– Да, в Сиднее несколько очень хороших ресторанов. Но в этой профессии до сих пор очень сильно доминирование мужчин. Большинство шефов высшей категории – мужчины. Женщинам в лучшем случае доверяют быть шефами по выпечке и не дают продвигаться дальше. Мне надоели постоянные придирки на кухне. Надоел их сексизм. И когда подвернулась возможность стать помощником редактора раздела кулинарии в женском глянцевом журнале, я с радостью ухватилась за нее. Со временем стала редактором, и моя карьера пошла в гору.
– Но это по-прежнему не объясняет, как вы оказались в "Королевах вечеринок". Я чувствую, вы о чем-то умалчиваете. – Тристан имел диплом адвоката и привык замечать пробелы в аргументации.
– Вы что, меня допрашиваете?
– Конечно нет. Просто интересно. Вы очень успешный человек, и мне хотелось бы понять, как вам это удалось.
– Я много работала, можете не сомневаться. Но везение тоже сыграло свою роль.
– Оно всегда очень важно.
Как ему повезло встретить ее на кухне! Повезло, что родился в королевской семье! И все же бывали дни, когда он проклинал это везение. Как, например, сейчас с этой женщиной. Он не мог дать волю влечению, даже несмотря на то, что, к его огромной радости, оно казалось взаимным.
– Хотя без невезения не обошлось. Энди работала в том же журнале редактором раздела "Образ жизни". Она дипломированный дизайнер интерьера. Элиза занималась вопросами производства. Мы подружились. Потом журнал закрылся, и мы в одночасье остались без работы.
– Полагаю, это стало для вас ударом.
Тристан никогда в жизни не работал по найму, если не считать службы в армии.
– В издательском бизнесе такое не редкость. Но мы выкрутились.
– Я вижу.
С каждой минутой его все сильнее тянуло к ней.
– Пока мы подыскивали работу, нам стали предлагать организовывать вечеринки, поскольку мы обладали всеми необходимыми навыками. Число заказов росло, и мы стали понимать, что нашли свою нишу. Так появилась фирма "Королевы вечеринок". Мы и не мечтали, что она станет настолько успешной.
– Я впечатлен. И вами, и вашей фирмой. И вот всем этим. – Он указал на "Аргус".
– Наша цель – доставлять людям удовольствие.
Тристан слишком хорошо представил, сколько удовольствия она могла бы доставить ему. А он ей.
Но он здесь не для того, чтобы раздавать несбыточные обещания случайно встреченным девушкам, и не собирается соблазнять ее ложью ради минутного физического наслаждения.
И он не хочет рисковать собственным сердцем.
Это всего лишь один день.
Глава 6
Джемма не помнила, когда последний раз чувствовала себя с мужчиной так легко и спокойно. Да и было ли такое вообще? Ей хотелось просто наслаждаться обществом Тристана, пока есть возможность.
Они вернулись на палубу. Он почти ничего не съел, только маленький кусочек бисквита и манго. Создалось впечатление, что он строго соблюдает режим питания и, возможно, не только это. Однако попытка узнать его поближе так и осталась игрой в угадайку.
"Аргус" вышел из внутренней гавани и взял курс на Мэнли, чтобы ко времени ланча оказаться у Стор-Бич. Пока они сидели в каюте, солнце заметно переместилось, и команда передвинула два старомодных деревянных шезлонга в тень таким образом, чтобы обеспечить наилучший обзор.
Поправив подушки, Джемма уселась в один из них. Тристан расположился по другую сторону от маленького столика. Вскоре она снова встала:
– Моя шляпа – надо достать ее из сумки. Я могу сгореть, даже несмотря на то, что мы сидим в тени.
– Позвольте мне принести ее.
– Не стоит. Пожалуйста. Я сама.
– Я настаиваю.
Джемма снова попыталась протестовать, но быстро поняла, что это выглядит невежливо. Она просто не привыкла к тому, чтобы мужчина заботился о ней.
– Спасибо. Шляпа лежит прямо сверху.
– Рядом со скалками?
– Там нет деревянных ложек.
Алистеру и в голову бы не пришло пойти за ее шляпой. Напротив, увидев, что она встала, наверняка бы потребовал принести ему пива. Хорошие манеры в мужчине – очень привлекательная вещь.
Когда Тристан шел в каюту, Джемма наблюдала за ним сквозь солнечные очки и подметила, что он сочетает в себе прекрасную осанку и грацию спортсмена. Вид сзади не уступал виду спереди. Широкие плечи, мощная спина, стройные бедра. Несомненно, красивый зад тоже является достоинством мужчины.
Он классно выглядел в белых льняных брюках и свободной белой рубашке. Они сидели безупречно, и Джемма невольно задумалась, не сшиты ли они специально для него. Хотя разве кто-нибудь сейчас шьет на заказ повседневную одежду? Впрочем, при наличии денег возможно все.
Тристан вернулся с ее любимой белой панамой. Джемма попыталась взять ее, но он наклонился, чтобы надеть шляпу ей на голову. Его лицо оказалось совсем близко. Она почти верила, что он наклонился ее поцеловать. Если бы он это сделал, она не стала бы его останавливать, могла даже сама поцеловать его. К счастью, благодаря темным очкам, скрывавшим глаза, ее лицо не выдавало мыслей.
– Красивая шляпа, – оценил Тристан. Его руки скользнули по ее волосам. Всего одно едва заметное прикосновение, но его оказалось достаточно, чтобы по ее телу побежала дрожь.
Джемма постаралась не выдать волнения, охватившего ее от этой близости.
– Эта шляпа у меня уже сто лет, и я бы очень расстроилась, если бы лишилась ее.
Она снова ощутила его запах. Невольно вспомнилось, что в университете она встречалась с очень симпатичным парнем, в котором ей нравилось все, кроме запаха. И дело не в том, что он не мылся или не стирал одежду, просто его естественный природный запах был неприятен. Аромат свежести, исходивший от Тристана, действовал возбуждающе.
Есть ли в нем хоть что-нибудь непривлекательное?
Его подчеркнутая таинственность по-прежнему настораживала. Но, возможно, эта загадочность только увеличивает его притягательность. Правда, кое-что она все же могла выяснить.
Просто спроси его, Джемма.
Она знала много мест по дороге в Мэнли, на которые могла бы обратить его внимание. Но решила не тратить время на очередную туристическую лекцию. "Есть только одно, на что я хотел бы смотреть, – это вы", – сказал Тристан.
Если бы он только знал, как хорошо сделалось у нее на душе от этих слов.
История с Алистером стала страшным ударом по самооценке Джеммы, и шести месяцев оказалось недостаточно, чтобы полностью восстановить ее. Всего несколько часов, проведенных в обществе Тристана, улучшили ее отношение к себе гораздо больше, чем все эти месяцы. Правда, настойчивые сигналы внутренней антенны предупреждали, что за этим может таиться намерение обезоружить и соблазнить. Но интуиция подсказывала, что он искренен, хотя она по-прежнему терялась в догадках относительно его побуждений.
"Наслаждайся моментом – и все!"
Когда Тристан сел в кресло, она повернулась к нему и сняла солнечные очки.
– Вы хорошо умеете расспрашивать и уже знаете обо мне почти все. Теперь моя очередь узнать, кто такой Тристан.
– Я мало что могу рассказать вам о себе.
Неужели!
Несмотря на ощущение внезапной близости, Джемма чувствовала, что он многое скрывает, и напомнила себе, сколько раз мужчины оказывались совсем не такими, какими казались.
– Спрашивайте, а я посмотрю, смогу ли ответить на ваши вопросы.
Джемма решила не упускать шанса узнать о нем побольше.
– На каком языке говорят у вас в Монтовии? На французском или немецком? Никак не могу определить ваш акцент.
– Мы говорим на монтовианском. Есть такой язык. У нас маленькая страна, на которую оказало сильное влияние соседство других европейских стран.
– Скажите что-нибудь по-монтовиански. Меня всегда интересовали языки.
– Мне говорили, что у нас некрасивый язык, так что предупреждаю, даже для моего уха он звучит достаточно резко.
Тристан повернулся к Джемме и, глядя ей в глаза, произнес несколько фраз. Джемма старалась не замечать, как застучало сердце от его близости.
– Не поняла ни слова, но не скажу, чтобы ваш язык показался мне некрасивым. (Как, впрочем, и голос, низкий, мужественный, завораживающий.) А что вы сейчас сказали?
– Вы, правда, хотите знать?
– Да.
– Я сказал, что красота этой великолепной гавани не идет ни в какое сравнение с красотой женщины, сидящей рядом со мной.
Сказанные кем-нибудь другим, эти слова могли бы показаться банальными в высшей степени. Но сказанные этим голосом, с этим акцентом, они звучали так, что просто сводили с ума.
– О!.. – Джемма снова лишилась дара речи и почувствовала, что краснеет – вечная проблема рыжих со светлой кожей. – Вы серьезно?
Тристан улыбнулся:
– Вам никогда этого не узнать, верно? Разве что выучите монтовианский. А за пределами Монтовии его никто не учит.
– Почему?
– На нем говорят только у нас. А еще я говорю на немецком, французском, итальянском и испанском.
– Вы меня действительно впечатлили. В школе я изучала французский и итальянский, перед поездкой в Европу учила немецкий на курсах. Но здесь никогда не пользуюсь этими языками и боюсь, что почти все забыла.
– Если понадобится, вы снова все вспомните. Я совсем отвык говорить по-английски, но сейчас чувствую, что с каждым днем говорю все лучше. – Тристан, слегка прищурившись, вглядывался в ее глаза, будто искал там ответы на какие-то неведомые вопросы. – Особенно когда беседую с вами, Джемма.
– Ваш пример вдохновляет меня подучить их, чтобы…