– Мне как-то не пришло в голову беспокоиться о человеке, у которого есть всё, – парировала Венеция. – Высокий титул, благосклонность королевы. К тому же газетчики называют вас не иначе как "красавец граф Маунтвуд".
Он презрительно пожал плечами.
– Газетчики!
– Да, согласна, они зачастую преувеличивают, – искренне призналась Венеция. – Но, даже если посчитать вашу внешность заурядной, у вас и так достаточно преимуществ.
– Кроме права выбирать себе невесту.
– Для человека, который позволил королеве выбрать ему невесту, это просто абсурдное возражение. Честно говоря, не думала я, что мужчина может смириться с подобным, пусть даже со стороны королевы, и даже не попытается возражать. Это указывает на кротость характера, что, признаться, меня тревожит.
Венеция с удовольствием отметила про себя, что он на миг лишился дара речи.
– Могу заверить, сударыня, кротким я вам не покажусь.
– Рада это слышать. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы оказались одним из тех мужчин, которые строят из себя молодцов, но чуть что поджимают хвост.
– Вы хотите оскорбить меня? – вспыхнул он.
Вспышка эта указала ей на то, что, несмотря на внешнее благорасположение, он все еще держал в себе злобу, которая нет-нет да и вырывалась наружу.
Умная женщина постаралась бы умиротворить его, но Венеция, как видно, не была умной, потому что сказала:
– Если бы вы хорошенько подумали, вы бы поняли, что еще должны поблагодарить меня.
– Поблагодарить! Право слово, сударыня, интересный у вас взгляд на вещи. Поблагодарить вас за то, что вы меня обманули?
– За то, что я спасла вас от позора, – возразила она. – Как бы вы себя почувствовали, если бы в день свадьбы пришли домой к Мэри и обнаружили, что она сбежала? Или того хуже: явились бы в церковь и там на глазах у всех гостей битый час дожидались бы невесту у алтаря, а она так и не пришла бы?
По тени недовольства на его лице Венеция поняла, что этот аргумент задел его.
– Что бы вы делали тогда? – спросила она. – Я, кажется, догадываюсь. Вы бы ее заставили, верно? Притащили к алтарю за волосы, ведь вы именно так обращаетесь с женщинами, которые не склоняются перед вашим величием.
– Не говорите глупостей! – прорычал он. – Ничего подобного я не стал бы делать.
– В самом деле? Это вы припасли исключительно для меня, да?
– Я хочу сказать, что не стал бы ее заставлять выходить за меня.
– Вам бы не пришлось. Это сделали бы ее родители, если бы я не вмешалась. Мэри носит ребенка другого мужчины. Возможно, это сын. Понравилась бы вам такая новость после свадьбы?
– Нет, – процедил он и сел, сердито насупившись.
Венеции подумалось, что она еще никогда не видала лица столь сурового и грозного.
– В таком случае, возможно, мой поступок не так ужасен? – спросила она.
– Сейчас вы захотите, чтобы я вам сказал спасибо, – буркнул он.
– Не нужно меня благодарить, – возразила Венеция. – Я это сделала ради Мэри. Я хочу, чтобы она была счастлива с тем мужчиной, которого любит. И вообще, мне кажется, что только так можно стать по-настоящему счастливой.
– А как же ваше счастье? – спросил он. – Вы вышли за нелюбимого мужчину.
Поразмыслив, она решила поддразнить его.
– Когда девушка превращается в двадцатичетырехлетнюю старую деву, ей нужно прекращать витать в облаках и брать то, что есть.
Граф неожиданно рассмеялся.
– И вы решили довольствоваться мною.
– Нет, я решила отправиться в путешествие. Пожалуй, больше всего на меня повлияло то, что вы собирались плыть в Индию. Если уж мне не дано любить, так хотя бы попаду в приключение.
– Вам этого хочется?
– Понимаете, женщины так мало видят необычного. Вы же не думаете, что я пропустила бы такую возможность?
Он воззрился на нее. Ничего подобного от юных леди ему еще не доводилось слышать.
– Полагаю, – наконец заговорила она, – теперь я могу спросить у вас, зачем вы плывете в Индию и чем вы собираетесь там заниматься.
– Мы сойдем на берег в Бомбее. К счастью, туда уже не так долго плыть, как когда-то. Раньше приходилось огибать Африканский Рог, но теперь можно пересечь Средиземное море, доплыть до Египта и через Суэцкий канал попасть в Красное море.
– А в Бомбее чем мы будем заниматься?
– Сядем на поезд до Калькутты, где несколько дней погостим у вице-короля.
– У вице-короля! – ахнула Венеция.
Вице-король Индии являлся представителем королевы Виктории, которая провозгласила себя императрицей Индии два года назад. Нынешним вице-королем был лорд Литтон, он жил в Калькутте в роскошном дворце Радж Бхаван, откуда и правил своей вотчиной.
И она там побывает!
– Главным образом я еду туда потому, что ее величеству нужен отчет о том, как обстоят дела на северо-западной границе, – продолжил граф.
– Северо-западная граница! – в восторге воскликнула она. – Чудесно!
Он со странным выражением лица посмотрел на нее и спросил:
– Что вам известно о границе?
– То же, что и всем. Неприятности доставляют русские, которые намерены рано или поздно завоевать Индию и отобрать ее у нас.
– Пока я жив, у них это не получится! – с большим убеждением заявил граф. – Ее величество намерена сохранить Индию в составе империи. А что касается "всех", то тут я не уверен, что многим это известно. Тем более – дамам.
Венеция всплеснула руками.
– Как можно не увлечься Большой игрой! – воодушевленно воскликнула она. – Я несколько лет читаю об этом, это самое чудесное, самое захватывающее приключение.
– И что же такое, по-вашему, эта Большая игра? – с сарказмом в голосе поинтересовался он.
– Это битва между англичанами и русскими, которые хотят взять под свою власть страны между Индией и Россией: Афганистан, Туркестан, Тибет, Монголию, до самых границ Индии, а то и саму Индию. На границе уже стоят войска, но есть еще разные исследователи и археологи, которые на самом деле – шпионы, постоянно передающие сведения.
– И только потому, что какой-то заблудший романтик придумал название "Большая игра", это кажется вам забавным?
– Ну, это же интереснее, чем сидеть дома с шитьем, – едко ответила она.
Граф усмехнулся.
– К тому же, – добавила она, – я бы не стала называть заблудшим романтиком капитана Коннолли – человека, который умер за свои убеждения.
– Капитан Коннолли, – повторил он, с уважением посмотрев на нее. – Вы и впрямь много читали об этом. Наверное, одна женщина из миллиона знает это имя.
– Папа однажды встречался с человеком, который лично был с ним знаком, – произнесла она почти благоговейным тоном.
Капитан Артур Коннолли – один из "исследователей", упомянутых Венецией ранее, – был пленен эмиром Бухары. Эмир обвинил его в шпионаже в пользу Британской империи, что, вероятно, соответствовало действительности, заставил его выкопать собственную могилу, после чего обезглавил.
Случилось это почти сорок лет назад, но имя его не забылось, особенно в военных и дипломатических кругах, потому что именно он придумал выражение "Большая игра" и сыграл в эту игру до конца.
– И мы сыграем в Большую игру, – с придыханием вымолвила Венеция.
– Ни во что мы играть не будем! – вскричал он. – Я совершу поездку с инспекцией, а вы будете спокойно дожидаться меня в Калькутте, в доме вице-короля.
Она скорчила гримаску.
– Только не спокойно.
– Да, я думаю, вы в своей жизни ничего не делаете спокойно.
– Но ведь это опасно, – возразила она. – А вдруг вы не вернетесь?
– Если я не вернусь, вы станете богатой вдовой и все будут говорить о том, как вам повезло, – ядовитым тоном произнес он.
Она улыбнулась, но ничего не ответила на этот укол.
– Мне кажется, – медленно проговорил он, – мы оба обманулись в своих ожиданиях относительно друг друга. Я даже не знал, что существуют такие женщины, как вы.
– Значит, вы знаете слишком мало женщин, – ответила она.
– Вздор, – тут же возразил он. – Опыт общения с женщинами у меня…
Граф спохватился, сообразив, увы, слишком поздно, в какую ловушку слепо угодил, и замолчал.
Когда он посмотрел на Венецию, во взгляде его она увидела нечто похожее на уважение.
Глава 5
Лакей вернулся с шампанским, и они выпили за здоровье друг друга.
В последовавшей тишине Венеция заметила, что новоиспеченный муж пристально всматривается в нее. Время было позднее, и вдруг она отчего-то опустила глаза.
– Итак, сударыня? – промолвил он.
– Может быть, пройдемся по палубе? – предложила она. – Мне бы хотелось посмотреть на море.
– Вы правы, – сказал он. – Пожалуй, нам стоит показаться вдвоем на людях. Мы должны вести себя как молодожены.
Подав ей руку, он вывел ее из каюты, и они поднялись на верхнюю палубу. Как он и предсказывал, их появление вызвало немалый интерес у остальных пассажиров.
Ночь раскинулась вокруг них бархатной мглой, тревожимой лишь огнями судна, звездами да яркой полной луной.
Венеция подумала, что если бы она вышла замуж по любви, то это была бы идеальная романтическая брачная ночь. Куда она ни смотрела, повсюду ее взгляд натыкался на членов экипажа, которые держались на почтительном расстоянии и улыбались, словно говоря: влюбленного весь мир любит.
Но они не были влюблены, и Венеция почувствовала, что нужно найти какую-нибудь нейтральную тему для разговора.
– У нас изумительный корабль, – наконец сказала она.