Тольковсегоинадобыло.И
капитанское званиепри вас осталось бы, и подъемные. Эх, сударь! Чтож вас
купцы-то не научили?Нужно быловам сначала сюда,в слободу, а уж после в
приказ. Теперьпоздно, непоправишь.Еслибвы Федьку сглазуна глаз
срамили, дахоть бы иприбили, невелика беда,апри подчиненных --дело
другое, не простит. Ему бесчестье. За поруганную честь он много возьмет.
Услышав про честь, фон Дорн встрепенулся.
-- Еслион человек чести, яготов дать ему полную сатисфакцию. На чем
здесь принято биться? На саблях? На пистолях? Я готов драться любым оружием!
Либенау засмеялся. Смеялся долго, с удовольствием и вкусом.
-- Эк, куда хватили -- дуэль. Тут вам не Европа. У здешних дворян, если
поссорятся, знаетекакая дуэль?Садятся налошадейихлещут другдруга
кнутамипорожам,покаодинне свалится. Я же говорю,рабскаястрана,
никакогопонятия одостоинстве. Кроме царя всехолопы,донаипервейшего
боярина. Поздешним понятиям бесчестьеможетбытьтолькоот равныхили
низших,отвысших--никогда,пустьхоть намордугадят.Еслицарь
собственнойручкой какогокнязяили боярина за вискидеретили по щекам
лупит--это только поводдля гордости.Вот будет зима, начнется любимая
царская забава.Государевыстольники-- это вродекамер-юнкеров -- будут
нарочно водворец к высочайшему выходу опаздывать. Азнаете почему? Потому
что опоздавших монарх велит в пруду купать и радуется, как ребенок, в ладоши
бьет.Стольникинарочноорутпожалостливейдапосмешней,чтобыего
помазанномувеличествуугодить.Некоторые,конечно,оттакогокупания
простужаются и помирают, но бывает и так, что Алексей Михайлович смилуется и
пожалует что-нибудь: шубудля согрева или деревеньку на прокорм.Вот такие
здесь дворяне. Да их возле дворца каждый день плетьми дерут, кто провинился.
А вы -- дуэль.
-- И иностранцев тоже плетьми дерут? -- поджавшись и бледнея приодной
мысли о позорном наказании, спросил фон Дорн. Крики вице-министра Федьки про
батоги онсчел за пустые угрозы(гдеэто видано,чтоб людей благородного
звания подвергали порке?), а выходило, что зря.
Полковник только вздохнул, будто на лепет неразумного дитяти.
-- Плети что -- это и ненаказание вовсе. Так, мелкое порицание. У нас
тут один капитан из недавноприбывших проверял купленное ружье да пальнул в
ворону, чтосидела на кресте церкви. Били капитана кнутом, вырвали ноздри и
сослали в Сибирь, навечно.
-- За ворону?! -- не поверил Корнелиус.
-- За кощунство. О, друг мой, вы не представляете, что за обычаи в этой
стране! Таких нелепых, безумных законов вы не сыщете и в Персии.
Кажется, полковнику доставляло удовольствиестращатьновичка местными
ужасами. Он крикнулслужанке заварить свежего кофедапринести из погреба
можжевеловой и, улыбаясь в усы, стал рассказывать такое, что фон Дорн только
ахал.