Даже собак, и тех нет. Удивило, что
изкрышне торчат печные трубы -- кажется, здесь топилипо-черному, как у
самоедов на далеком Севере.
Люди, однако, попадались. Сначаладревняя,лет шестидесяти,старуха.
Она выскочилаиз щербатыхворот, когда вороному вздумалосьопростаться на
ходу,покидалавподолмешковиннойюбкидымящиесяяблоки(обнажились
землистого цвета тощие ноги) и, плюнув вслед иностранцу, засеменила обратно.
Съест,чтоли?--испугалсяКорнелиус,нопотомуспокоилсебя:для
огородного удобрения или на растопку.
Потом попался мужик,в одной рубахе.Онлежалпосреди дороги нето
мертвый,не топьяный, не то просто спал.Конь осторожно переступил через
него, кобыла обошла сторонкой.
Из-заплетнявысунулисьдвоеребятишек,совсемголые,чумазые.
Уставилисьна иноземца пустыми, немигающими глазенками. Один шмыгалносом,
второйсосал палец. Корнелиусу они показалисьсовершеннейшими зверенышами,
хорошо хоть вели себя тихо -- подаяния не клянчили и камнями не кидались.
Впередипоказаласьдавешняя лачуга, единственная навсю деревнюпри
трубеи слюдяных оконцах(в прочихдомахмалюсенькие окна былизатянуты
бычьими пузырями).У крыльцалежалиеще двое недвижных мужиков,во дворе
стояло несколько повозок, на привязи топталось с полдюжинылошадей. То, что
надо: корчма или постоялый двор.
Корнелиусвъехалзаограду,подождал,невыглянетлислуга.Не
выглянул. Тогда крикнул: "Эй! Эгей!" -- до пяти раз. Все равно никого. Вышел
было на крыльцо человек в одних портках, с медным крестом на голой груди, но
нев помощь путнику. Постоял, покачался, да и ухнул поступенькамголовой
вниз. Из разбитого лба пропойцы натекла красная лужица.
Здесь много пьют, сделал для себя вывод Корнелиус. Должно быть, сегодня
какой-нибудь праздник.
Привязаллошадей сам. Расседлал,насыпалсвоего овса (былвовьюке
кое-какой запасец). Каурая немного сбила левуюзаднюю, надо быперековать.
Вороной был в порядке -- чудо, а не конь.
Седельную сумкувзялс собой, пистолетытоже,мушкет повесилчерез
плечо. Завьюкаминадобудет поскорей прислать слугу, атонедайБог
утащат.
Толкнул дощатуюдверь, оказалсяв полутемномсарае. Шибануловнос
кислым,гнилым,тухлым.Шведскийлейтенантсказалправду,пахлоот
московитов не амброзией.
Постоял на пороге,привыкаяк сумраку.Несколькодлинных столов, за
нимимолчаливые--нет,немолчаливые,атихопереговаривающиеся--
бородатыеоборванцы.Переднимиглиняныекружки либоквадратныештофы
толстогозеленогостекла,однипобольше, другиепоменьше.Пьютчасто,
запрокидываяголову рывком.Пальцами измисокберут рубленую капусту.