Она едва успела спохватиться и не сказать "…чтобы в следующий раз поразить вас моим беглым французским", с удивлением почувствовала, каким болезненным стало напоминание о том, что следующего раза не будет.
Она поспешила закончить фразу в надежде, что он не заметит паузы.
– Просто чтобы мои прежние усилия не пропали даром. А английский вы учили в школе?
– Да. И еще занимался с преподавателем. Родители считали исключительно важным, чтобы мы хорошо говорили по-английски.
– Мы? У вас есть братья и сестры?
Тристан перевел взгляд на море:
– У меня есть младшая сестра. Был старший брат, но год назад он погиб при крушении вертолета в горах.
Джемма не знала, что сказать, чтобы это не звучало избито.
– Я… мне очень жаль.
Его губы сжались крепче.
– Это было ужасно. Его жена и маленький сын разбились вместе с ним. Наша семья никогда не сможет это пережить.
От потрясения Джемма не могла говорить. Хотелось положить руку ему на плечо, успокоить, но она не решалась, не зная, как он к этому отнесется. В сущности, они по-прежнему совершенно чужие люди.
– Мне так жаль, – повторила она.
Тристан глубоко вздохнул:
– Хватит о грустном. Джемма, я не хочу говорить о трагических вещах.
Он нахмурился, его глаза сделались непроницаемыми. Джемма была единственным ребенком и не представляла, что чувствовала бы, если бы потеряла брата и его семью.
– Хорошо.
Как повезло, что в ее жизни обошлось без трагедий. Потеря родного отца ее не коснулась, хотя Джемма подозревала, что мать до сих пор втайне горевала о нем. Тем не менее она получила свою долю сердечной боли. То, как закончились их отношения с Алистером, испугало ее и, возможно, необратимо. Теперь ей трудно снова доверять кому-нибудь.
Наступила тишина, она не знала чем ее заполнить.
– Расскажите мне о Монтовии. Там есть какие-нибудь красивые старинные здания? Любите ли вы зимние виды спорта? Есть ли у вас национальный костюм? – поинтересовалась Джемма.
– Отвечаю да на все ваши вопросы. Монтовия очень красивая страна с богатыми традициями. У нас много средневековых зданий. Но наша столица – современный административный центр, где можно получить все финансовые услуги.
– А шоколад?
– Да-да, конечно, куда же без него. Его делают на прелестной старинной фабрике, расположенной на берегу озера, которое примечательно само по себе.
Мне бы хотелось побывать там.
Несказанные слова повисли в воздухе. Джемма никогда не произнесла бы их вслух. Тристан всего лишь турист, заехавший сюда на несколько дней, чтобы потом вернуться в свой мир. А она старалась беречь свое сердце от любого риска увлечься несбыточным.
– Это замечательно.
– Недалеко от моего дома чудесный магазинчик шоколада и чайная. Когда я был маленьким, мне очень нравилось туда заходить. И брату с сестрой тоже.
Джемма подумала о его сестре, но спрашивать не стала.
– Где вы живете?
Он снова глубоко вздохнул. Ей показалось, что он пытался отогнать неприятные мысли. Наверняка брат присутствовал во всех его детских воспоминаниях.
– Я живу в старой столице Монтовии, она так и называется – Монтовия.
– Но из-за этого может возникнуть путаница, разве нет?
– Все это знают. Город Монтовия вырос на берегу озера вокруг средневекового замка и кафедрального собора.
Джемма приподнялась в шезлонге.
– Замок? Вы живете рядом с замком?
– Ну конечно. Монтовия управляется наследственным монархом.
– Вы хотите сказать, там есть король и королева?
– Да.
– Надо же, не ожидала. Я думала, в Монтовии – республика, демократия.
– Так и есть. У нас есть король и выборный парламент. И независимая судебная система, конечно.
– Значит, король с королевой правят только номинально?
– Король – глава государства, обладающий правом роспуска парламента. Правда, надо сказать, такого никогда не случалось.
– Замки, короли, королевы… Звучит как-то сказочно. – Джемма была слишком вежлива, чтобы сказать "феодально". Он слишком страстно защищал их жизненный уклад, казавшийся ей допотопным.
– Ничего подобного, все очень даже реально. У нас процветающая страна. Монтовианцы – большие патриоты. Каждый из наших подданных… Я, м-м-м… я имею в виду – граждан, готов ценой жизни защищать наш уклад. Мы служим в армии по призыву, чтобы быть готовым ко всему.
– Хотите сказать, у вас всеобщая воинская повинность?
– Да. Для всех мужчин в возрасте от восемнадцати лет. Женщины могут служить добровольно, многие так и поступают.
Джемма поежилась:
– Сомневаюсь, что мне хотелось бы служить…
– В вашем случае вас с удовольствием взяли бы поваром.
Тристан улыбнулся. Может, просто дразнил ее?
– Но мне все равно пришлось бы проходить военную подготовку. Я видела, что приходится выполнять солдатам: бегать с большим рюкзаком на плечах, преодолевать препятствия, стрелять. Это не для меня!
– Если вы поступите в армию – даже поваром, – придется тренироваться. И никаких деревянных ложек в качестве оружия.
– Вы постоянно будете мне это припоминать?
– Конечно. – Его улыбка стала еще шире.
Почему они вообще заговорили об этом? Едва ли Джемма когда-нибудь поедет в Монтовию, не говоря уже о том, чтобы записаться там в армию.
– А вы служили?
– Конечно. Служба в армии один из самых лучших периодов в моей жизни.
О да. Она с легкостью могла представить его в форме. С его-то широкими плечами и атлетическим телосложением. Вот откуда у него такая осанка. В военной форме Тристан выглядел бы даже лучше, чем в повседневной одежде. Или без…
Джемма, прекрати это!
Однако интерес к Монтовии возрос невероятно. Джемма решила, что, придя домой, непременно прочитает про нее в Интернете.
– И вам приходилось участвовать в сражениях?
– Я служил в миротворческих силах в Восточной Европе, а мой брат – в Африке. Это пошло нам на пользу. Мы увидели, что происходит за пределами нашего благополучного мира.
– А я и не знала, что в мире до сих пор существуют такие королевства, как Монтовия.
– Наша королевская семья насчитывает несколько веков, – произнес Тристан немного высокопарно, как ей показалось. – Наш народ любит своих монархов.
– А вы? Вы не скрываете тайных республиканских наклонностей?
Брови Тристана взлетели вверх, будто он оскорбился.
– Ничего подобного. Я абсолютно предан королю и королеве. Без них и наших традиций Монтовия не была бы Монтовией.
Джемма долго молчала.
– Все это так далеко от меня. В детстве я жила в пригороде Сиднея и вела обычную жизнь ребенка из среднего класса. А вы выросли в городе рядом со средневековым замком, где живут король с королевой. Какая, должно быть, непохожая жизнь ждет нас впереди.
Он пожал плечами:
– Да. Совсем разная.
Тристан обрадовался, когда официант прервал их беседу, поставив на стол поднос с прохладительными напитками. Надо быть более осторожным. Разговор с Джеммой держал его в жутком напряжении из страха нечаянно проболтаться о том, кто он такой и что у него за семья. Он уже допустил несколько мелких оплошностей, которые с натяжкой удалось списать на плохой английский.
Тристан пил холодный чай, Джемма потягивала диетическую колу. Для чего-то более крепкого было еще слишком рано.
Чем дольше длился этот обман, тем труднее становилось признаться. Впрочем, это не имеет значения. После приема в пятницу у него отпадет нужда контактировать с "Королевами вечеринок". А значит, и с Джеммой.
Можно отложить разоблачение до тех пор, пока она не узнает все сама. А это непременно случится на приеме, когда он появится в парадном облачении. Несомненно, она будет шокирована, возможно, станет презирать его за ложь. Но ее мнение уже не будет значить ровным счетом ничего. После приема он больше никогда ее не увидит.
И все же ее мнение для него важно. Очень важно.
Сейчас как раз подходящая возможность объяснить, какова его роль в семье монтовианского монарха. Но Тристан не мог заставить себя сделать это. Слишком уж нравилось новое ощущение, которое он испытывал, будучи в глазах Джеммы простым парнем.
– Я еще не закончила свой допрос, – с игривой улыбкой заметила она.
Тристану нравилось, что она не имеет представления ни о его богатстве, ни о статусе. Впрочем, то, что он богат, достаточно очевидно. Но ему казалось, что ее больше интересует он сам, а не то, что у него есть, ему это нравилось.
– Так вы говорите, что оканчивали университет в Англии?
– В Кембридже. Я изучал европейское право.
Ее брови взлетели вверх.
– Значит, вы адвокат?
– На самом деле я никогда не занимался адвокатской практикой, работал в семейном бизнесе. Но знание европейского права мне совершенно необходимо.
Чтобы торговать, заключать договоры, вести тонкую дипломатическую игру, так необходимую для маленькой страны, во многом зависящей от доброй воли окружавших ее соседей, которую никак нельзя воспринимать как должное.
– Это бизнес вашего отца?
– Да. До него им занимался мой дед.
А за ним длинная непрерывная цепь монтовианских монархов. Стать очередным звеном в этой цепи предназначалось его брату, а не ему.