Однако объясняться не пришлось, потому что в этотсамый момент дверь с
лязгомотъехала, ивкупе,грохоча сапогами, ввалилисьдвоевоенныхв
зеленых фуражках: офицер и солдат.
Офицер былнеправдоподобно краснолицый и,как показалось магистру, не
вполнетрезвый -- во всякомслучае, отнего пахлокаким-токрепким, но,
видимо, недорогим спиртным напитком; к тому же он то и дело икал.
Это пограничная стража, сообразилФандорин. Главныйстраж встал перед
британцем, протянул ему вытянутую лопаткой ладонь и сказал:
-- Ик.
Николассмешался,поняв,чтосовершенно непредставляетсебе, как
происходит в России обыденныйритуал проверки паспортов. Неужто его принято
начинатьсрукопожатия?Этонепривычнои,должнобыть,неслишком
гигиенично, если учесть, сколько пассажирских ладонейдолжен пожать офицер,
но зато очень по-русски.
Фандорин поспешно вскочил, широко улыбнулся и крепко пожал пограничнику
руку.Тотизумленно уставился насумасшедшегоиностранцаснизувверх и
вполголоса пробормотал, обращаясь к подчиненному:
-- Во урод. Гляди, Сапрыка, еще не такого насмотришься.
Потом выдернул пальцы, вытер ладонь о штаны и гаркнул:
-- Паспортдавай,черт нерусский.Паспорт,андерстэнд? --Иснова
солдату. -- С него не паспорт, а справку из дурдома брать.
Тощий, бледный Сапрыка неуверенно хихикнул.
Ккраснойкнижечкеснациональнойбританскойфауной--львоми
единорогом --странныйпограничникотнессябезо всякого интереса.Сунул
помощнику со словами:
-- Шлепни. Ик.
Солдатиктиснул на открытойстраничке штемпель, а офицер тем временем
уже занялся мистером Калинкинсом.·
--Ага,--зловещепротянулкраснолицый.-- БратскаяЛатвия.--
Морщась, полистал странички, одну зачем-то посмотрел на свет. -- Авизка-то
кирдык, смазанная, -- сявным удовлетворением отметил он. -- С такой только
в Африку ездить. И дату толком не разберешь.
-- Мне такую в вашем консульстве поставили! -- заволновался коммерсант.
-- Не я же штамп ставил! Господин старший лейтенант, это придирки!
Старший лейтенант прищурился.
-- Придирки, говоришь? А как ваши погранцы наших граждан мурыжат? Я щас
ссажу тебя до выяснения, вот тогда будут придирки.
Мистер Калинкинс побледнел и дрогнувшим голосом попросил:
-- Не надо. Пожалуйста.
Подержав паузу, пограничник кивнул:
--Воттак.Я вас научу Россиюуважать... Ик!Ладно,шлепниему,
Сапрыка. -- И величественно вышел в коридор, задев плечом дверь.
Солдатик занесштемпель надпаспортом,покосился накалинкинсовскую
пачку "уинстона", что лежала на столике, и тихонько попросил:
-- Сигареткой не угостите?
Латыш, шипящевыругавшись по-своему, подтолкнул к протянутой рукевсю
пачку.