Такаяэмоциональностьбыланастольконевхарактеремаленькой
журналистки, что с Фандорина моментально сон как рукой сняло.
-- Алтын! --позвалон,соскочил наполибросилсяиз комнатыв
коридорчик.
Одетая в розовую пижамуАлтынобернулась. Яркийлуч,проникающий из
кухни, высветил примятую щеку. За спиной девушки, в прихожей, густел сумрак.
--Спокойно, --сказалаАлтыннапряженнымголосом.--Только без
английского темперамента, ладно?
Онатут жесжала губы, глаза же, наоборот, раскрыла широко-широко,и
они вдруг показались Фандорину очень красивыми.
Он увиделсвою покровительницу словно впервые, причем выяснилось,что
она очень даженедурна -- правда, не исключено, что тутсыграл свою роль и
солнечный нимб,от которого волосы посверкивали лучезарными искорками. Если
бона хоть изредка улыбалась, подумалНиколас, ее можнобылобыназвать
хорошенькой. По понятной причине ему никогда не нравились женщины маленького
роста --онисловнопринадлежали к другому биологическому виду. Как можно
испытыватьинтерес определенногосорта к существу, которое, стоя вполный
рост, едва достает тебе макушкой до диафрагмы?
ЗдесьНиколасзаметил,чтоАлтынпоказываетрукойвполутемную
прихожую, проследил за направлением пальца и сразу, забыл о пустяках.
-- Твой? -- неестественно тихим голосом спросила она.
Передвходной дверьювырисовывалсякакой-то прямоугольник.Фандорин
вскрикнул--игораздогромче,чемдавечаАлтын.Кейс!Кинулсяк
чемоданчику,схватил.Его"самсонайт",вневсякогосомнения!Чтоза
наваждение?
Хозяйка потянула ручку двери, и та с тихим скрипом отворилась.
-- Я ее вчера запирала! --дрожащим голосом сообщила Алтын. -- Отлично
помню. На два оборота!
Быстро захлопнула дверь, судорожно повернула замок и навесила цепочку.
Фандорин на вытянутых руках -- осторожно,словно полную до краевчашу
-- понес кейс на кухню. Перед тем, как открыть, зажмурился.
Всебылона месте.Ноутбук, телефон, сканер, документы, портмоне.А
письмо?!
Слава богу, вот оно. Там же, где лежало -- вконверте. Такое ощущение,
что кейс не открывали или уж, во всяком случае, ни к чему не притрагивались.
Хотя нет --и открывали, ипритрагивались. К кожаному пенальчикудля
ручек скотчем была приклеена бумажка. На ней размашисто накалякано шариковой
ручкой: "Мильпардон, Коляныч".
-- В каком смысле? -- прошептал Николас. -- Ничего не понимаю.
-- Получил свою реликвию? -- спросила Алтын.
Она старалась держаться уверенно, хотя зубы у нее все еще постукивали.
-- В общем контекст прочитывается, -- заявила журналистка. -- Люди Coco
нашли-такиКаэспешникаи разобралисьс ним по-своему.