— Как хочешь, — ворчит Жирдяй, — но ты меня не переубедишь, что он упал сам по себе, без посторонней помощи.
— На первый взгляд это именно так. Пино был один на стуле, когда упал.
— Бедняга стареет, — соглашается мой доблестный помощник.
Глава 4
— Перелом левой лопатки, перелом левой лодыжки, перелом большого пальца правой руки, вывих левого запястья и трещина таза, — перечисляет дежурный врач.
— Бедняга Пино отделался легким испугом, — радуется Берю.
— Сколько времени вам понадобится, чтобы починить этого месье? спрашиваю я врача.
— Не меньше двух месяцев.
— С ним можно поговорить?
— Можно. Ему как раз закончили накладывать гипс. Мы входим в четырехместную палату. Пинюш занимает кровать в глубине. Он похож на километровый дорожный столбик, на котором еще не написали расстояние.
Он немного бледен. Заметив нас, он улыбается под усами.
— Вы не нашли мою челюсть? — шепелявит он. — Я потерял ее при падении, и она должна была остаться на тротуаре.
Когда он говорит без своих туфтовых клыков, то звук, как из пустого пульверизатора.
— Если подойдет моя, могу тебе ее одолжить, — уверяет добрая душа Берюрье, — но при твоей крысиной морде она будет тебе велика!
Пино слабо протестует и говорит, что предпочитает иметь крысиную морду, чем свиное рыло. Поблагодарив Берю за предложение, он советует ему засунуть его челюсть в ту часть его тела, которая на первый взгляд кажется совершенно неподходящей для этого.
Я говорю это для того, чтобы вы поняли: несмотря на падение, старикан в форме.
— Что случилось, Пинюш? — вовремя перебиваю я его.
— Ты не можешь почесать мне ухо? — спрашивает пострадавший, который, напомню, временно лишен возможности пользоваться конечностями.
Я выполняю его просьбу. Довольный, он прочищает горло.
— Не могу вам сказать, что со мной произошло, потому что ничего не заметил.
— Как это?
— Я стоял на стуле, а потом вдруг упал. Мне показалось, что стул пошатнулся, но рядом со мной никого не было.
— Ты был в комнате один?
— Нет, с лакеем. Но этот парень стоял минимум в двух метрах от меня.
— Как тебя встретили в консульстве?
— Хорошо. Я позвонил в служебную дверь. Мне открыл слуга. Я сказал, что пришел заменить стекло… — Он останавливается, кривится и спрашивает:
— Вас не затруднит вырвать у меня из носа волос? Мне хочется чихнуть.
Деликатную просьбу выполняет Толстяк, большой специалист в данном вопросе. Его толстые пальцы залезают в ноздрю Пинюша, ногти с широким слоем грязи под ними хватают волосок и выдирают его. Берю потрясает своим трофеем в бледном больничном свете — Не тот, — протестует Пино, — ну да ладно.. Чтобы разговаривать с ним, нужно иметь ангельское терпение. Без штопора и вазелина Пино не родит.
— Ладно, — говорю, — ты сказал, что пришел заменить стекло. Что было дальше?
— Дальше? Слуга впустил меня в коридор и попросил подождать. Он пошел доложить обо мне одному типу, разговаривавшему по телефону в соседней комнате. Думаю, что был секретарь. Парень говорил громко.
Когда он закончил, лакей ввел его в курс дела Он вышел. Молодой брюнет с бледной физией, весь в черном. Спросил, кто меня вызвал. Я ответил так, как ты мне велел: я только рабочий, начальник приказал, и я пришел. “Может, я ошибся этажом?” — добавил я.
Пино опять замолкает. Он никогда не может дать отчет о проделанной работе, не сделав дюжину остановок.
— Будьте добры, почешите мне лоб, — просит он.
Я чешу. Берю усмехается:
— Надеюсь, ты не вшивый, иначе я отваливаю!
— Что дальше, Пино?
— Тип в черном как будто заколебался, потом повел меня в комнату с закрытыми ставнями.
— Что она из себя представляет?
— Кабинет. Большое бюро с резьбой, мебель в стиле Луи Девятнадцатого и все такое… На месте разбитого стекла картон.