ИногдафонДорнув
качестведежурногоофицеравыпадало стоять при дверях нацарских пирах и
посольских приемах. В сияющей кирасе, с обнаженнойшпагой в рукеон торчал
там недвижным истуканом -- вроде и глазом не поведет, а сам видел и примечал
многое.Льстило, что во всемогромномзале оружиеу него одного, если не
считатьгосударевыхтелохранителей-- рынд сцеремониальными серебряными
топориками.Даже уиноземных послов при входе во дворец отбиралишпаги, о
придворныхиговорить нечего.За явлениепред светлые государевы очи при
сабле или хотябы кинжале -- смертная казнь, без снисхождения. Всем,стало
быть,нельзя, акапитану фонДорну можно и даже должно. Вот какое ему(а
верней Артамону Сергеевичу) доверие.
За первые двамесяца новой службы насмотрелся Корнелиус и нагород --
Кремль,ина придворные обычаи, и насамогоГосударя Царя Великого Князя
Всея Руси Самодержца.
Кремль замок большой, с тройной стеной и глубоким рвом, а случись осада
--взятьегобудет нетрудно. Крепость вся старинного строения, кирпичная,
земляных валов нет совсем.Если учинить правильную канонаду изсовременных
орудий, от стен во всестороны полетят осколки, калеча и убивая защитников.
И башнис колокольнями слишком высоки: сбить такую дуру прицельным пушечным
залпом -- полцитадели завалит.
Внутри Кремль напоминал не монаршью резиденцию, а какой-томуравейник.
Бессмысленное и беспорядочноенагромождение деревянных и каменных построек,
соединенных меж собой открытымиизакрытымигалереями. Хоромы побольшей
частиветхие,кривые.Над крышами торчатбашенки,луковки,крендельки,
флюгера--тольковсяэтакрасотадопервогобольшогопожара.Одна
зажигательная бомба из польской или шведской мортиры, ипревратится царская
твердыня в груду головешек.
Вкарауле лучше всего было стоять на спуске сКремлевского холма, где
разбиты Верхний и Нижний сады, а вних пруды и оранжереи с редкими фруктами
-- даже зимой плодоносят виннаяягода, лимоны, клубника. Там, вдали от бояр
и дворян, Корнелиус несколько развидели самого государя. Еговеличество
любил прогуливаться межсихрайских кущ-- сорветс ветки померанец либо
сливу, надкусит, выбросит.
HerrZaarundGrossfurstallerRusserSelbsterhalterAlexei
Mikhailowitz, прозванный русскими Тишайшим, был румян, голубоглаз, с круглой
темно-рыжейбородой.Тучное телоносил трудно,переваливалсяна слабых,
пухнущих ногах. В оранжерееего величество прохаживался веселый, улыбчивый,
мурлыкал под нос толи духовные гимны, то ли что-то более легкомысленное. В
первыйраз, подглядывая через толстое стекло в мелкомпереплете, Корнелиус
толькодивудавался--такмалоэтотдобродушныйтолстякпоходил на
каменного болвана, чтопринимал вГрановитой палате чужеземных послов.На
аудиенции царьсиделнедвижнойзолотой куклой,даже глазамине поводил.
Будтоине живой вовсе,а некаяаллегорическаяперсона,олицетворяющая
грузность и неповоротливость Третьего Рима.