Но это еще не самое интересное. Самое интересное состоит в том, что всякий раз в годы, предшествовавшие гражданской войне, начиналась бешеная тезаврация, то есть припрятывание в кубышку, золотых и серебряных монет. Причем, как вытекает из данных, приводимых английским историком Р.Дункан-Джонсом, эта интенсивная тезаврация возникала где-то в середине цикла: в частности, в правление Тиберия (14-37 гг.) и Марка Аврелия (161-180 гг.). Затем она постепенно усиливалась и достигала своего пика к концу цикла – к правлению соответственно Нерона (54-58 гг.) и Коммода (180-192 гг.) ([178] pp.23, 31, 71, 88). При этом из обращения исчезали практически все золотые и серебряные монеты, и указанным двум императорам приходилось лихорадочно выпускать огромные количества новых монет, но уже с меньшим содержанием золота и серебра, чтобы остановить тезаврацию и предотвратить крах всей денежной системы.
То же самое происходило в эпоху поздней республики, в 40-е годы до н.э., также накануне и во время гражданской войны Октавиана Августа против сенатской олигархии ([178] p. 99). В тот период интенсивная чеканка, проводившаяся Цезарем (49-44 гг. до н.э.) и Августом (43 г. до н.э. – 14 г. н.э.), продолжалась вплоть до самого конца гражданских войн (20-е годы до н.э.), а затем ее размеры сократились в 20 раз ([180] p. 510). Правда, тогда обошлось без «порчи» монеты – золота, захваченного Цезарем в Галлии и конфискованного Августом у римских и египетских богачей хватило на то, чтобы удовлетворить резко возросший спрос на него путем интенсивного выпуска в обращение полновесных золотых монет .
Таким образом, во всех трех случаях налицо острый экономический и финансовый кризис, проистекавший накануне и во время гражданской войны, который, очевидно, и был одной из основных причин усиления социальной напряженности и последующего социального взрыва.
Почему происходили такие кризисы? Такая массовая тезаврация свидетельствует о бегстве капиталов из реального сектора в золото и серебро. Это могло возникать ввиду резкого увеличения рисков предпринимательской деятельности и ввиду отсутствия перспектив иного выгодного вложения капиталов. Только этим можно объяснить, почему во второй половине цикла возникало такое массовое бегство капиталов из реального сектора в золото и серебро. В свою очередь, усиление рисков и отсутствие перспектив вложения капиталов, очевидно, было вызвано резко возросшей коррупцией и монополизацией производства и сбыта. Если несколько магнатов скупили или захватили половину лучших земель в империи – в Африке, на Сицилии, в Египте – то что им мешало монополизировать всю торговлю сельскохозяйственными товарами и, например, отсечь всех мелких землевладельцев от рынков сбыта, то есть, как говорится, перекрыть им полностью кислород? Что мешало им, приобретшим такую силу, перестать платить налоги – как на местном уровне, так и на государственном, - что они и делали, этому есть целый ряд свидетельств ([92] 2, стр. 31). В итоге с остальных землевладельцев власти пытались выколотить все больше и больше налогов и сборов, а магнаты, не платившие налогов, при этом продолжали богатеть. Все это, как мы видели, заканчивалось гражданской войной и физическим уничтожением не только магнатов, но и значительной части просто состоятельных людей.
Как видно на приводимой схеме I, в течение всех трех циклов (II в. до н.э.- II в. н.э.) соблюдалась и примерно одинаковая продолжительность цикла (130-150 лет), и четкая последовательность основных экономических и социальных явлений.