Пока до цели было ох как далеко.
Нотам же,вкожанойсумке,лежалмаленькийсверточек, благодаря
которому странствиябудильника могли благополучно завершиться в не столь уж
отдаленномбудущем.Прядьмедно-рыжихволос,тщательнозавернутаяв
пергамент, сулила Корнелиусу барыши, которых не накопишь никаким жалованием,
да иу турков на шпагуврядли возьмешь.Перед отплытиемв Ригубыла у
мушкетерскогокапитана деловаябеседа сторговцемЯном ван Хареном,что
поставляет вевропейские столицы прекрасные рыжие волосы голландских женщин
для производства наимоднейших париков"Лаура". Ван Харен сказал,что рыжие
голландки жадныи привередливы, ломятза свои жидкиепатлы бешенуюцену,
пользуясьтем, что их, красноволосых, не столь уж много. Авотв Московии
женщини девок с волосамитогосамого бесподобного оттенкабезсчету --
просто через одну, да и дорожиться они не станут. Расчет былпрост и верен:
накапитанскоежалованьепокупатьзадешевоумосковитокихкосы,с
купеческими караванамипереправлятьвАмстердам ванХарену,а тот будет
класть причитающееся вознаграждение вбанк.Локонбыл выдан дляобразца,
чтобнеошибиться в цвете, ана пергаменте торговец собственноручно вывел
оговоренную цену-- 1500 гульденов завозок. Это ж сколькоза четыре года
денег наберется! И войны с турками не надо.
x x x
Погодапомайскомувременибылаясная,легкая,птицыщебетали
точь-в-точь,каквродном Теофельсе, инастроение у Корнелиуса сделалось
победительное.Для верностионпроскакал еще с милюрезвойрысью,хотя
предположить,что хмельной предводительзеленыхстражников станетза ним
гнаться, было трудно. Потом, когда каурая стала мотать башкой и разбрасывать
с морды хлопья пены, перешелнашаг. Надо было покормить лошадей, напоить,
да исамомунеплохо пропустить стаканчикзаудачное бытованиев русских
землях.
Когда под пригоркомоткрылась деревня, капитан сначаларешил, что она
нежилая -- то ли разоренная мором, то либрошенная жителями.Серые, кривые
дома под гнилыми соломенными крышами,слепые оконца, часовенка со съехавшим
насторонувосьмиконечнымкрестом.Нонадоднойизлачуг, длиннойи
окруженнойзабором,вилсядымок, а в сторонеот селения, на лугу паслось
стадо: три костлявые коровенки и сдесяток грязных овец. Надо думать, это и
была Неворотынская.
ПоединственнойулицеКорнелиусехалнеспеша,слюбопытством
оглядывался посторонам.Такойнищетыон не видывал дажевПольше.Ни
курицы, ни плодового деревца, ни телеги. Даже собак, и тех нет. Удивило, что
изкрышне торчат печные трубы -- кажется, здесь топилипо-черному, как у
самоедов на далеком Севере.
Люди, однако, попадались. Сначаладревняя,лет шестидесяти,старуха.
Она выскочилаиз щербатыхворот, когда вороному вздумалосьопростаться на
ходу,покидалавподолмешковиннойюбкидымящиесяяблоки(обнажились
землистого цвета тощие ноги) и, плюнув вслед иностранцу, засеменила обратно.