как я узнала об оборотнях, моя жизнь перевернулась с ног на голову. Если бы я могла вернуться в более спокойные времена, я бы, не раздумывая, это сделала. Вот только я не могла.
- Что нам теперь делать? - спросила я.
Талли ответила:
- Мы идем ко мне домой. Мама и бабушка готовят огромный завтрак - яичницу, бекон, блины, сосиски, пироги, все подряд.
Я вспомнила свой последний обед. Живой заяц? Маленький, пушистый и беззащитный? Брр.
- Тебе надо поесть, Скаут. Превращение сжигает кучу энергии, которую надо восполнить.
- Ладно, мы поедим, - сказала я, пытаясь выкинуть бедного зайчишку из головы, иначе бы у меня совсем не появился аппетит. - А что дальше?
Она заглянула мне в глаза.
- Я не знаю, что будет дальше.
Глава 4
Двор дома Талли напоминал парковку. Мне казалось, что в стаю входят только Джэйс, Чарли, его отец и Тоби, его вредный самовлюбленный брат, и я даже подумать не могла, что всякие двоюродные братья и дяди тоже являются ее частью.
Мои пальцы впились в пассажирское сидение. За 15 минут поездки никто не сказал ни слова, кроме Талли, которая каждые 30 секунд спрашивала, как я себя чувствую. Может, она перестала бы, если бы я могла издавать что-то кроме странных кашляющих звуков.
Я потратила все это время, убеждая себя, что все произошедшее - лишь страшный сон или приступ, вызванный болью и страхом. Но все эти сияющие в утреннем свете машины свели мои усилия на нет. Если бы в моем желудке что-то оставалось, меня бы вновь вырвало.
- Скаут? - Джэйс взял меня за локоть. Я снова издала кашляющий звук. - Скаут, послушай, это важно. - Я повернула голову, и увидела, как он вклинился между сидениями. - Когда пойдешь туда, не показывай им свой страх, что бы ни произошло. Ты должна быть сильной, поняла?
Он сказал почти те же слова, что и Алекс в моем сне, и это каким-то образом вернуло мне дар речи.
- Что? Что ты сказал?
Джэйс дернулся. Он выглядел очень встревоженно, и я чувствовала себя так же.
- Оборотни не похожи на обычных людей. Страх - это признак слабости, а показывать слабость нельзя ни в коем случае. Если кто-нибудь будет приставать к тебе, тебе придется дать отпор. Сможешь?
- Нет. - Честность - это добродетель, так? - Боже, Талли я не хочу туда идти, отвези меня домой.
- Не вариант, - сказал Чарли. - Ты перешла границы территории Хэйганов.
- Я была на своем заднем дворе.
- Не важно, правила есть правила.
Я была готова взорваться. Правила, значит? Я только что пережила одну из самых серьезных психологических травм в жизни, а их волнует всякая фигня вроде территорий и границ? И с каких это пор Чарли стал таким правильным? Он всегда был парнем, считавшим, что правила созданы для того, чтобы их нарушать! Блин, да у него была футболка с такой надписью.
Талли посмотрела вниз, туда, где мои ногти разрывали чехол сидения.
- Ты злишься?
Я ответила свирепым взглядом.
- Хорошо, - сказала она, заглушая двигатель. - Значит, ты больше не думаешь о страхе. - Дверь распахнулась еще до того, как я успела возразить. - Пошли.
Около дюжины парней собралось у дома Талли, и, судя по звукам, внутри было как минимум столько же. Я узнала большинство из них, хотя, скорее всего, виделась с этими людьми раз или два за всю жизнь.
Стоило нам подойти к дому, все разговоры стихли.
Я привыкла, что люди пялятся на меня. И это были не те взгляды, которые говорят "Эй, смотрите какая красивая девчонка". Скорее "Эй, я не знал, что в город приехал цирк".
Вежливый человек мог бы сказать, что у меня "необычная внешность".
Мои длинные волосы серебристого цвета спадают до талии, кожа белая без единого розового пятнышка, а глаза настолько светлые, что лишь едва отдают голубизной. Почему-то мне казалось, что эти люди уставились на меня не из-за моей внешности.
- Все уже знают? - спросила я Талли, зная, что шептаться бесполезно.
Передо мной сидела толпа оборотней, а на дворе утро после полнолуния. Нечеловеческий слух работал в полную силу, что только усугубляло мою головную боль.
Талли кивнула, и высоко подняла голову, приближаясь к толпе.
- Будь сильной, - пробормотала она так мягко, что это долетело только до ближайших ушей.
Крутая Скаут. У меня ведь должно получиться? Я расправила плечи и подняла голову, смотря на группу своих ровесников, расположившихся на ступеньках и совсем не скрывавших своего намерения подслушать нашу беседу. Один из младших, чьего имени я бы не вспомнила и под пытками, демонстративно обвел глазами мое тело, сделав драматическую паузу там, где оранжевый материал лишь на половину прикрыл бедра. Затем, он улыбнулся и поднял два больших пальца. Я ответила ему совсем другим жестом.
Я поднялась на крыльцо, ожидая, что они разойдутся, и дадут нам войти внутрь. Никто не пошевелился.
- Маки, - сказала я самому крупному парню в группе - Уйди-ка с дороги.
Насколько я помню, Маки - троюродный брат Джэйса. Очевидно, гены, которые сделали Джэйса милым, как плюшевый мишка, а Чарли наградили практически безграничной сексуальностью, обошли Маки стороной. У него был плоский нос вроде пятачка, выпирающий лоб, а подбородок в принципе отсутствовал. Единственное, чем он выделялся, так это Хэйгановскими зелеными глазами.
- А что если не уйду, детка?
Я расслабленно отмахнулась.